— Нам предстоит многое сделать,— продолжал сенатор.— Прошлой ночью стало очевидно, что моти лгали нам в некоторых критических вопросах...

— Не более, чем мы им!— вставил доктор Хорват. Нужно лучше держать себя в руках, подумал он. Цель должна быть достигнута, но если сенатор действительно разозлился...

— Нас интересует, что они лгали нам, доктор,— сказал Фаулер. Он на мгновенье замолчал и, казалось, вокруг него собралась какая-то сила. Коренастый пожилой человек в мешковатой одежде исчез, теперь говорил премьер-министр.— Говорю для всех: мне нравятся неофициальные беседы. Если вам есть что сказать, валяйте, но сначала дайте мне закончить.— Он коротко холодно улыбнулся.— Можете прерывать кого-нибудь другого, если достаточно велики сами. Итак, доктор Хорват, что же моти скрывают от вас?

Энтони Хорват провел пальцами по редеющим волосам.

— Мне нужно время, сенатор. До сегодняшнего утра мне и в голову не приходило, что моти могут ЧТО-ЛИБО скрывать.— Он нервно посмотрел на священника Харди, но тот ничего не сказал.

— Это было сюрпризом для всех нас,— сказал Фаулер.— Кроме того, мы получили данные, что моти размножаются с чудовищной быстротой. Вопрос о том, сможем ли мы заставить их поддерживать свою численность низкой, если они не хотят этого? Род, возможно ли, что моти скрывали от нас оружие?

Род пожал плечами.

— В целой системе? Бен, они могли спрятать все, что угодно.

— Но они совершенно не воинственны,— запротестовал Хорват.— Сенатор, безопасность Империи интересует меня так же, как всех присутствующих в этой комнате. Уверяю вас, что как министр Сектора, я серьезно отношусь к своему долгу.

Вы говорите это не для нас, а для записи, подумал Келли. Капитан Блейн тоже понимает это. Но что же беспокоит босса? Он выглядит как будто перед боем.

— ... нет никаких доказательств военной активности среди моти,— закончил Хорват.

— Это не совсем так,— вставил Реннер.— Док, моти нравятся мне также, как и вам, но откуда-то ведь взялись Посредники.

— Да, конечно,— спокойно сказал Хорват.— В своей древней истории они, должно быть, сражались, как львы. Это вполне подходящая аналогия. Территориальный инстинкт сохранился до сих пор, например, в их архитектуре или социальной организации. Но сражения были очень давно.

— Насколько давно?— спросил доктор Фаулер.

Хорват смутился.

— Возможно, миллион лет.

Воцарилось молчание. Сэлли печально покачала головой. Тесниться в одной крошечной системе миллион лет... миллион ЦИВИЛИЗОВАННЫХ лет! Каким терпением они должны обладать!

— И ни одной войны с тех пор?— спросил Фаулер.— В самом деле?

—Да, черт побери, у них были войны,— ответил Хорват.— По крайней мере, две того же типа, через которые прошла Земля перед образованием Совладения. Но это было очень давно!— Ему пришлось повысить голос, чтобы прекратить затрудненное дыхание Сэлли. Вокруг стола зашептались.

— И одной из них было достаточно, чтобы сделать Землю почти необитаемой,— медленно сказал сенатор Фаулер.— Как давно это было? Тоже миллион лет назад?

— По крайней мере сотни или тысячи лет,— сказал Хорват.

— Вероятно, тысячи,— вставил священник Харди.— Или меньше. Сэлли, вы пересмотрели свои оценки возраста примитивной цивилизации, которую раскопали?

Сэлли не ответила. Над столом повисло молчание.

— Для записи, Отец Харди,— спросил сенатор Фаулер.— Вы здесь, как член Комиссии?

— Нет, сэр. Кардинал Рендольф просил меня представлять в Комиссии Церковь.

— Благодарю.

Снова тишина.

— Им некуда было идти,— сказал Энтони Хорват, нервно пожав плечами. Кто-то хихикнул, потом, когда Хорват продолжил, стало тихо.— Вполне очевидно, что их первые войны были очень давно, порядка миллиона лет. Это показывает их развитие. Доктор Горовиц изучил биологические находки экспедиции и... впрочем, расскажите сами, Зигмунд.

Горовиц торжествующе улыбнулся.

