— Ясно, хозяин, — поклонился домовик, после чего исчез вместе с вещами.
— Ну вот и славно, раз ясно, — проговорил в пустоту Мартин, после чего взглянул на видневшиеся вдали стены замка. — Ну, здравствуй, дорогой мой Хогвартс… Как давно я не был в твоих стенах…
Демонолог вздохнул, свежий горный воздух наполнил легкие. Разумеется, Мартин тоже учился в Хогвартсе в свое время. И даже закончил его на год раньше своих однокурсников, сдав ЖАБА по всем обязательным предметам, а также — по рунам и уходу за магическими существами, на сплошные «превосходно». Темными искусствами Мартин увлекся еще на третьем курсе, во времена, когда магическая Британия еще только-только начала приходить в себя после заварушки, которую британцы гордо назвали Магической Войной.
Казалось бы, зачем было провоцировать людей вокруг и начинать интересоваться темной магией, когда еще не до конца улеглись скандалы вокруг других темных магов, известных как Пожиратели Смерти? Мартин прекрасно понимал, что магглорожденному, вроде него, спокойно жить не дадут, если только у него не будет чего-то, что поможет ему отстоять свои интересы в прямом столкновении. Гарантией безопасности могли стать три вещи в мире — огромные деньги, служение влиятельным людям или нереальная магическая мощь. Первого у него тогда еще не было, на второе он сам был не согласен — это было ниже его достоинства, но вот третье… Магической силой Мартина природа и так не обделила нисколько — он был, скорее всего, сильнейшим магом своего поколения — но он жаждал большего.
Как известно, кто ищет — всегда находит. Особенно в Хогвартсе. Особенно — в Запретной Секции. Мартину ничего не стоило убедить профессоров Флитвика и Макгонагалл, что он будет очень осторожен с чтением книг из этой секции. Поскольку он слыл лучшим учеником курса, да и вообще был у большинства преподавателей и студентов на хорошем счету, отказать ему просто не было причин. А дальше все пошло само по себе. В библиотеке хватало книг по темным дисциплинам, нужно было только искать и уметь читать между строк. Вообще, Дамблдор либо совсем убрал с полок часть книг по особо темным направлениям магии, либо здорово ограничил к ним доступ. И, надо сказать, сделал очень правильно — нельзя допускать детей к таким разделам. По крайней мере, не раньше, чем они начнут осознавать свои возможности и возможные последствия. Конечно, многим это решение не нравилось, но Мартин был с директором солидарен — слишком уж опасных тем касались запрещенные книги.
Но прочитать было мало — следовало еще уметь анализировать информацию и консультироваться у различных людей по мере надобности. Конечно, нельзя было подойти к условному профессору Флитвику и прямо спросить про условное адское пламя, иначе на этом вопросе визиты в Запретную Секцию бы закончились. Нет, следовало подходить к этому вопросу более тонко. Мартин начинал, например, спрашивать про чары огня, затем задавал несколько вопросов в духе «а если можно вызвать пламя, сконцентрировав тепло из окружения — можно ли призвать его иначе?». После чего разговор сам по себе плавно съезжал к тому же адскому пламени. Разумеется, Мартин дураком не был, а потому в пустом классе сам не тренировался, а просил дополнительные занятия у Флитвика, где и вытягивал из полугоблина очередную порцию тайных знаний — разумеется, под клятвенные обещания не делиться с однокурсниками и приятелями. Так появлялась первая практика в безопасных условиях.
С миру по нитке — палачу веревка. Три года долгого изучения основ темных искусств дали свои результаты. Мартин становился все сильнее и опытнее, багаж знаний рос, приходилось варить и употреблять зелья, улучшающие память, много практиковаться и, порой, чуть ли не ночевать в библиотеке за очередной книгой. Постепенно, когда появилось некоторое понимание темных искусств, Мартин начал и первые самостоятельные эксперименты — довольно успешные, стоит сказать, хотя и без косяков не обходилось.
На пятом курсе Мартин стал старостой Равенкло, что дало ему не столько обязанностей — все же, у Воронов с дисциплиной был относительный порядок, каждый знал, что и как надо делать — сколько возможностей. Во-первых, своя комната, в которой можно было экспериментировать и надолго засиживаться за книгой, не беспокоя соседей. Во-вторых, доступ в ванную старост. И, наконец, самое важное — полный доступ в Запретную Секцию, который был у старост. Конечно, иногда приходилось сидеть на заседаниях совета старост и патрулировать замок по ночам, но, в целом, это были мелочи на фоне возможностей, даруемых статусом.
