— А ей можно мясо? Еще и жаренное? — спрашивает недоделанная мама.

— Почему нет?

— Ну она еще маленькая!

— Скажи еще, что она должна смесь из бутылки пить! — беру малышку на руки, иду в дом… Альбина следом, с тазиком в руке, — ты хоть салат из овощей нарезала? Огурцы, помидоры?

— А надо было?

— Нет, не надо было.

— Мама, позови тетю, она нарежет, она умеет.

— Да точно, может ее позовем?

— Конечно, чтобы она помогла салат нарезать, да посуду грязную помыть!

— Ну почему ты так говоришь? Милый!

— Альбина, садись за стол, обойдемся без овощей.

Телефон Альбины оживает.

— Ой легка на помине, алё? Аврора, добрый вечер…нет, вроде, спала температура, спала же? — это спрашивает у меня, киваю, что да, — если ты не спишь, может присоединишься к нам? — сердце готово выпрыгнуть, жду, перестаю жевать, хоть бы пришла, и расстраиваюсь, когда слышу спокойной ночи от Альбины, — это была Аврора, спрашивала как себя чувствует Милена.

После ужина беру дочку, поднимаюсь на верх. Купаю ее, капаю в носик, пшикаю горлышко, даю сиропы перед сном, укладываю спать. Только после того, как она засыпает я принимаю душ и ложусь в ее комнате. На диване.

— Ты не придешь спать?

— Нет, Альбина, как я оставлю ребенка одного? Больного? У которой в любое время может подняться температура?

— Ну милыййййй…. я бы просыпалась ночью, проведывала бы ее…пошли спать, — она поглаживает мое плечо, — я очень по тебе соскучилась, ты вроде бы дома, со мной, и в то же время будто далеко, — молодец девочка, мозг начал работать, соображает.

— Альбина иди спать, пока не разбудила Милену, — убираю ее руку со своего плеча, — я не приду! — она ворчит, но уходит.

В три часа ночи у малышки поднимается температура. В комнате духота, поэтому я даю ей сироп от температуры, беру на руки и спускаюсь вниз. Лучше побуду с ней на воздухе. Так быстрей спуститься и ей будет легче.

— Я боюсь темноты…папа…а вдруг волки?

— Я же с тобой, ни за что не оставлю тебя, с рук не выпущу.

Через минуту она засыпает, я хожу с ней на руках по саду, периодически целую виски, жду пока спустится температура.

Свет фар слепит с соседского двора. Машина заезжает во двор, глушит мотор и тушит фары. Мужчина, Марат, выходит и направляется к дому. Глаза сами поднимаются на окна, на втором этаже. Красивая женщина закрывает штору и прячется в темноте комнаты. Только сейчас замечаю и понимаю, что все это время, она стояла там и наблюдала.

Я притворяюсь спящей, когда Марат после душа забирается в постель. Зря только паниковала, потому как он даже меня не трогает, отворачивается и через минуту сопит, засыпает спокойным сном.

Мне надо что-то придумать, узнать где он проводит свое время.

С трудом засыпаю, беспокойным, ужасным сном.

Просыпаюсь от тишины. Такое бывает? Видимо да. С облегчением выдыхаю, когда не обнаруживаю Марата в кровати. Поднимаюсь, подхожу к окну, а там сосед с дочкой на руках ходит. Опять температура поднялась?

Как же ему идёт черный цвет, обтягивающая черная футболка и черные шорты. От него прям веет сексуальностью. Чуть заросшая щетина и беспорядочно лежавшие волосы на лбу придают особую мужественность. Ну прям красавчик. Мечта любой девушки. Альбины, судя по всему, он очень заботливый муж и любящий папа. Тьфу ты, дура, смотрю на чужого мужа и слюнки пускаю.

Он поднимает глаза и ловит мой взгляд. Боже какой красивый мужчина! Мы не моргает, смотрим не отрываясь. Я краснею, когда понимаю, что наблюдала за ним и он это понял. Его губы растягиваются в улыбке, я задвигаю занавеску, прячусь, трясет так, будто меня поймали на месте совершения преступления.

Боже.

Никогда ни один парень, мужчина не притягивал к себе так, как новый сосед. При чем женатый.

Сердце бешено стучит, когда вспоминаю, как он смотрел на меня. Глаза горели не меньше моих.

Холодный душ уравновешивает сердечный пульс. выдыхаю.

