— Моти!— Доктор Хорват повернул свое кресло к Кутузову.— Адмирал, почти все эти люди были на борту "Макартура", когда вы уничтожили его. Некоторые могли быть еще живы. Что же касается этих гардемаринов, которые были достаточно глупы, чтобы войти в атмосферу на спасательных шлюпках...— Его голос прервался, когда Род устремил на него взгляд своих мертвых глаз.— Простите, капитан. Я не хотел говорить так. Мне очень жаль, что так вышло. Мне тоже нравились эти ребята, но нельзя же обвинять моти во всем, что случилось! Моти пытались помочь вам и могли многое сделать для нас... Адмирал, когда мы сможем вернуться на посольский корабль?

Взрывной звук, изданный Кутузовым, должен был обозначать смех.

— Ха! Доктор, как только все шлюпки соберутся, мы отправляемся домой. Я полагал, что выразился достаточно ясно.

Министр по науке поджал губы.

— Я надеялся, что к вам вернется ваш здравый смысл.— Голос его был холоден и очень походил на рычание.— Адмирал, вы разрушите лучшие надежды, когда-либо имевшиеся у человечества. Технология, которую мы могли бы купить — которую они отдали бы нам!— на порядки превосходит все, чего мы могли бы достигнуть за века. Моти понесли огромные расходы, принимая нас. Если бы вы не запретили нам рассказывать им о сбежавших малышах, я уверен, они помогли бы нам. Но вы хранили свои чертовы секреты, и из-за вашей глупой ксенофобии мы потеряли наблюдательный корабль и большинство своих приборов.

Вы поступаете по отношению к ним враждебно, отправляясь домой, когда они планируют новые встречи... Мой Бог, да будь они воинственными, ничто не смогло бы спровоцировать их больше, чем то, что мы делаем!

— Вы кончили?— презрительно спросил Кутузов.

— Пока кончил. Но мне будет что сказать, когда мы вернемся.

Кутузов коснулся кнопки на подлокотнике своего кресла.

— Капитан Михайлов, пожалуйста, подготовьте возвращение к входной точке Олдерсона. Ускорение полтора "же", капитан.

— Слушаюсь, сэр.

— Все-таки вы решили совершить эту глупость,— сказал Хорват.— Блейн, не могли бы вы воздействовать на него?

— Я решил выполнить полученный приказ, доктор,— тяжело сказал Кутузов. Если угроза Хорвата и произвела на него впечатление, он не показал этого. Адмирал повернулся к Роду.— Капитан, я с радостью приму ваш совет, но не сделаю ничего, идущего вразрез с безопасностью этого корабля, и не позволю персоналу продолжать контакты с моти. У вас есть какие-то предложения, капитан Лорд Блейн?

Род слушал разговор без особого интереса, мысли его путались. Что я могу сделать?— без конца спрашивал он себя. Больше его ничто не интересовало. Адмирал мог спрашивать его совета, но это была простая вежливость. Род больше не был командиром и не имел никаких обязанностей. Его корабль погиб, карьера была окончена... Впрочем, не следовало позволить жалости к самому себе овладеть им.

— Я думаю, сэр, что мы должны постараться сохранить дружбу моти. Мы не можем принимать решения за правительство...

— Вы полагаете, что я делаю это?— спросил Кутузов.

— Нет, сэр. Однако, вполне вероятно, что Империя захочет торговать с Мошкой. Как сказал доктор Хорват, они не сделали ничего враждебного.

— А как же ваши гардемарины?

Род с трудом глотнул.

— Я не знаю, сэр. Возможно, Поттер или Уайтбрид не справились с управлением своих шлюпок, а Стели попытался спасти их. Это на него похоже...

Кутузов нахмурился.

— Три спасательные шлюпки, капитан. Все три входят в атмосферу, и все три сгорают.— Он взглянул на экраны вокруг себя. Шлюпки затаскивали лебедками на ангарную палубу "Ленина", где морские пехотинцы продували их ядовитым газом. Ни один чужак не должен был проникнуть на ЕГО флагманский корабль!— О чем бы вы хотели говорить с моти, доктор?

— Я не скажу им того, что ХОТЕЛ бы сказать, адмирал,— резко ответил Хорват.— Я расскажу им вашу историю о чуме. Ведь это почти правда, не так ли? Чума малышей. Но, адмирал, мы должны оставить возможность возвращения экспедиции.

