Вадим подумал, что перед отъездом нужно поговорить еще раз с Мариной. Остановился у витрины кофейни, поймал на себя взгляд девушек из-за столика у стекла, подумал, что надо бы отойти. Но остался, дождался гудков. Марина ответила не сразу, голос был, как и следовало ожидать, глуховат и безразличен.

Вадим постарался коротко объяснить, что надо увидеться ещё раз.

Вышел на Загородный, на смартфоне нашёл приложение агрегатора такси, набрал адрес. В центре было много машин – серая «КИА» подъехала быстро.

В такси было уютно. Пахло пластиком и кожей, негромко играл лаунж. Водитель поинтересовался, можно ли переключить на радиостанцию. Вадим кивнул. И опять в салон ворвался торопливый голос диктора. Заболевания… есть прирост в Китае… власти держат всё под контролем. «Традиционно как всё, – подумал он, – а, впрочем, что ещё ждать от власти…Что они начнут говорить людям: всё, приплыли, все прячемся по домам? Главное, без паники. Паника всегда мешает».

Ехали на север города – Вадим любил эти места. Петроградская с её уютными улицами. В этом районе всегда ощущалась некая буржуазность. Дальше, к северу, конечно, начинались более запущенные места, и, как читал Вадим, они всегда были такими: немного неухоженными и более пролетарскими. Вадим знал, что Павлик несколько лет назад купил квартиру в хорошем жилом комплексе, очень даже недешёвом. Московский стиль, как думал Вадим про такие комплексы. Спокойная архитектура, ориентированная на европейский стиль. Экономии нет, но не наблюдается и азиатской роскоши, столь любимой некоторыми московскими застройщиками. Вадим называл про себя такие постройки «крепкой буржуазностью». Они, по его мнению, предназначались (и активно покупались) людьми, повидавшими мир, которые поняли и полюбили буржуазный лоск дорогих кварталов Парижа или Мадрида.

Машина миновала Малую Неву, въехали на Крестовский остров. Повернули с проспекта к заезду во дворы. Водитель посмотрел на Вадима.

– Здесь выйдете, или подождём, пока откроют? Здесь можно долго простоять: охрана очень дотошная.

– Здесь. Пройду в калитку.

Вадим вышел, нажал на кнопку домофона. Охранник настойчиво опрашивал – хорошо, что Вадим помнил отчество Марины: после того, как он назвал Марину по отчеству, калитку открыли. Пройдя через огромный вестибюль, Вадим поднялся в модном хромированном лифте на этаж. Коридор немного напоминал коридоры отелей – ковровые дорожки, живые цветы, в воздухе отчётливо пахло ароматизаторами.

Из двери квартиры вышло двое мужчин, Вадим вспомнил, что видел их на похоронах. «Коллеги, – подумал он, – лица интеллигентные, не похожи на чиновников, скорее, врачи…» За ними вышла Марина. Увидев Вадима, слабо улыбнулась. Выглядела Марина, подумал Вадим, не очень: серое лицо, потухший, немного рассеянный взгляд. Вадим не был в этой квартире Павла, в свои приезды они обычно встречались или в ресторанах, или ездили на долгие прогулки в пригороды города. Павлик любил, гуляя по парку, рассказывать о работе, строить планы. Он был общительным человеком по жизни. Был…

– Проходи, Вадик. Направо.

– Сюда, да? Я тебя не очень обременю по времени – так, хочу поговорить, – Вадим прошёл направо, через большую прихожую, коридор вёл к нескольким комнатам. За спиной остался проход в столовую, как догадался Вадим, и на кухню.

Войдя в большую комнату, Вадим увидел остекление на всю стену, далее была крыша. Точнее, летняя терраса, как понял он. На ней стояли стулья, столики, напольные вазы с растениями. Вадим подошёл и остановился, разглядывая уличное пространство.

– Это была идея Павлика: купить квартиру с выходом на крышу. Типа, лофт, как говорят архитекторы. Да, в этом есть своё, если можно так сейчас говорить, очарование. Виды на реку и острова – всё, как он любил… Давай там посидим, сейчас у меня его коллеги, приехали обсудить некоторые моменты, разговор с ними долгий. Ничего, пусть пока кофе пьют, с ними там мама общается, – Марина вышла на террасу.