Я решаю занять себя уборкой, чтобы не умереть от скуки. Без Лины скучно, даже когда она в садике, я всегда нахожу чем себя занять, готовлю, пеку печеньки и булочки, Лина обожает, да и этот извращенец Марат любит.

С мамой и Линой я уже поговорила, у них все хорошо. Да, мамина одноклассница логопед и мама спрашивала, можно ли по водить Лину, у нас проблема с буквой Ш. Я конечно согласилась, хотя я знаю, что она сама смогла бы выговаривать. Сама такая была, только Р не могла выговорить. Ну научилась же, сама, без логопеда?

Закончив с уборкой, я решаю испечь пирог.

К соседям стараюсь не заглядывать, и во двор не выхожу.

Через пол часа мой пирог уже в духовке. Устанавливаю таймер двадцать минут иду в душ.

Когда выхожу весь дом уже пахнет пирогом. В животе моментально урчит, и я вспоминаю, что сегодня кроме кофе, ничего ела. Достаю пирог, разрезаю. Наливаю чай, только хочу присесть, слышу шум. Выходу во двор и чудо. Миленка у нас во дворе, играется в песочнице с игрушками Лины.

— Привет, — подхожу, спускаюсь на корточки, беру пухлые щеки в руки. Целую висок, вроде нет температуры.

— Пливет, можно поиграться?

— Ыы можно, а ты одна? — смеется.

— Я сбежала, как Маша. Только ни к медведю а к вам.

— Тебя же будут искать? Волноваться, давай я тебя отведу домой.

— Неть, не будут, — набрала полное ведро песка, и высыпает обратно, играет.

— Тогда пошли, я тебя напою чаем. Хочешь?

— Пошли, — стряхивает песок со своего крошечного платьишка и идет со мной, взявшись за руки. Я мою не ручки и салаю за стол.

Она с большим удовольствием съела пирог и запила чаем, облизывая пальчики.

— Очень вкусно, спасибо большое, — стук в дверь, заставляет меня, встать.

— Сиди, допивай чай, я сейчас.

Открываю дверь и замираю. Ренат, весь взволнованный, с растрепанными волосами, стоит, нервно теребит пальцы. Глаза в глаза. Не моргает.

— Скажите… случайно не видели Милену?

— Проходи, она на кухне, — я слышу, как он облегчённо выдыхает.

Через пять минут мы уже втроем сидели за столом и пили чай, с пирогом.

— Ночью плохо спали, я и Миленка. Я уснул, а она убежала, — улыбается, хочется спросить а где в это время была мама ребенка? — больше так не делай, хорошо? — обращается к дочери, — та облизывая пальчики кивает.

— Буду сплашивать, потом уходить к тете, — улыбаемся, рыжие кудри постоянно падают на лоб, лезут в глаза, мешают девочке, я беру резинку Лины и завязываю ей волосы в хвостик. Так то лучше.

— Странно, она никому не дает себя расчесывать, а тут даже не заикнулась, — удивляется Ренат, — даже Мария Евгеньевна с криками ее расчесывает.

— Тетя не больно делала..- какая она красивая, — а когда придут девочка?

— Лина? Скоро, вы подружитесь.

— А она мне лазлешит взять ее кукулу? Вон ту….на диване…

— Нет Милена, нам пора. В следующий раз, — Ренат встает с меса, берет дочку за руку.

— Можно один раз…ну один… — она выставляет указательный палец,

— Хорошо, возьми посмотри и все, идем домой!

— Пусть играется, — она выбегает с кухни, мы остаемся на кухне одни. Глаз не можем оторвать друг от друга. Как это объяснить, почему так завораживает меня чужой мужчина. Ренат хватает со стола кружки, свою идочки. несет в раковину.

— Оставьте, я сама, — ставит в раковину, которая позади меня и сейчас стоит так близко, что я слыш стук его сердца.

Он не отходит от меня, между сантиметров пять, я чувствую на своей коже его горячее дыхание.

— Ты очень красивая… — заправляет не послушный локон за ухо.

— Ты… — Боже какая дура, говорить ему что он тоже.

— Настоящая….. я собираюсь тебя поцеловать………- я краснею, смущаюсь, опускаю глаза, вот так сразу поцеловать?

Он поднимает мое лицо, смотрит в глаза. И целует. Нежно прикасается моих губ, проводит по ним языком, потом упивается. Целует, без языка. А у меня в животе целый ураган, волнами поднимается, крутится вызывая приятное покалывание внизу живота. Это новый ощущения для меня, которых я не испытывала никогда..