— Он защищал мою репутацию,— сказала Сэлли.— Что если бы вы не получили сообщения, и дядя Бен пришел сюда, а мы...
— Верно. Хотите выпить?
— В ожидании дяди Бена, который может прийти в любую минуту? Нет, спасибо, я отправляюсь спать.— Она улыбнулась.— Не засиживайтесь долго.
— Девушка,— он взял ее за плечи и поцеловал — раз, другой,— я могу сделать так, что он не сможет войти...
— Спокойной ночи, Род.
Он посмотрел, пока она не вошла в свой номер по другую сторону холла, затем вернулся к бару. Это был длинный, пасмурный вечер с единственной мыслью уйти из приема пораньше.
— Проклятье!— сказал он вслух, и залпом выпил содержимое до краев наполненного бокала.— Будь оно все проклято!
Сенатор Фаулер и озабоченный Кевин Реннер появились после того, как Род налил себе вторую порцию.
— Простите за поздний визит, Род,— небрежно сказал Фаулер.— Кевин сказал мне, что сегодня произошло нечто интересное...
— Он так сказал? И предложил встретиться, верно?— Когда Бенджамин Фаулер кивнул, Род повернулся к своему бывшему парусному мастеру.— Я вам этого не забуду... вы...
— У нас нет времени для развлечений,— сказал Фаулер.— Есть у вас еще скотч?
— Да.— Род налил им обоим, залпом выпил свою порцию и налил себе снова.— Садитесь, Бен. Вы тоже, мистер Реннер. Я не буду извиняться, что отправил прислугу спать.
— О, это хорошо,— сказал Реннер. Поглощенный какими-то мыслями, он опустился в кресло, затем изумленно улыбнулся. Никогда прежде он не сидел в массажном кресле, и это ему явно нравилось.
— Отлично,— сказал сенатор Фаулер.— Расскажите мне, что вы думаете о происшедшем сегодня днем.
— Я покажу вам это.— Род вынул карманный компьютер, и на стене засветился экран. Изображение было не очень хорошим — запись делалась маленькой камерой, скрытой в украшении на тунике Рода, и поле зрения было невелико. Однако звук был великолепен.
Фаулер молча просмотрел ее, потом сказал:
— Давайте еще раз.
Род любезно показал ход встречи еще раз. Пока Фаулер и Реннер Смотрели, он направился к бару, подумал, не выпить ли еще скотча, потом налил кофе.
— Ну, а теперь скажите, почему вы решили, что это так адски важно,— потребовал Фаулер.
— Это первое доказательство того, что они лгали нам. О чем еще они не хотят говорить?
— Черт побери, они многого не говорили нам,— сказал Фаулер.— Что же это — ложь?
— Да,— тихо сказал Род.— Во всяком случае это подразумевает ее. И это не было недопониманием, и я проверял. У вас есть слишком много записей разговоров, в которых моти говорят что-то не то, понимают это по нашим реакциям и тут же исправляются. Нет, эта Моти сознательно старалась заставить Сэлли поверить, что это правда.
— Но черт побери, что дает нам знание того, что Посредники не имеют детей?— спросил Фаулер.
— Это говорит о том, что двое Коричневых и Белый имели четырех детей,— медленно сказал Реннер.— На маленьком корабле. В космосе. В условиях непрерывной опасности. Не говоря уже о переполненности корабля.
— Верно.— Бен Фаулер встал и одернул свою тунику. Рубашка под ней была старой, выцветшей и старательно заштопанной в трех местах.— Род, а что думают моти о своих детях? Может, они считают их никем, пока те не научатся говорить?
— Неверно,— сказал Реннер.
— Чтобы вежливо не согласиться с сенатором,— тихо произнес Род,— нужно сказать: "Это не совсем так".
Лицо Реннера вспыхнуло.
— Мне это нравиться. Как бы там ни было, сенатор ошибается. Моти думают о своих детях. Единственная религия, о которой они говорили мне, учит, что их души переходят в их детей. Они практически поклоняются этим маленьким баловням!
— Угу.— Фаулер протянул свой бокал, чтобы ему налили еще, и нетерпеливо нахмурился.— Может, это так нравится им, что они желают детей при любой возможности?
— Может быть,— сказал Род.— Но из этого ясно вытекает угроза...
— Вот именно,— сказал Фаулер.— Получается, что планета должна быть ПЕРЕПОЛНЕНА. А значит, что моти сталкиваются с проблемами перенаселенности, которых у нас никогда не было...
