Жили мы втроём: я Жанна Владимировна Титова, мама Светлана Борисовна Титова и моя младшая сестра Лилия Владимировна Титова. В трёхкомнатной квартире не в самом центре города, но и не на окраине, в так называемом спальном районе. Мы с Лилькой занимали одну комнату на двоих, но мама отдала нам самую большую спальню, поэтому тесно нам не было. Вторую меньшую спальню мама оставила себе. А в зале мы собирались втроём почти каждый вечер поделиться событиями уходящего дня, также использовали его как столовую по праздникам и дням рождениям.

Школа наша с Лилей была в пятнадцати минутах ходьбы от дома. Я дополнительно посещала три раза в неделю занятия по рисованию, Лиля же увлеклась последнее время танцами. В одном из соседних домов около полугода назад открылась частная студия современного и не только танца. Вот Лиля несколько месяцев уговаривала маму отпустить её научиться танцевать танец живота. Ха-ха, почему именно танец живота не знаю. Наверно увидела выступления по телевизору вот и загорелась.

Мама сначала была настроена категорически, уговаривала Лильку переключиться на латиноамериканские танцы, а ещё лучше классические бальные танцы. Но Лиля впервые в жизни так заупрямилась, что ничем не сдвинешь. Мол, хочу только танец живота и ничего больше. Кивала на меня, что я уже несколько лет хожу на рисование, и мама оплачивает мои уроки. Вот пусть и Лилины оплатит. Ежедневные ссоры, крики, топот – и мама не выдержала. Отправилась вместе с Лилей к тамошней танцовщице, преподавательнице танцев. Так сказать, хотела со всеми познакомиться, убедиться, что её родной кровиночке ничего не угрожает. Мы с Лилей так и не поняли, кто и чем может угрожать Лиле на этих танцах, но не решились спорить.

Преподавателем оказалась молодая женщина двадцати пяти лет, очень симпатичная, жгучая брюнетка, с миниатюрной фигуркой, приятно воспитанная. Лилька однажды попросила меня пойти за компанию с ней на один урок. Так девушка мне показалась очень доброй. Она крайне вежливо со всеми общалась, не повышала голос, терпеливо все объясняла, и конечно двигалась безумно красиво. Я сравнила её с пантерой.

В то время как моя учительница по художественному кружку иной раз могла и прикрикнуть на кого-то в нашей группе, была очень строгой и вежливостью не отличалась. Я её не любила, просто старалась не обращать внимания на регулярные придирки. Поэтому мы с Лилей и удивлялись маминому упорному нежеланию отправить Лилю на танцы. Но в итоге после знакомства со всеми преподавателями в этой танцевальной студии, и конечно после знакомства со всеми записавшимися в Лилину группу будущими танцовщицами мама дала добро. И теперь Лилька два раза в неделю посещала свои курсы по танцу живота.

Утро после знаменательного знакомства с Игорем-спасителем я встречала с улыбкой на губах. Солнце казалось светило ярче, жизнь будто заиграла новыми красками.

Пританцовывая, сходила в ванную, умылась, провела все утренние процедуры. Одевалась и причёсывалась я особенно тщательно, придирчиво осматривая себя в зеркало. Не появился ли какой-нибудь прыщик на лице, который испортит мне всё настроение? Удостоверившись, что форма сидит на мне отлично, причёска собрана волосок к волоску, быстро покидала тетради и учебники в сумку и отправилась в кухню на завтрак.

–Доброе утро всем, – мама и Лилька уже завтракали.

– Доброе утро. Жанна, вчера ты отказалась от ужина, а сегодня улыбаешься и песни поешь в ванной. Вчера произошло что-то особенное? – мама сразу же решила прояснить все странности моего недавнего поведения. От её цепкого взгляда ничего не утаить. За нами с сестрой она всегда пристально следила. Чем мы живём, какие у нас интересы. Вроде бы именно так и должны вести себя хорошие родители. Но иногда (а в последнее время всё чаще и чаще) мне казалось такое пристальное внимание со стороны мамы излишне навязчивым что ли.

Как-то раз я попыталась ослабить давление с её стороны, аргументировав тем, что в школе пусть я и не круглая отличница, на золотую медаль к выпускному классу претендовать не буду, но училась всегда на твёрдые хорошо и отлично. Уроки не прогуливала, а свободное время посвящала художественному кружку, который посещала три раза в неделю. В свободное от занятий время я всё равно в основном занималась любимым рисованием. Мальчиками не увлекалась, да и интереса особого противоположный пол у меня не вызывал.

