— Вы много знаете о Земле. Откуда?

Сууран долго молчал и я уже решила, что не дождусь ответа. Но он ответил.

— Я бывал на Земле.

— Значит, вы маг?

— Нет, дорогая!! Я не маг, я человек.

— В таких случаях, как правило, говорят — обычный человек. В ваших словах чувствуется недосказанность.

Владыка рассмеялся.

— Ты права, дорогая Маргарэтт, я не совсем обычный человек. Мой древний род с начала веков владеет особым Даром: мы можем пересекать Грани и взывать к богам.

— Любой молящийся может взывать к богам, но это не значит, что зов будет услышан.

— Боги — сущности капризные, с этим не поспоришь. Но наши боги, тайланы, более снисходительны к тем, кто владеет родовой памятью и Даром.

Я невольно поморщилась. Разговоры о богах были почему-то неприятны, а легкая насмешка в глазах Владыки начинала раздражать — он, что, читает мои мысли?

— Не стану скрывать — ментальными способностями я обладаю, но лишь в небольшой степени. Просто твое лицо слишком выразительно.

«Даже так? — тут же возмутилось подсознание. — Это плохо!». Я с ним была полностью солидарна. Еще не хватало, чтобы каждый встречный мог догадаться о моих чувствах и помыслах в то время, когда я сама не имею представления от кого и чего ожидать!

С сегодняшнего дня начинаю заниматься аутотренингом — как там говорят специалисты по невозмутимости: «Я стена, гладкая и неприметная». Кстати, я где-то читала, что юных аристократов и будущих политиков учат «держать лицо» с раннего детства. Я немного припозднилась, но жизненный опыт поможет. А пока необходимо срочно сменить тему.

— Вы собирались показать мне портрет княгини Меральды.

Во внезапно обретенную мать верилось с трудом, но… если честно… было любопытно.

Сууран подошел к небольшому секретеру и выдвинул один из многочисленных ящичков. Чуть помедлив, достал тонкую отшлифованную пластину, похожую на мутное зеркало, и протянул мне. Сначала ничего происходило, но неожиданно странная вещица потеплела, и на ее поверхности появилось изображение женщины.

Она была ошеломительно… сказочно красива! Но не той привычной мне красотой, а какой-то иной, волшебной, что ли… Удлиненный разрез глаз полыхал невероятным, просто обжигающим изумрудным пламенем! Платье цвета лаванды обтекало высокую грудь и тонкую талию. Низкое декольте открывало изящную шею с чуть выступающими ключицами.

На портрете княгиня Меральда сидела в кресле, обитом тканью в тон своего наряда, и улыбалась. А еще… она держала на коленях изящную резную шкатулку.

Шкатулку?! Но это же моя шкатулка! Или точная копия той, которую выдала мне директриса детского дома после выпускного вечера. Тогда Анна Андреевна рассказала, что нашла эту старинную и — возможно! — ценную вещь в складках одеяльца, в котором меня нашли на пороге сиротского приюта. И теперь, сказала она, когда я начинаю самостоятельную жизнь, ее можно продать в каком-нибудь антикварном магазине.

Но шкатулку и лежащий внутри почти игрушечный ключик я не продала и сохранила, несмотря на первые безденежные годы моей самостоятельной жизни. Сделала ее своим талисманом… до того проклятого дня, когда мне повстречался вражина Адамасто.

Сожалея о своей потере, я бережно прикоснулась к шкатулке на портрете и резко отдернула руку: нарисованная крышка вдруг открылась и на меня хлынул поток ослепляющего света. Голова закружилась. Последним, что я почувствовала, были сильные руки Суурана, подхватившие мое ставшее вдруг невесомым тело.

* * *

— Мое дитя… мое дитя! — чуть слышно шептала сидящая напротив дама.

Княгиня Меральда? Она что же, вышла из портрета? Этого не может быть! Или может?

— Я так долго ждала тебя! Ты, наверное, злишься и ненавидишь меня, но… прости… другого выхода не было!

Княгиня тяжело вздохнула, по белоснежной щеке поползла прозрачная слеза.

— Так хочется прикоснуться к тебе! Но я не могу! Пока не могу! У нас есть всего несколько секунд. Не говори никому, что видела меня! Надеюсь, Сууран расскажет тебе обо всем, верь ему! Владыка не желает зла!

Видение медленно рассеивалась и в дрожащей дымке я лишь услышала: «Мы скоро встретимся!»