— Они поймут, что вы лжете им,— жестко заметил Кутузов .г— Блейн, как по-вашему? Лучше ли, чтобы моти услышали объяснения, которым не поверят?

Черт побери, неужели он не понимает, что я не хочу думать о моти?! Или о чем-либо еще? Что хорошего может быть в моем совете — совете человека, потерявшего свой корабль...

— Адмирал, я не вижу, чем может повредить нам разрешение министру Хорвату поговорить с моти.— Род подчеркнул слово-"министр”, поскольку Хорват не только был членом Совета, но и имел прочные связи с человеческой Лигой, и влияние в Имперской Торговой Ассоциации. Этот союз был почти так же могуч, как Военный Флот.— Кто-то должен поговорить с ними и не имеет особого значения, кто это будет. На борту нет человека, который смог бы солгать своей Финч (клик).

— Очень хорошо. Капитан Михайлов, пожалуйста, вызовите посольский корабль Моти. Доктор Хорват будет говорить с ними.

Экраны осветились, показав коричнево-белое полуулыбающееся лицо. Род скорчил гримасу, затем быстро перевел взгляд вверх, и констатировал, что перед ним микрофона нет.

Моти посмотрел на Хорвата.

— Финч/клик/.

— О... Я надеялся поговорить с вами. Мы должны покинуть вас. Немедленно.

Выражение лица Моти не изменилось.

— Это очевидно, Энтони, но все равно мы очень огорчены. Нам нужно было так много обсудить: торговые соглашения, аренда баз в вашей Империи...

— Да, да, однако, у нас нет полномочий подписывать договоры или торговые соглашения,— запротестовал Хорват.— Мы многое успели сделать, но теперь должны уйти. На "Макартуре" была обнаружена чума, что-то новое для наших докторов, и мы не знаем уничтожен ли центр инфекции или она распространяется. Поскольку этот корабль наша единственная возможность вернуться домой, ад... наш принимающий решения считает, что лучше уйти, пока весь экипаж на ногах. Но мы вернемся!

— Лично вы тоже придете?— спросила Моти.

— Если это будет возможно. Мне бы хотелось этого.— Для него не составило труда произнести это вполне искренне.

— Мы с радостью примем вас. Примем всех людей. У нас большие надежды на торговлю между нашими расами, Энтони. Есть многое, чему мы можем научиться друг от друга. Кстати, о наших подарках — может, вам не забирать их на свой корабль?

— Почему... спасибо... я...— Хорват посмотрел на Кутузова. Адмирал был близок к взрыву. Он внушительно покачал головой.

— Это было бы разумно,— печально сказал Хорват.— Пока мы не выясним, что вызывает чуму, лучше не добавлять ничего к тому, что уже подвергалось опасности. Мне очень жаль.

— Мне тоже, Энтони. Мы заметили, что ваши инженеры — как бы это выразиться поделикатнее?— во многих областях продвинулись не так далеко, как наши. Возможно из-за недоспециализации. Мы думали частично восполнить этот недостаток своими подарками.

— Я... подождите минутку,— сказал Хорват. Отодвинув микрофон в сторону, он повернулся к Кутузову.— Адмирал! Это вы не должны упускать такую возможность! Это может быть самым значительным событием в истории Империи!

Адмирал медленно кивнул. Его темные глаза сузились.

— Это так же верно, как то, что моти, обладающие Полем Лэнгстона и Олдерсен Драйв могут быть самой грозной угрозой человеческой расе, министр Хорват.

— Я понимаю это,— фыркнул Хорват и вновь повернул к себе микрофон.— Боюсь, что...

Моти прервала его:

— Энтони, вы можете не проверять наши подарки. Вы можете сделать с них снимки и изучить их для того, чтобы позднее сделать дубликаты. Надеюсь, что нет никакой опасности для людей, побывавших на нашей планете?

Хорват напряженно думал. Он ДОЛЖЕН получить их! Микрофон вновь пошел в сторону, и Хорват улыбнулся адмиралу.

— А вы знаете, она права. Нельзя ли нам впихнуть их в катер?

Кутузов скривился, как будто попробовал кислого молока, затем кивнул. Хорват облегченно повернулся к Моти:

— Спасибо. Если вы разместите подарки в катере, мы изучим их по дороге, а через две с половиной недели в точке Безумного Эдди вы сможете забрать обратно и подарки, и катер — наш подарок вам.