– Но ведь хотящих войти совсем не много, ты же сам говорил.

– Да, говорил, поэтому церковь и вынуждена играть во всеобщее спасение, эксплуатируя  иллюзии и благие намерения и у неё нет выбора. Современного человека поставить на путь веры совершенной и иночества уже практически невозможно. Дело в том, что к 30 годам большинство людей уже развивают эго ум, который прочно фиксируется на 3-м или 4-м слое осознанности, который и соответствует рациональному мышлению и интеллекту.

После этого кардинально изменить ум очень сложно и практически уже невозможно, поскольку  нужно разрушить прежний  ум  почти  до  основания.  Поэтому вся  работа церкви сводится к тому, чтобы просто не дать уму падать ниже 3-го слоя рационального эгоизма, а поднимать его до 7-го или 8-го слоёв нравственного разума. Вот и весь фронт церковной работы и вся  задача церкви.

Тебя интересовало как мой учитель мог разбираться в современном научном знании? Так вот он мог  без труда смещать фокус осознания на второй слой, который является отражением рационального сверх разума и даже на первый, как слой уже нечеловеческого сознания, к которому стремится наша цивилизация.

– Твой учитель мог достигать уровня сознания бесов и демонов ? –  с удивлением  переспросил  молодой монах.

Старец опять засмеялся и после паузы ответил:

– Опять ты всё понимаешь превратно и пристрастно. Мой учитель имел совершенный духовный ум, тождественный Логосу, который обладал такой утончённостью и разрешающей способностью, что мог проникать через все слои и достигать любого уровня с 1-го по 17-й. Мой учитель мог без труда сходить в  ад, осознавать и распознавать все хитрости и уловки бесов. Именно такой ум был у отцов и самого Христа, как Логоса.

Именно поэтому мой учитель имел не примитивный рассудок, как тебе показалось, а сверх разум, которым он без труда мог разбираться во всём рациональном и научном, и не только разбираться, а ещё и находить этому духовное объяснение и понимание. Это совершенство интегрального сознания и полное управление осознанием.

– Теперь мне всё стало понятно,  отче, Спаси Господи. Значит, путь золотой середины и путь сердца – это 9-й слой душевного ума ?

– Да, это и есть уровень морали и нравственности, который пока ещё удерживает церковь и который соответствует сугубо естественной человечности, но это уровень только человеческий, заметь, и  бесталанный, который по притче Христа заканчивается «плачем и скрежетом зубов».

Остаться на уровне морали и нравственности 9-го слоя – это лишь не пасть в зверство эгоизма, а Господь поставил планку спасения выше в виде приобретения духовных талантов, которыми и являются слои осознанности выше 9-го. Поэтому лгут сами себе те священники, которые думают всю жизнь отсидеться на 9-м слое нравственного разума, как на трубе душевного Газпрома.

Спасение начинается только с 13-го слоя ума духовного, вот в чём вся тайна Логоса и современного омирщённого христианства и православия. Я тебе открываю эту тайну только потому, что ты инок и схимник в миру, который должен владеть сакральным знанием, утраченным церковью. Это знание является главным условием успешного продвижения инока по пути тайной схимы.

– Значит, моей главной задачей является умение удерживать достигнутый 13-й слой осознания и возвращаться на него чем бы я ни занимался в миру ?

Старец улыбнулся и поправил монаха.

– Так, но ты понимаешь всё чересчур буквально. Умение возвращаться на духовный уровень – это лишь одна из твоих задач, которая к тому же решается не автоматически, а благодаря наличию энергии благодати, а для наличия этой энергии тебе ещё нужно выполнять целый ряд требований и условий, касающихся поддержания её уровня, а это особые аскетические правила для тела, души и духа.

В общем без системы аскетического знания и самодисциплины тут всё равно никак не обойтись и ты должен крепко усвоить базовые принципы аскетики, если хочешь достичь успеха на этом пути. Ты с аскетикой-то хоть знаком ?

– Отчасти знаком, – ответил монах, – нам в семинарии преподавали курс православной аскетики.

Старец опять засмеялся и иронично заметил:

– Это не аскетика, а седьмая вода на киселе из сныти и крапивы. Настоящей православной аскетики отцов белозерья в церкви нет уже более 500 лет. Но это отдельная тема и о ней мы поговорим как-нибудь в другой раз, а у меня сегодня ещё много работы с соком, поэтому на  сегодня достаточно.

– Спаси Господи, отче, за наставление и вразумление, тогда я буду собираться.

– Не за что, брат, приезжай как будет возможность.

…продолжение следует…

…продолжение…

Следующая  возможность встречи  со старцем представилась  только во второй половине октября после всех праздников. Молодой монах чётко придерживался всех советов  и указаний старца насчёт неразглашения информации о его тайном  схимничестве и первые  месяцы  совмещение мирской жизни со  схимой не  вызывало никаких трудностей и проблем.

Проблемы  начались  неожиданно и  буквально на  ровном  месте  после очередного посещения храма вместе со Светланой, где  монах  случайно встретил одного из братьев по монастырю – монаха Михаила, который одним  из  первых покинул монастырь после прихода  туда  настоятелем бывшего сотрудника пенитенциарной системы.

Из  рассказа брата Михаила  он узнал, что на  смену  прежнему настоятелю,  уличённому  в  целом ряде  серьёзных проступков,  пришёл новый  и молодой, который развернул  бурную деятельность и которому очень нужны надёжные  помощники из  числа бывшей  братии, покинувшей монастырь  при  прежнем настоятеле.

Со слов  Михаила  в монастырь уже  вернулось несколько  братьев, которых хорошо  знал  молодой  монах, и о нём  они  тоже не  забыли и  даже искали повод  для  встречи  и  разговора  о возвращении.  Вся  эта  информация свалилась на  молодого монаха неожиданно, как снег  на  голову,  и больше недели он пребывал в  смятении, не  зная как ко  всему  этому  относиться.

Разговор с Михаилом  затронул  в  его  душе  самые  слабые  и  болезненные  чувства, связанные  с самым  началом  его монашеской  жизни.  В его памяти очень  живо всплыли многие  забытые  фрагменты  жизни и в  первом  монастыре  и во  втором.

Он вспомнил ту    особую  атмосферу  монашеского  братства и  общинности, которой  он  очень  дорожил,  вспомнил  строгий монастырский  распорядок, который  чем-то  роднил  монастырь с  армией  и  военной службой, вспомнил  ту  душевную простоту  и искренность  совместного служения, которое было самой  большой  душевной отрадой для  его  ума и сердца.

Все  эти воспоминания подняли в  его  душе целый пласт забытых эмоций  и переживаний, которые  не просто  заполнили, а  буквально затопили  его  ум  и сердце  ностальгическими чувствами,  от  которых невозможно  было избавиться и которые породили вначале сомнение, а  потом  и смутное желание вернуться  обратно в монастырь.