— Вероятно, они могут контролировать это,— заметил Род.— Будь это не так, они вскоре битком забили бы всю систему.
— А о каких результатах?— спросил Фаулер.— Что мы знаем об истории моти?
— Не много,— сказал Реннер.— Они долго живут в цивилизации. Действительно долго. По крайней мере десять тысяч лет назад они собрали астероиды в группы. Я боюсь даже думать, какой долгой может быть их история.— Кевин заерзал в кресле, чтобы получить полное удовольствие от массажа.— У них было много времени, чтобы решить свои проблемы народонаселения. Со времени запуска зонда Безумного Эдди до сегодня, они могли бы заполнить всю систему. Однако, этого не произошло и, следовательно, они могут контролировать рождаемость...
— Но не хотят этого,— заметил Бен.— А что это значит? Если они попадут в Империю, то сколько пройдет времени, прежде чем они превзойдут нас численностью?— Сенатор Фаулер задумчиво гладил пятно на cвjей рубашке.— Может, они пытаются скрыть это. Высокие темпы рождаемости, и нежелание делать с этим что-либо.— Он вдруг решительно встал. Задумчивости как не бывало.— Род, пусть ваши люди займутся этим. Я хочу иметь все, что мы знаем об истории моти.
— Да, сэр,— невесело сказал Род.
— Вы говорите как обвинитель на процессе об убийстве,— сказал Реннер.— Боже правый, сенатор, у них была долгая ИСТОРИЯ! Конечно, они нашли решение проблемы перенаселения.
— Отлично. Каким образом?— фыркнул Фаулер.
— Не знаю. Спросите у них,— сказал Реннер.
— Это я и хочу сделать. Но с тех пор, как мы узнали, что они могут лгать и лгали нам... Кстати, почему, это так удивляет политиков?— недоуменно спросил он.— Но все равно. Сейчас, когда мы знаем это, я хочу иметь на руках все козыри, прежде чем говорить с моти.
— Возможности для торговли невероятные,— заметила Джек. Руки ее выражали волнение.— Эти люди неописуемо неэффективны в использовании своих ресурсов. У них нет интуиции для работы со сложными инструментами.
— Вообще?— спросил Иван.
— Насколько я заметил, вообще.— Джек указала на тривизор.— Они должны учить свою молодежь любому делу. Многие программы этого прибора служат этой цели.
— У них есть время для учебы,— сказала Чарли.— Они очень долго живут, дольше, чем любой Мастер.
— Да, но они расходуют его впустую. У них нет Коричневых и нет Часовщиков...
— Вы уверены, что у них нет Часовщиков?— прервал ее Иван.
— Да. Мы не видели никаких признаков ни на кораблях, ни по телевизору. У них нет индивидуализированных личных вещей...
— А я их видел. Охранники, которых приставили к нам на "Ленине", носили такую обувь.
— Сделанную нашими собственными Часовщиками...
— Верно,— сказал Иван.— Теперь мы знаем, почему они уничтожили "Макартур". И почему они боятся нас.
Посредник и возбужденно затараторили, пока Иван вновь не оборвал их.
— Вы согласны?— спросил он тоном, требующим подтверждения информации.
— Да!— сказали они в унисон. Затем Чарли торопливо заговорила, опередив Джек:
— Шахтер-Коричневый, которого они взяли на борт корабля, должно быть, принес пару Часовщиков. Люди ничего не знали о них и позволили им сбежать, допустив их свободное передвижение и дав им время приспособиться...
— Однако, мы говорили, что у них есть Часовщики,— сказал Иван.
Джек приняла позу, означавшую размышление. Потом сказала:
— Нет. Сэлли позволила нам думать, что они имеют их. Когда ее Финч /клик/ предположила, что Часовщики людей должны быть крупнее, Сэлли согласилась с этим.
— И гардемарины казались испуганными, когда мы говорили им о конструкции их спасательных шлюпок,— добавила Чарли.— Да, конечно, вы правы.
Воцарилось молчание. Иван подумал, потом сказал:
— Они знают, что у нас есть плодовитые подвиды. Вы должны подумать об этом.
— Они боятся, что мы сознательно пытались уничтожить "Макартур",— сказала Чарли.— Проклятье! Если бы только они сказали нам... Мы могли бы предупредить их об опасности, и людям нечего было бы бояться... Проклятье! Ну почему получилось так, что первая Моти, которую они встретили, оказалась Коричневой?