Затем была сдача СОВ, получение рекомендаций от комиссии, а также — длительная беседа с уважаемыми экзаменаторами, которые, на свой страх и риск, выписали Мартину не только рекомендацию на досрочную сдачу ЖАБА, но и разрешение на практику темных искусств — надо сказать, очень и очень трудно добываемую, при иных обстоятельствах, бумагу. И вот после этого дело уже пошло активнее. Конечно, практиковаться в Хогвартсе в полной мере было все еще нельзя, чтобы случайно не подвергнуть опасности жизни большого числа детей и подростков, но все равно… Именно тогда Мартин смог призвать из Бездны духа, воплотившегося в домовика Парки. И завести себе двух фамильяров — кота и ворона. Тогда же пошли и первые деньги, получаемые за простые ритуалы вроде привязки, за консультации по защите от темных искусств и монстрологии, за зелья… Много за что получалось выручить галлеон-другой…
— Мистер Штерн? Мартин!
Демонолог чуть улыбнулся. Он за несколько десятков метров слышал шаги. Конечно, Флитвик — очень маленький сам по себе, да еще и шаг у него легкий, почти неслышный, но Мартин все равно его слышал.
— Добрый вечер, профессор Флитвик. Рад видеть вас в добром здравии.
— Взаимно, друг мой! Взаимно! — Флитвик с удовольствием обменялся с Мартином рукопожатиями. — Вижу, вы тоже живы-здоровы…
— Не жалуюсь, — хмыкнул демонолог. — Вы, профессор, за мной или еще первокурсников встречать будете?
— За вами, Мартин… За вами, — улыбнулся полугоблин. — Вот, узнал, что вы в наши края вернулись, решил встретить своего ученика…
— И поговорить по пути, полагаю, — Мартин не спрашивал, а утверждал. — И да, профессор… Можно на «ты», пожалуйста? А то когда вы ко мне на «вы» — я себя старым дедушкой чувствую, а мне всего двадцать четыре.
— Для вашей… То есть, твоей специальности, четверть века — не возраст, — Флитвик поманил Мартина за собой, они потихоньку пошли в сторону замка.
— Не возраст, — подтвердил Мартин. — В работе демонолога есть свои преимущества… Вечная жизнь — это, конечно, скорее проклятие, чем преимущество в долгосрочной перспективе, но… Если мне надоест жить — я просто заключу контракт на самого себя — и на этом все закончится.
Некоторое время они шли молча, не зная, как продолжить разговор. Первым молчание нарушил Флитвик.
— Знаешь, Мартин… У меня сейчас очень двоякие ощущения.
— В смысле?
— Разумеется, мне, как профессору и одному из твоих бывших наставников, очень по сердцу то, что ты нашел свое призвание и свое место в жизни, в отличие от большинства тех, кто, едва получив диплом волшебника, отправились прямо в самую мясорубку войны с Ты-Знаешь-Кем и погибли, так и не увидев всех прелестей жизни, — полугоблин глубоко вздохнул. — С другой стороны… Не могу сказать, Мартин, что мне нравится тропа, по которой ты пошел в поисках своего могущества.
— Темные искусства — это лишь инструмент, профессор, — не согласился демонолог. — В конце концов, люди сами ко мне приходят, я никому не навязываю свои услуги. И никогда не утаиваю от своих заказчиков, что их ждет.
— Мне кажется, ты достоин большего, Мартин, — покачал головой профессор заклинаний. — В конце концов, торговля душами — не то, чем человек может оставить свой след в истории…
— Мне напомнить вам историю чернокнижника Штейнбаха, сэр? — хмыкнул Мартин. — Или Якова Шпренгера? Или Николаса Ремигия? Все они были демонологами, как и я. В конце концов, работа в моей сфере не ограничивается только торговлей душами. Это, можно сказать, так — дополнение к профессии, добавление в пруд той самой щуки, которая нужна, чтобы карась, в лице простых магов, не дремал. Скажу вам по секрету, профессор — торговля душами занимает лишь около десяти процентов моей деятельности.
