— Спасибо адмиралу,— ответил Род.— Я рекомендовал вас, но решал он. Сэнди единственный, кому придется попотеть. Он будет на флагманском корабле.

Синклер пожал плечами.

— Как инженер Флота, я надеюсь проводить время на других кораблях,— сказал он.— Лучший наблюдательный пункт для разработки новых хитростей, будет находиться внутри Глаза. Поэтому я буду с этим англичанином, а это не так уж плохо. Сомневаюсь, чтобы от этого его корабль рассыпался.

Каргилл проигнорировал его.

— Сожалею, что пропущу свадьбу, Сэлли. Впрочем, пользуясь правом приглашенного, хочу кое-что сказать.— Он наклонился и коснулся губами покрасневшей щеки Сэлли.— Если устанете от него, на Флоте есть и другие капитаны.

— Точно,— подтвердил Синклер.— И мои полномочия подписаны на две минуты раньше, чем Каргилла. Не забывай этого, Джек.

— Как можно! Но и ты помни, что "Паттон" — мой корабль. Лучше нам держаться порознь, шкипер. До свидания, Джек, Чарли.— Каргилл заколебался, затем неуклюже отсалютовал.

— Прощайте,— ответила Чарли. Иван защебетал, и Джек добавила:— Посол желает вам удачи.

— Надеюсь, он подразумевает именно это,— сказал Каргилл.

— Конечно, мы подразумевали именно это,— сказала Чарли.— Мы хотим, чтобы вы чувствовали себя в БЕЗОПАСНОСТИ.

Каргилл с задумчивым видом повернулся и поднялся на борт шлюпки. Синклер последовал за ним, и рядовые закрыли люк. Двигатели загудели, и люди с моти отошли в укрытие. Молча смотрели они, как шлюпка снялась с крыши и исчезла в ярком небе.

— Это сработает,— сказала Джек.

— Вы считаете мысли, не так ли?— спросил Род, глядя в небо, но там не было видно ничего, кроме облаков.

— Конечно, это должно сработать,— сказала Сэлли. Голос ее звучал выразительно.

— Я думаю, что наконец поняла людей,— сказала ей Чарли.— Вы читали когда-нибудь вашу древнюю историю?

Род и Сэлли непонимающе уставились на Моти.

— Нет.

— Доктор Харди показывал нам некоторые выдержки,— сказала Чарли, ожидая, пока придет лифт. Двое морских пехотинцев вошли туда, а когда люди и моти были уже внутри, вошли остальные. Чарли продолжала свой рассказ, словно вооруженной охраны здесь и не было.— Один из ваших древних писателей, историк по имени Геродот, рассказывает о некоем воре, которого должны были казнить. Он заключил сделку с королем: в течение года он обязался научить любимую королевскую лошадь петь гимны.

— Да?— сказала Сэлли, озабоченно глядя на Чарли. Она выглядела достаточно спокойно, но доктор Харди говорил, что тревожится за чужаков...

— Другие узники смотрели, как вор распевает для лошади и смеялись над ним. "Ты ничего не добьешься",— сказали они ему.— ’Этого не может сделать никто". На это вор ответил: "У меня есть год, а кто знает, что случится за это время. Может умереть король, может умереть лошадь или я. А может лошадь научится петь."

Раздался вежливый смех.

— Я рассказала это не очень хорошо,— сказал Чарли.— Не подумайте, что я пытаюсь острить. Эта история помогла мне наконец понять насколько ИНЫЕ вы, люди.

Воцарилось смущенное молчание. Когда лифт остановился, Джек спросила:

— Как ваш Институт?

— Чудесно. Мы уже послали за несколькими главами отделов.— Она смущенно засмеялась.— Я должна работать быстро! Род не разрешит мне думать об Институте после свадьбы. Вы придете, не так ли?

Посредники одновременно пожали плечами и посмотрели на морских пехотинцев.

— Мы будем очень рады, если вы позволите нам присутствовать,— сказала Джек.— Но у нас нет подарка для вас. Здесь нет Коричневого, чтобы сделать его.

— Обойдемся без него,— сказал Род.

Дверь лифта открылась, но они ждали, пока морские пехотинцы осмотрят коридор.

