Мартин, впрочем, и без ответов ребят догадывался, что именно случилось. Имел место быть простой раскол, вызванный конфликтом под названием «третий лишний, особенно если он — дурак».
Гермиона, после нескольких консультаций у него, Флитвика и, что удивительно, Снейпа, пришла к некоторым не самым приятным, но от того не менее важным выводам для себя, и довольно резко решила придержать коней в реформаторстве, вместо этого пытаясь понять мир, в котором она теперь жила. Разумеется, очень скоро ее дела пошли на лад, с ней начали общаться другие девушки и некоторые парни — все же мисс Грейнджер перестала так сильно тошнить всем на нервы нравоучениями, а потому общаться с ней стало приятнее. Ну, а поскольку теперь Гермиона не боялась остаться совсем одна, она перестала держаться за единственных двух друзей, будто утопающий за соломинку и начала, что называется, рассеивать внимание.
Гарри тоже сильно поменялся после начала углубленных занятий с Мартином. Разумеется, до идеала было еще далеко, но он, как минимум, начал хоть иногда включать мозги и думать, а не просто бесцельно и бессильно злиться на всех вокруг, чей интеллект превосходил его собственные возможности хоть на йоту. Кроме того, Гарри изрядно укрепил свою самооценку. Да, занимались они всего несколько раз, но каждую следующую встречу — особенно после того памятного поединка демона с Дамблдором — Гарри жилы рвал, чтобы стать лучше. И у него получалось весьма неплохо, что, в первую очередь, нравилось самому Гарри, вызывая у него цепную реакцию в виде мотивации к дальнейшему самосовершенствованию.
Постепенно эта парочка начала общаться несколько больше, опираясь на понятные им общие темы вроде дополнительных занятий, обсуждения новых чар или новых веяний в мире, что постепенно их сближало. Гарри, прозрев, наконец, увидел в подруге не только энциклопедию на ножках, но и довольно сообразительную и привлекательную девушку, да и мисс Грейнджер была совсем не против их совместных встреч. Злые языки, правда, шептались, что не в меру наглая магглорожденная приворожила к себе национального героя, но быстро заткнулись, столкнувшись с мощным отпором — Гарри, как выяснилось, не стеснялся делиться с девушкой опытом занятий с демонологом. И, разумеется, когда, наконец, официально объявили о том, что в Хогвартсе будет бал, Гарри, без всяких стеснений и сомнений, пригласил свою теперь уже девушку.
Рон же как был весьма посредственным студентом, так им и оставался, предпочитая плыть по течению, уповая на удачу. А удача все не приходила. И не прибегала. И вообще, казалось, обходила Рона десятой дорогой. Гермиона, разумеется, рыжему тоже нравилась, хоть и больше в качестве помощницы с домашними заданиями и лишь затем — в качестве «стоящей девчонки». Но он, в отличие от Гарри, ждал, когда та сама проявит к нему интерес. И вот теперь, когда Рон увидел Гарри и Гермиону вместе, ему, что называется, сорвало резьбу.
Сбивчивый ответ Гарри и Гермионы, быстро, хоть и не очень уверенно описавших ситуацию, только подтвердил мысли самого Мартина. А заодно и навсегда расколол Золотое Трио, хотя все, кроме самой троицы, узнали об этом лишь много лет спустя. Пока же, Рон, нисколько не смущаясь присутствия пусть и условного, но профессора, проорал, покраснев от ярости:
— Да чтобы вам, тварям, никогда не…
— Силенцио! — еле успел прервать его Мартин, в последний момент ощутивший, как из гигантского источника магии, коим являлся разрыв пространства на потолке Большого Зала, к Рону потянулась энергия. Еще немного — и рыжий бы очень сильно, сам того не желая, проклял бы своих товарищей. — Месяц отработок у профессора Снейпа, Уизли. И радуйтесь, что никто не пострадал от вашего длинного языка, дополненного полным незнанием магических основ. Иначе так легко вы бы не отделались… А теперь — прочь отсюда. И чтобы до конца бала я вас не видел…
Разумеется, это был не единственный конфликт, который пришлось уладить в ходе бала. Мартину и Нимфадоре пришлось несколько раз успокаивать слегка перебравших вина студентов, разнимать назревающие скандалы, отправляя потенциальных драчунов решать вопросы с помощью официальных дуэлей, проводимых во внутреннем дворике Хогвартса. Вообще, так было нельзя поступать — учеников следовало разнять, снять баллы и назначить отработки, но Мартин прекрасно понимал, что спорщики все равно схлестнутся рано или поздно… Так почему бы, спрашивается, пользуясь занятостью преподавателей, не дать спорщикам отвести душу во дворе, выпустив небольшую злость на волю, не дав ей переродиться в злость огромную? А один раз Тонкс вообще пришлось от души отвесить пощечину Роджеру Дэвису, приводя совершенно потерявшего себя от шарма Флер равенкловца в некоторое подобие самосознания.