* * *

От резких хлопков по щекам я недовольно поморщилась и открыла глаза. Владыка склонился надо мной, и я поняла, что лежу на пушистом ворсе ковра.

— Тебе нехорошо? Позвать лекаря?

Так! Значит, он не видел светового удара, сбившего меня с ног. Интересно! «Не говори никому, что видела меня!» — сказало видение. Да какое, к черту, видение! Это же просто галлюцинация какая-то!

— Все в порядке, не беспокойтесь! Немного закружилась голова. Я увидела шкатулку на портрете… у меня была похожая… Жаль, что она пропала!

— Ты ошибаешься, Маргарэтт! Я как раз собирался вернуть твой талисман. Ты ведь так ее называешь?

Сууран достал из ящика стола единственную вещь, которая осталась у меня с младенчества. Шкатулка была теплой и такой родной, что от нахлынувшего счастья на глаза навернулись слезы.

— Но откуда? Она была в офисе, стояла на моем столе, когда я…

— Ее забрали маги перед тем, как похитить тебя. Как видимо, эта вещь имеет какое-то важное значение для них или для княгини… или для тебя.

— Возможно. Мне сказали, что она была в одеяле… ну… когда меня нашли. Адриан Адамасто хотел купить шкатулку, но я отказалась.

— И правильно сделала — я чувствую исходящую от этой вещи магию. Хотя раньше она не ощущалась. Очень похоже на артефакт!

Сууран помог подняться с пола и подвел к удобному креслу. Потом подошел к стоящему у окна столику и наполнил два хрустальных бокала розовым напитком из графина с узким горлышком. Очень кстати!

— Вы знакомы с княгиней? — спросила напрямик и сделала глоток прохладного, довольно крепкого вина.

— О, да! — Владыка мечтательно улыбнулся. — Мы… знакомы… не одно десятилетие.

— Тогда рассказывайте! Вы обещали! Если я не ошибаюсь, княгиня Меральда исполняет главную роль в этом спектакле.

— В спектакле? — Сууран звонко расхохотался. — Ну, да! Это ведь Шекспир сказал: «Вся наша жизнь игра, а люди в ней актеры»!

Знание иномирным Владыкой земной классики немного удивило, но я не стала отвлекаться — он же говорил, что бывал на Земле и знаком с земными реалиями.

— В славном княжестве Адонир жила-была прекрасная девушка Меральда. — На губах Владыки мелькнула задумчивая улыбка. — Ее родители — обедневшие аристократы — любили свою единственную дочь, но, как выяснилось позднее, не безгранично. А еще папенька, лорд Порас, любил поигрывать в маргол — это такая карточная игра типа земного покера. Леди Дора, маменька, была женщиной слабохарактерной, побороть страсть мужа не могла, поэтому семья очень скоро разорилась окончательно.

Тональность начатого разговора мне откровенно не понравилась. Заметив на моем лице недовольную гримасу, Владыка отхлебнул из своего бокала.

— Прости, дорогая! Понимаю, мой сарказм может показаться неуместным, но я до сих пор не могу простить этих… людей.

Я лишь кивнула, а Сууран продолжил с уже более спокойной интонацией.

— Меральда ни о чем не подозревала. До шестнадцати лет она воспитывалась в пансионате для девиц благородного происхождения, потом плавно перешла в магическую академию и видела родителей лишь во время каникул и редких праздников. На ее счастье, в Адонире образование одаренных детей оплачивалось из княжеской казны. А она была щедро одаренной девушкой!

Все магические науки, не говоря уж об общеобразовательных предметах, давались ей на удивление легко. Меральде были подвластны все стихийные потоки, что бывает довольно редко. Она играючи могла вызвать грозу или снегопад, силой мысли вырастить дерево или розовый куст, пробудить спящий родник, усыпить природные катаклизмы и … много чего другого.

Сууран надолго замолчал, подошел к письменному столу и стал перебирать разбросанные в беспорядке бумаги. Тянет время! Но я не стала его торопить.

— После окончания обучения и до того торжественного дня, когда ей должно было исполниться двадцать пять лет — а именно в этом возрасте девушки впервые могут прикоснуться к Источнику Силы — Меральда с подругами и под присмотром бравых гвардейцев отправилась в путешествие по странам нашего мира. Эта традиция соблюдается во всех мирах. Ведь на Земле выпускники вузов тоже путешествуют перед тем, как вступить во взрослую жизнь? Так?