— Спасибо, что разрешили мне встретиться с адмиралом Кутузовым,— сказал Джек.— Я хотела поговорить с ним с тех пор, как наш посольский корабль остановился рядом с "Макартуром".

Род удивленно посмотрел на чужаков. Разговор Джек с Кутузовым был очень короток и одним из самых важных вопросов, заданных Моти, было:— Любите ли вы чай с лимоном?

Они чертовски цивилизованны и милы, и поэтому будут вынуждены несколько лет жить под охраной, пока Отдел Информации будет поносить их и их расу. Мы даже наняли писателя, написать сценарий пьесу о последних часах жизни моих гардемаринов.

— Этого было слишком мало,— сказал Род.— Мы...

— Да, вы не можете отпустить нас домой.— Голос Чарли изменился, став голосом молодого шотландца.— Мы знаем о людях слишком много, чтобы быть в безопасности.— Она сделала жест морским пехотинцам.

Двое из них вышли в холл, и моти последовали за ними. Остальные охранники шли сзади, и процессия двигалась по коридору, пока не достигла жилища моти. Дверь лифта мягко закрылась.

"Вызывающий" почти неподвижно висел .в пространстве у внешнего края системы Мурчисона. Остальные корабли группировались вокруг него в боевом строю, а справа находился "Ленин", похожий на раздувшееся черное яйцо. По крайней мере половина основного флота было в постоянной готовности, а другие корабли ждали где-то внизу, в красном аду Глаза. "Вызывающий" только что закончил путешествие с Эскадрой Безумного Эдди.

Этот термин почти стал официальным. Вообще, люди старались использовать много терминов моти. Например, когда человек выигрывал в покер, он обычно восклицал: "Финч /клик/". И все-таки, подумал капитан Глеб Кельвин, большинство из нас никогда не видели моти. Мы видим только их корабли: мишени, беспомощные после перехода.

Несколько их появилось из Глаза, но все они были так сильно повреждены, что едва ли годились для космического перелета. Всегда было достаточно времени, чтобы предупредить корабли, находившиеся снаружи, что очередной Моти на подходе, если Глаз не убивал их до этого.

Последние несколько кораблей появились из точки безумного Эдди с начальной скоростью в тысячу километров в секунду. Каким образом моти находили точку Прыжка при таких скоростях? Корабли внутри глаза не смогли перехватить их. Впрочем, этого и не требовалось, ведь экипажи моти были беспомощны после прыжка и не могли затормозить. Черные шары кораблей поднимались вверх и каждый раз взрывались. Если моти использовали свое уникальное расширяющееся поле, они взрывались скорее, с большей скоростью поглощая тепло из желтой атмосферы.

Герб Кельвин составил очередной рапорт о технологии моти. Большинство из них он писал сам и всегда указывал на ничтожные шансы моти. Они не могли устоять против кораблей с Олдерсон Драйв, кораблей, ждущих их, еще не подозревающих о послепрыжковой дезориентации. Ему было почти жалко их.

Кельвин достал бутылку из шкафчика на переборке своей патрульной кабины и искуснс» налил из нее, несмотря на силу Кориолиса. Взяв стакан, он дошел до кресла и уселся в него. На столе лежал пакет с почтой. Самое свежее письмо от жены было уже вскрыто, так что он мог быть уверен — плохих новостей из дома нет. Сейчас можно было читать письма по порядку. Кельвин поднес стакан к фотографии Грейс, стоявшей на столе.

Она мало слышала о положении на Нью-Чикаго, но судя по последнему письму сестры, там все было хорошо. Почтовая служба Новой Шотландии была медленной. Дом, который она подыскала, находился вне защитной системы, но она не тревожилась, поскольку Кельвин заверил ее, что моти не смогут прорваться. Она взяла его в аренду на все три года, что они проведут здесь.

Герб согласно кивнул — это сбережет деньги. Три года этой блокады, а потом домой, где он будет Командором Флота Нью-Чикаго. На "Вызывающий" снова поставят двигатель Олдерсона, и он станет флагманом. Несколько лет обслуживания блокады были малой ценой за уступки, на которые пошла Империя.

И все это сделали моти, подумал Кельвин. Без них мы бы еще сражались. Имелись еще миры вне Империи и всегда должны быть, но в Трансугольном Секторе объединение проходило спокойно и было больше мордобития, нежели сражений. И все это сделали для нас моти.