Впрочем, не только конфликтами запомнился этот вечер. Были танцы, были великолепные вина и шикарные блюда самых разных народов мира. Были песни, исполняемые приглашенными звездами, были длительные, совершенно неспешные беседы с самыми разными людьми и нелюдями. Тонкс познакомилась с несколькими крайне уважаемыми вампирами, демонами и темными волшебниками, с которыми имел связи Мартин, а сам демонолог с огромным удовольствием познакомился уже со знакомыми самой Нимфадоры — офицерами аврората, именитыми колдомедиками, да и просто уважаемыми волшебниками светлой стороны. Общением, кстати, остались довольны все.
Постепенно бал подходил к концу. Официальная часть закончилась и вскоре должно было начаться так называемое «афтерпати» — нечто вроде смеси рок-концерта и дискотеки для молодежи в том виде, в котором это понимали маги, специально ради этого пригласившие выступить «Ведуний», крайне популярную среди юных волшебников рок-группу. Для удобства было решено, впрочем, дать всем желающим примерно час на то, чтобы передохнуть и сменить костюмы с платьями на нечто более свободное. В воздухе носился страшный дух праздника…
— Даже как-то не хочется, чтобы этот вечер заканчивался, — промурлыкала Тонкс, когда они с Мартином вышли из бального зала, чтобы немного освежиться.
— Не хочешь оставаться?
— Не люблю слишком громкую музыку, — Тонкс поежилась, Мартин тут же сотворил для нее теплый плащ.
— Тогда может…
— Что «может»? — прищурилась метаморфиня.
— Может, продолжим вечер в несколько более закрытой компании? — улыбнулся Мартин. — Ты, я, пламя камина, доброе вино, немного острого сыра — и никаких забот. По крайней мере, пока нам не надоест…
— Соблазнитель… — с улыбкой покачала головой Тонкс. — Ладно, уговорил… Но только помни — на ночь я не останусь, даже не проси…
— Как я смею надеяться, миледи? Кстати… Белое? Красное? Вино какой страны предпочитаете вы в это время ночи?
========== Глава 24. Воистину доброе утро ==========
— Доброе утро, спящая красавица.
— Мг-г-мм… Еще пять минуточек.
— Ним, если не встанешь — тебя расстреляют.
— Расстреливайте, — завернутая в одеяло Тонкс только крепче прижалась к чему-то теплому, на что не только по-хозяйски закинула ногу, но и вообще залезла почти наполовину. — Делайте со мной что хотите, но я не встану…
Мартин — а именно он оказался «чем-то теплым» — улыбнулся, поправил на девушке одеяло, после чего сам откинулся обратно на подушку. Да уж, вот тебе и «не останусь на ночь»…
Сначала, конечно, Тонкс вела себя как чистокровная леди с претензиями на аристократичность и этакую неприступность. Мартин, впрочем, догадывался почему так происходит — защитная реакция на нахождение на чужой территории, да еще и в компании с демоном. Затем, когда пошли ностальгические разговоры у камина, дополненные бокалом доброго вина, Тонкс несколько расслабилась, охотно вспоминая их совместные школьные чудачества и курьезные случаи.
Затем, видимо окончательно убедившись, что ее не собираются приносить в жертву, девушка вовсе отпустила себя, просто наслаждаясь вечером. А затем… Наверное, некоторая взаимная откровенность, да еще и в сочетании с небольшим количеством выпитого вина, что-то сломала в Тонкс. Мартин знал, что так будет, а потому не мешал девушке выговариваться. Тонкс пожаловалась немного на то, какой скверной, на самом деле, оказалась работа младшего аврора и как она сожалеет, что повелась на всю эту околовоенную романтику, которая уже после первых боестолкновений оказалась вовсе не героическим спасением заложников или задержанием элиты преступного мира, а простым и банальным «кишки, говно, распидорасило», перемешанным с грязью, постоянной проблемой финансирования, отсутствием качественного снаряжения, предателями среди информаторов и коллег и прочими прелестями профессии аврора штурмового отряда.
