— Синклер?

— Слушаю, капитан.

Род с удовольствием отметил, что Синклер в гидравлической постели.

— Как держится Поле, Сэнди?

— Отлично, капитан. Температура постоянна.

— Спасибо.— Род был доволен. Поле Лэнгстона поглощало энергию — это было его основное назначение. Оно поглощало даже кинетическую энергию взрывающегося газа или радиоактивных частиц, с эффективностью, пропорциональной кубу скорости поступления энергии. В сражении адская скорость водородных торпед и концентрированная энергия лазеров могли быть рассеяны Полем, поглощены и сохранены. Когда уровень энергии увеличивался, Поле могло начать гореть, становясь из абсолютно черного красным, оранжевым, желтым и постепенно подбираясь к фиолетовому.

Это было главной проблемой Поля Лэнгстона: энергию требовалось излучать наружу. Если Поле перегрузилось, оно могло высвободить всю накопленную энергию в слепящей белой вспышке, излучая ее и наружу, и вовнутрь. Это заставляло корабельные двигатели противодействовать, и их энергия добавлялась к уже имеющейся в Поле. Когда Поле разогревалось слишком сильно, корабли погибали. И быстро.

Обычный военный корабль мог подойти к солнцу чертовски близко, не подвергаясь смертельной опасности — его Поле никогда не разогревалось горячее температуры звезды плюс то, что расходовалось на поддержание и контроль Поля. Сейчас, имея солнце и впереди, и сзади, Поле могло излучать только в стороны, и это следовало контролировать, иначе "Макартур" мог подвергнуться боковому ускорению. Стороны эти становились все более узкими, солнца все более крупными, а Поле все более горячим. На экранах Рода уже имелся красный оттенок. Это грозило неминуемой бедой.

Вернулась нормальная гравитация. Род быстро направился на мостик и кивнул вахтенному гардемарину.

— Общий сбор. Боевая тревога.

По кораблю прокатился рев сирен.

За 124 часа пришелец не показал и виду, что подозревает о приближении "Макартура". И сейчас он вел себя совершенно спокойно, пока они приближались к нему.

Солнечный парус был обширным белым пространством, раскинувшимся через экраны, и вскоре Род заметил маленькую черную точку. Он возился с экраном, пока она не превратилась в большую точку с резкими краями, которую радар показывал на четыре тысячи километров ближе к "Макартуру", чем парус за ней.

— Вот и наша мишень, сэр,— объявил Реннер.— Они, вероятно, запихали в один кокон все, что не является парусом. Чтобы держать его открытым, хватает его собственного веса.

— Верно. Подведите нас к нему, мистер Реннер. Мистер Уайтбрид! Передайте йомену сигнальщиков, чтобы он послал открытое сообщение. На всех частотах, которые мы можем перекрыть.

— Да, сэр. Записываю.

— Хэлло, корабль с солнечным парусом! Говорит Имперский корабль "Макартур". Примите наши опознавательные сигналы. Приветствуем вас в Новой Каледонии и Империи Человека. Мы хотим подойти к вам бок о бок. Пожалуйста, ответьте. Передайте это на английском, русском, французском, китайском и прочих языках, какие знаете. Если это не люди, спросите, откуда они.

Прошло пятнадцать минут. Корабельная гравитация изменилась, потом еще раз, когда Реннер начал подгонять скорости и положение корабля с грузовым коконом пришельца.

Род на минуту отвлекся, чтобы ответить на вызов Сэлли.

— Давайте быстрее, Сэлли, у нас объявлена готовность к бою.

— Да, Род, я знаю. Можно прийти к вам на мостик?

— Боюсь, что нет. Все кресла заняты.

— Неудивительно. Род, я только хотела кое-что напомнить вам. Не ждите, что они будут простыми.

— Простите?

— Вы можете счесть их примитивными только потому, что они не используют Олдерсон Драйв. Вовсе нет. Но если даже они примитивны, это вовсе не означает простоты. Их технология и образ мышления могут быть весьма сложными.

— Я это запомню. Что-то еще? Тогда пока, Сэлли. Уайтбрид, когда у вас не будет других занятий, дайте знать мисс Фаулер, что происходит.— Он выключил интерком и взглянул на кормовой экран как раз тогда, когда Стели закричал.

