Чужак был покрыт мягким коричневым мехом и четырьмя широкими пленками из черного волоса — по одной под каждой и одна на паху.

— Никаких признаков того, что удерживает воздух внутри,— сказал Уайтбрид в микрофон,— но, несомненно, он там есть.— Мгновением позже он понял в чем дело, попав в невидимую сеть.

Воздушный шлюз закрылся у него за спиной.

Он едва не ударился в панику. Поймали как муху в янтарь — ни вперед, ни назад. Он находился в камере высотой 130 см — по росту чужака, а тот стоял перед ним по другую сторону невидимой стены и с непроницаемым лицом смотрел на него.

Моти. Он был ниже того, погибшего в зонде, и цвет их был разным: у этого не было белых полос в коричневом меху. Имелись и другие, более тонкие, ускользающие отличия... возможно, между живым и мертвым или что-то еще.

Моти вовсе не был пугающим. Его гладкий мех походил на мех одного из доберман-пинчеров, которых держала мать Уайтбрида, но в отличии от собаки в нем не было ничего злобного. Уайтбриду захотелось потрогать этот мех.

Лицо его было не более чем наброском, без выражения, за исключение безгубого рта, мягко изогнутого вверх в сардонической полуулыбке. Маленький, плоскостопый, с гладким мехом и почти ничего не выражавшим лицом... Он выглядит как карикатура, подумал Уайтбрид. Как можно бояться карикатур?

Однако Джонатан Уайтбрид был согнут в три погибели в пространстве слишком маленьком для него, и чужак ничего не делал, чтобы поправить положение.

Кабина была переполнена панелями и темными углублениями, и из теней на Уайтбрида смотрели крошечные лица. Паразиты! Корабль киШел паразитами. Крысы? Запасы пищи?

Моти нисколько не забеспокоился, когда один из них нырнул в отверстие, затем второй, третий зашевелились, перебираясь из угла в угол, подкрадываясь поближе, чтобы взглянуть на пришельца.

Это были большие существа. Гораздо более крупные, чем крысы, но значительно меньше человека. Они таращились из углов, любопытные, но робкие. Наконец, одно подобралось ближе, и Уайтбрид смог разглядеть его. То, что он увидел, заставило его задохнуться от удивления. Это был крошечный моти!

Это было трудное время для Инженера. Приход пришельца должен был ответить на вопросы, но вместо этого их стало еще больше.

Что он такое? Большой, круглоголовый, симметричный, как животное, но имеющий свой собственный корабль, подобно Инженеру или Мастеру. Никогда не было класса, подобного этому. Повинуется он или командует? Неужели его руки действительно так неуклюжи, как кажутся? Мутант? Монстр? Для чего он создан?

Его рот что-то говорил сейчас, видимо, в коммуникационный прибор, но это ничего не объясняло. Даже Посыльные корабли могут говорить.

Инженеры не были приспособлены для принятия таких решений, но они могли ждать, пока появятся новые данные.

У Инженеров было бесконечное терпение.

— Здесь есть воздух,— доложил Уайтбрид, глядя на датчики, видимые в зеркало, укрепленное на уровне его глаз.— Я не говорил об этом? Мне бы не хотелось попробовать вдохнуть его. Давление нормальное, кислорода около 18 процентов, СО₂ около двух процентов, гелия достаточно для обнаружения, а...

— Гелия? Это странно. И как его много?

Уайтбрид переключился на более чувствительную шкалу и подождал, пока анализатор заработает.

— Около одного процента.

— Что-нибудь еще?

— Есть и яды. О₂, окись углеродов, окиси азота, котоны, алкоголь и некоторые другие вещества, которые прибор не различает. Свет — мерцающий, желтый.

— Значит, это не убьет вас мгновенно. Вы можете вдохнуть его и еще вовремя получить помощь, чтобы спасти свои легкие.

— Так я и думал,— сказал Уайтбрид и начал ослаблять винты, крепящие лицевую пластину его шлема.

— Что это значит, Уайтбрид?

— Ничего, сэр.— Джонатан слишком долго находился в полусогнутом состоянии. Каждый сустав, каждый мускул его тела буквально вопили о прекращении этой пытки. А этот трижды проклятый моти по- / ’ прежнему стоял в своих сандалиях, слабо улыбался и смотрел, смотрел...

— Уайтбрид?