Действительно, виды с террасы открывались замечательные. Февральский серый день придавал окрестностям немного меланхоличный вид. Вадим подумал, что летом здесь очень приятно находиться, наблюдать за тем, как солнце садиться вдали, за краем залива.

– Хочешь кофе? Чай? Есть хороший виски и джин: Павлик всегда следил за баром.

– Да нет, пожалуй, воздержусь. Я недавно обедал с братом, к тому же у меня режим, можно так сказать. Как говорят, хочешь держать себя в форме – надо просто меньше жрать. Хотя, если есть просто стакан воды, то я буду признателен.

Марина вышла в квартиру, через несколько минут принесла воду.

– А где дети? Чего-то не слышно их.

– Мама с папой забрали, они сейчас у них в Токсово. Им Павлик там несколько лет назад дом купил, не супер – они были против коттеджа – так, дача сто квадрат. Им хватает. Сейчас там папа с ними, надо им обстановку сменить…

– Наверное, так лучше. Для всех лучше. И тебе легче, надо эти дни в спокойствии провести, да, Марина? – Вадим вздохнул, собираясь с мыслями, – Итак, расскажи про последние дни или недели, что необычного было, каковы твои ощущения по этому поводу?

Вадим не снимал пальто, сидя на удобном стуле, скорее полукресле. Марина была в тёплом кардигане, сверху укрылась толстым пледом. Она сосредоточенно смотрела вдаль, на парк, на неподвижные аттракционы вдали.

– Сейчас, Вадим, знаешь, трудно это всё выстроить в единую картину. Такую, логичную…нет, скорее, последовательную, – Марина говорила медленно, подбирая слова, – сейчас я вот стараюсь это всё как-то построить в цепочку. Ты спрашивай, спрашивай… Так будет лучше, я смогу ответить более связно…ну, сам понимаешь.

– Да, конечно, так, скорее всего, правильнее, – Вадим отпил прохладной воды, продолжил, – хорошо, Марина, давай начнём… Ты ничего странного не замечала последнее время за Павлом? Нет, конечно, я не о каких-то левых делах, боже упаси…Павел был, как я знаю, образцовым мужчиной. Преданным тебе и детям. Нет, я в том смысле, что признаки нервозности или озабоченности?

– Последний год был нормальным, ровным… Прошлым летом ездили на машине по Скандинавии, Паша был полон планов. Мебель в конце августа купили новую для столовой, Павлику очень понравился гарнитур на выставке, он заказал, ждали из Италии… только в конце августа доставили… Павлик радовался: он всегда любил красивые вещи в доме, был очень разборчив при выборе мебели или предметов для интерьера… Ну, ты же знаешь, он всегда тянулся к красивому и гармоничному…

– Да, знаю… Он, пожалуй, единственный из нашей компании, кто ходил на все художественные выставки в Эрмитаж или Русский музей, – улыбнулся Вадим.

– Да, вот… осень началась хорошо. Потом была выставка отраслевая медицинского оборудования, международная… Там Павлик и познакомился с этим… с Джерри. А потом, на третий день выставки, была типа встреча, ну, деловой ужин, представителей от правительства города и предпринимателей. Павлик пошёл на неё без энтузиазма. Он считал такие вещи показухой, болтологией, как он сам говорил…

– И? И что? Джерри тоже на этой выставке был?

– Был, конечно, он Пашу всегда сопровождал в таких делах, сам-то он не очень любил показываться на людях…

– И как он рассказывал про встречу? Как, какими словами, определениями?

– Да как… остался доволен он. Там наши чиновники произвели на него впечатление. Паша говорил, что ему понравилась их позиция. Ему даже казалось, что «чиновник» очень правильное слово, что это слово системы, в которую… в которую надо уметь встроиться, чтобы реализовать свои планы. Знаешь, он хоть и был романтик такой… такой, не как все… но всё же понимал, что для его дела надо быть прагматиком. Шутил, что надо обязательно дружить с чиновниками.

–Да, это на него похоже.

– Понравился ему один человек. Понравился… Он потом несколько раз при мне звонил Павлику – я поняла, что они начали вместе готовить какое-то описание проекта… ну и вот…так и шло всё.