Солнечный парус пришельца покрылся рябью. Отраженный свет шел по нему тяжелыми, извилистыми линиями. Род поморгал, но это не помогло: было очень тяжело смотреть на это искривляющее зеркало.

— Это, должно быть, наш сигнал,— сказал Род.— Они пользуются зеркалом...

Сияние стало ослепительным, и все экраны с этой стороны погасли.

Передние сканеры действовали и записывали по-прежнему. Они показали широкий белый диск звезды Новой Каледонии очень близко, и приближалась она очень быстро — со скоростью в 6 процентов скорости света. При этом большая часть света отфильтровывалась.

На мгновение они также показали несколько странных черных силуэтов на этом белом фоне. Никто не заметил их в этот страшный момент, когда "Макартур" вдруг ослеп, а в следующую секунду изображение уже исчезло.

В остолбенелом молчании заговорил Кевин Реннер.

— Они не должны были стрелять,— сказал он.

— Спасибо, мистер Реннер,— ледяным тоном ответил Род.— Может, у вас есть другие, более конкретные предложения?

"Макартур" двигался неравномерно трясясь, но солнечный парус неотступно следовал за ним.

— Да, сэр,— сказал Реннер.— Мы сделаем хорошо, если уйдем из фокуса этого зеркала.

— Контроль повреждений, капитан,— доложил Каргилл с кормового поста.— Мы получили много энергии в Поле. Слишком много и чертовски быстро, и ничто из этого не ушло. Если энергия будет накапливаться, в нас просто прожжет дыру, но минут десять мы выдержать сможем.

— Капитан, я буду двигаться за парусом,— сказал Реннер.— У нас есть по крайней мере сканеры солнечной стороны, и я помню, где был кокон...

— Это не важно. Ведите нас сквозь парус,— приказал Род.

— Но мы не знаем...

— Это был приказ, мистер Реннер, а вы находитесь на военном корабле.

— Слушаюсь, сэр.

Поле было кирпично-красным и становилось все ярче, но краснота была не опасна. Пока.

Пока Реннер управлял кораблем, Род небрежно заметил:

— Мы можем принять, что чужаки используют невероятно прочный материал. Как по-вашему?

— Возможно, сэр.

"Макартур" затрясло. Реннер, казалось, находится в шоке.

— Но чем крепче материал, мистер Реннер, тем тоньше они будут его делать, чтобы при том же весе поймать больше солнечного света. Если у них есть очень крепкая нить, они сошьют его, чтобы получить большую площадь. Даже если метеориты вырвут несколько квадратных километров паруса, они по-прежнему будут в выигрыше, не так ли? Поэтому они должны делать его достаточно прочным.

— Да, сэр,— ответил Реннер. Он двигался на четырех "же”, держа Кал прямо за кормой, и больше не выглядел находящимся в шоке.

— "Я убедил его",— подумал Род.

Поле Лэнгстона было уже желтым.

Затем вдруг сканеры солнечной стороны показали черноту, за исключением зеленого края собственного Поля "Макартура" и зазубренный горящий белый контур в том месте, где корабль прошел сквозь парус пришельца.

— Дьявольщина, мы даже не почувствовали этого!— засмеялся Род.— Мистер Реннер, сколько осталось времени до столкновения с солнцем?

— Сорок пять минут, сэр, если мы ничего не предпримем.

— Сначала кое-что еще, мистер Реннер. Удерживайте нас рядом с парусом, прямо в этом месте,— Род подключил другую линию, чтобы соединиться с канонирами.— Кроуфорд? Осветите-ка этот парус и посмотрите, можно ли найти соединительные стяжки. Я хочу, чтобы вы отрезали этот парашют, прежде чем они снова обожгут нас!

— Слушаюсь, сэр!— Казалось, Кроуфорда обрадовала эта перспектива.

Всего оказалось тридцать две стяжки: двадцать четыре вдоль края круглого тканевого зеркала, и круг из восьми ближе к центру. Конические вздутия ткани показывали, где они находятся. Задняя часть паруса была черной, поблескивая испарениями от атаки носовых лазерных батарей.

Наконец, парус был освобожден и поплыл к "Макартуру", вздымаясь и покрываясь рябью. И вновь корабль прошел сквозь него, словно тот был бумажной тканью во много квадратных километров.