— Когда я изучал пилота зонда, я подумал, что это может быть мутация. И я был прав. Они мутировали, только произошло это очень давно. Первичные животные формы Мошки-1 двусторонне симметричны, как на Земле и почти повсюду. Первые симметричные моти явились продуктом резкой мутации. Почему они не вымерли? Я думаю, потому, что имелись сознательные усилия добиться несимметричности.

И потому, что все остальное тоже мутировало. Соревнование за выживание было не слишком напряженным.

— Но это означает, что у них была цивилизация, когда развились современные формы,— сказала Сэлли.— Это возможно?

Горовиц снова улыбнулся.

— А как насчет Глаза?— спросила Сэлли.— Он должен был облучать систему Мошки, когда стал супергигантом.

— Это было слишком давно,— сказал Хорват.— Мы проверили. В конце концов данные наших исследовательских кораблей дают эквивалент пятисотлетних наблюдений Глаза, и подтверждаются информацией моти, полученной гардемарином Поттером. Глаз был супергигантом шесть миллионов лет назад или даже больше, а так давно у моти не было ничего, похожего на нынешние формы.

— О!— сказала Сэлли.— Но тогда это явилось причиной...

— Войны,— объявил Горовиц. Общее увеличение уровня радиоактивности в пределах всей планеты, а затем размножение с направленным генетическим отбором.

Сэлли неохотно кивнула.

— Хорошо... у них были ядерные войны. Так же как и у нас. Если бы Совладение не изобрело Олдерсон Драйв, мы уничтожили бы себя на Земле.— Впрочем, ей не нравился этот ответ. Его было тяжело принять.— А не было ли там другого доминирующего вида, который уничтожил себя, а моти развились позднее?

— Нет,— сказал Хорват.— Вспомните вашу собственную работу, Леди Сэлли: вы показали нам, как хорошо приспособлены формы моти к использованию инструментов. Эта мутация могла быть начата пользующимися инструментами... или конструировалась ими. А может, и то и другое.

— Это только одна война,—сказал сенатор Фаулер.— Она создала моти таких, каких мы их видим. Но вы говорили о двух.

Хорват печально кивнул.

— Да, сэр. Развившиеся моти вновь сражались ядерным оружием. Позднее был другой период радиации, который разделил виды на все эти касты — и цивилизованные формы, и животных. Плюс промежуточные, вроде Часовщиков.— Хорват извиняясь, посмотрел на Блейна, но лицо того не выражало никаких эмоций.

Зигмунд Горовиц откашлялся. Он явно наслаждался всем этим.

— Я думаю, что Коричневые были первичной формой. Когда Белые стали доминировать, они вывели другие подвиды для собственного использования. Как видите, вновь контролирование эволюции. Но некоторые формы развились сами.

— Значит, несимметричные животные не являются предками моти?— с любопытством спросил сенатор Фаулер.

— Нет.— Горовиц потер руки и коснулся своего карманного компьютера.— Они дегенаративные формы... Я могу показать вам генный механизм.

— В этом нет необходимости,— быстро сказал сенатор Фаулер.— Итак, две войны. Предположим, Посредники появились после второй...

— Лучше принять три войны,— вставил Реннер.— Даже если допустить, что они избежали радиоактивности во время второй.

— Почему?— потребовала объяснений Сэлли.

— Вы видели эту планету и их приспособленность к космосу,— сказал Реннер, выжидательно глядя на Хорвата и Горовица.

Торжествующая улыбка Горовица стала еще шире.

— Вновь ваша собственная работа, леди. Моти так хорошо приспособлены к космосу, что вы хотели знать, не развиваются ли они там. Так оно и было,— Ксенобиолог выразительно кивнул.— Но не раньше, чем прошло долгое эволюционное развитие на самой планете. Хотите, мы покажем вам доказательства? Механизмы приспособления к низкому давлению, невесомости, интуитивная навигация...

— Я верю вам,— тихо сказала Сэлли.

— Марс!— воскликнул Род Блейн. Все посмотрели на него.— Марс. Именно об этом вы думали, Кевин?

Реннер кивнул. Он, похоже, испытывал противоречивые чувства: его разум рвался вперед, но ему не нравилось, что там находилось.

— Наверняка,— сказал он.— По крайней мере одна война была с астероидами. Достаточно взглянуть на поверхность Мошки-1, всю покрытую перекрывающимися круговыми кратерами. Они, должно быть, чертовски близко подошли к уничтожению планеты. Это так испугало выживших, что они собрали все астероиды вместе, чтобы их нельзя было использовать для подобных целей...