Но мама меня тогда жёстко обрубила, что пока мы с сестрой несовершеннолетние она за нас отвечает. Живём мы в её квартире, на её содержании и будем следовать только ею установленным правилам, нравится нам это или нет. И любые другие попытки отвлечь родительское внимание от нас с сестрой и переключить на что-то другое воспринимались ею в штыки, и пресекались на корню. Мне и Лиле оставалось только вздыхать и следовать маминым правилам.

Но, честно говоря, бунтовала только я. И не сказать, что сильно бунтовала. Просто пыталась расширить личные границы, чтоб не приходилось отчитываться перед мамой за каждый сделанный шаг. А Лилька моя сестра младше меня на три года всегда с мамой соглашалась, и не переживала по поводу усиленного маминого контроля. С кем мы дружим, чем увлекаемся, какие книги читаем, как проводим время после школы – мама обо всем должна была знать правду, только правду и ничего кроме. Поэтому вчера вечером я предпочла поскорее укрыться в своей комнате подальше от родительских зорких глаз, иначе разговоров бы было множество и до самого утра.

–Всё в порядке мам. Выспалась, и сон хороший приснился, вот и улыбаюсь, – стараюсь сильно маме не врать. Но когда не договариваешь это же не вранье, правда? Быстро покидала в рот всё, что было на завтрак. И сославшись на встречу с одноклассницами перед уроками, вихрем умчалась надевать верхнюю одежду да сапоги, чтобы поскорее очутиться на улице. Пуховик застёгивала и шапку надевала уже на ходу, сбегая по подъездной лестнице вниз. С удовольствием вдохнула свежего морозного воздуха и потрусила в сторону школы. Я не сбегаю, нет. Просто не хочется задерживаться рядом с мамой, пока я сама в себе и своих новых чувствах не разобралась.

Пока шла пешком до школы немного вставила собственные мозги на место. Всегда любила пешие прогулки. После них жизнь почему-то становилась проще и понятнее, настроение поднималось, даже если перед этим с мамой или сестрой неприятно повздорила. Школьные уроки отсидела с трудом, хоть и пыталась сосредоточиться на учёбе. Но в любую свободную минуту перед глазами выплывало лицо Игоря-спасителя и его обещание позвонить.

После уроков, не стала оставаться поболтать с девчонками одноклассницами, а поспешила отправиться домой. Уже вовсю отпуская свою фантазию в свободное плавание. И воображение без устали рисовало в моей голове одну за другой картинки. Естественно, что картинки эти были исключительно с участием Игоря. Вот крупным планом его лицо, смотрящее на меня с нежностью и лёгкой улыбкой. Вот он небрежно смахивает рукой со лба непослушные тёмные локоны волос, вот его крупные сильные ладони бережно обхватывают мою ладошку и согревают своим дыханием. Вот его губы изгибаются в соблазнительной усмешке и медленно, очень медленно приближаются к моим губам…

«Боже, Жанна, остановись…. О чём ты вообще сейчас думаешь? Неужели ты, зная парня меньше суток, уже мечтаешь о его поцелуях?!». Я, покраснев, отчаянно затрясла головой, пытаясь стряхнуть набежавшие видения. Хорошо хоть мой внутренний голос не поддаётся чарам влюблённости. Так и в слабохарактерную дурочку не долго превратиться. Жанка, соберись. Возьми себя в руки и хватит страдать ерундой.

Да, мы обменялись телефонами, да, он обещал позвонить. Но обещать – это же ещё ничего не значит? Возможно, он занят, может у него важные дела или он вообще сказал это просто так. Специально накручивала сама себя, чтобы стряхнуть дымку новых чувств, которые чересчур сильно будоражили мою душу.

Теперь я понимаю восторженные шепотки и глупые хихиканья девчонок из моей школы, когда они обсуждали очередного парня. Раньше я всегда недоумевала, как можно так глупо себя вести? Стоять накручивать волосы на палец, хлопать ресничками и надувать губы, при этом пискляво хихикать, и двусмысленно пялиться на парня, для которого весь этот спектакль предназначался. Со стороны это выглядело настолько нелепо, если не сказать грубо – даже смешно. И я, глядя на это безобразие, бесконечное число раз давала себе установку, чтобы ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не вела себя как «кукла Барби». Даже если меня угораздит в кого-нибудь влюбиться. Вернее, тем более, если я в кого-нибудь влюблюсь.