Уайтбрид сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Затем, преодолевая слабое давление, поднял лицевую пластину, взглянул чужаку в глаза и заорал, что было сил:

— Ради всего святого, убери наконец это проклятое силовое поле!— Прокричав это, он вновь опустил пластину.

Чужак повернулся к контрольной панели и что-то сделал. Мягкий барьер перед Уайтбридом исчез.

Уайтбрид сделал два шага вперед и выпрямился, чувствуя боль в затекших суставах. Он провел в согнутом виде в этом замкнутом пространстве часа полтора, разглядывая полдюжины кривляющихся Домовых и одного вежливого, терпеливого чужака, и был обижен на него.

Под лицевой пластиной остался воздух кабины чужака. Зловоние было такое, что он перестал дышать, затем полубессознательно фыркнул и сделал вдох: в любом случае нужно определить, что это такое.

Он почувствовал запахи животных и машин, озона и бензина, горячего масла, дурной запах изо рта, запах горящих, пропитанных потом носок, клея и чего-то такое, чего не чувствовал никогда прежде. Запахов было невероятно много — и его вакуумный костюм, слава богу, уже очистил воздух.

— Вы слышали мой крик?— спросил он.

— Да, как и все на корабле,— ответил голос Каргилла.— Не думаю, чтобы на корабле был хоть один человек, не следящий за вами, если не считать Бакмена. Есть результаты?

— Он убрал силовое поле. Немедленно. Как будто ждал, пока я напомню ему. Сейчас я нахожусь в кабине. Все здесь сделано вручную, даже контрольная панель. Но все сделано хорошо, чтобы моти чувствовал себя удобно. Я не слишком велик и боюсь даже пошевелиться.

— Все меньшие существа попрятались... хотя нет, одно выглядывает из угла. А большой ждет, глядя, что я буду делать. Я хочу, чтобы он прекратил это.

— Постарайтесь, чтобы он вернулся на корабль вместе с вами...

— Я попытаюсь, сэр.

Чужак понял его минуту назад — или это просто показалось? Но не понимал сейчас. Уайтбрид напряженно думал. Язык жестов? Взгляд его остановился на чем-то, что было вакуумным скафандром моти.

Он потянул его с подставки, отметив его легкость: на нем не было ни оружия, ни брони. Уайтбрид передал это чужаку, затем указал на "Ма-картур", видневшийся через стекло.

Чужак тут же начал одеваться. В считанные секунды он полностью облачился в этот скафандр, выглядевший как десять мячей, склеенных вместе. Только рукавицы были более сложны, чем просто надутая сфера.

Затем он снял со стены прозрачный пластиковый мешок и резким движением поймал одно из миниатюрных существ. Моти сунул его в мешок головой вперед, не обращая внимания на сопротивление, повернулся к Уайтбриду и молниеносно двинулся к гардемарину. Он был у него за спиной и уже начал движение назад, когда Уайтбрид среагировал.

— Уайтбрид? Что случилось? Отвечайте! — резко спросил другой голос.— Пехота наготове.

— Ничего, командор Каргилл. Все в порядке. Я хочу сказать, что атаки не было. Я думаю, что чужак хочет... но все было не так. Он сунул двух паразитов в пластиковый мешок и надул его с помощью воздушного вентиля. Одна из маленьких тварей сидела у меня на спине, а я даже не чувствовал этого.

— А сейчас чужак что-то делает, хотя я не понимаю, что. Он ЗНАЕТ, что мы отправляемся на "Макартур" — он надел скафандр.

— Что он делает?

— Снял крышку с контрольной панели... что-то отсоединяет... Секунду назад это была тонкая серебристая зубная паста, вытянувшаяся вдоль печатной схемы. Разумеется, я описываю только, на что это похоже. АП!

— Уайтбрид!

Гардемарин оказался вдруг в центре урагана. Руки и ноги его задергались, когда он попытался ухватиться за что-нибудь прочное. Его тащило в сторону воздушного шлюза, а он никак не мог найти за что ухватиться. А затем его окружила ночь, а вокруг завертелись звезды.

— Моти открыл воздушный шлюз,— доложил он.— Без предупреждения. Я снаружи, в пространстве.— Он раскинул в стороны руки, чтобы прекратить вращение.— Думаю, он выпустил наружу весь воздух. Вокруг меня дымка из ледяных кристаллов и... О боже, это моти! Хотя нет, он без скафандра. Это кто-то другой.