«Любовь королевы»: роза, малина, лилия и мускус. Капитана чуть не стошнило.

– Вы должны помочь! Должны мне помочь!

Отстранившись от незнакомки, он бросил взгляд на Киру. Она смотрела на эту сцену равнодушным взглядом. А не должна. Ведь по легенде она – его любовница.

Джек, кажется, вспомнил об этом, потому что, тряхнув головой и усмехнувшись, он пихнул напарницу в бок и посмотрел на нее страшными глазами.

Кира сначала не поняла, чего от нее хотят, а потом внезапно скривила губы, шагнула к девушке и, схватив за шкирку, оттащила от Капитана.

– Ты кто такая? Хоть понимаешь, на кого бросаешься? – надменно произнесла она. А потом повернулась к Капитану и прошипела: – Нашел помоложе, да? Я для тебя уже не достаточно хороша?

О да, она была невероятна в своем притворном гневе. Если бы он мог, он замер и любовался ею. Вечность.

– Милая, я не знаю, кто это, – спокойно ответил он и, шагнув к ней, взял ее руки в свои. – Поверь.

– Правда?

В глубине ее глаз играли бесенята. Кажется, не у него одного настроение сегодня поднялось. Леди Эйзенберт порадовала своей смертью всех Призрачных Теней. Пальцы Киры были холодными, и жутко хотелось согреть их своим дыханием. Ведь это нормально: целовать руки любимой женщины?

Но он сдержался. А только тихо произнес:

– Правда…

Нельзя. Ведь для нее все это – лишь легенда. Она недолюбливает его. Для нее все это в тягость.

А он просто насладится этим мгновением ненастоящей нежности.

– Да что вы тут устроили? Мою подругу убили, а вы… Лорд Фрост, вы должны мне помочь! Вы должны помочь ей! Нинель… она была прекрасным человеком! Вы должны это знать! Я пришла… я хочу дать показания! Я знаю, кто убил Нинель! Знаю!

Кира медленно потянулась к нему и легонько поцеловала в щеку. В ту, что была изуродована шрамом.

– Иногда мне хочется, чтобы мы оба были кем-нибудь другими. Наша работа… Встретимся вечером, хорошо?

У него дыхание перехватило. Слишком уж неожиданной была эта внезапная ласка. Притворная. Но от того не менее головокружительная.

– Ждите у меня у Томаса, – шепнул он.

Кира отстранилась, смерила девицу предостерегающим взглядом, а потом повернулась к Джеку.

– Пойдем. Нам еще отчет писать, – растягивая слова, сказала она, и, будто спеша, скрылась в сумраке переулка Последних Снов.

Джек кивнул. Подмигнув Капитану, он двинулся вслед за напарницей, оставив того наедине с приторно пахнущей девицей.

Выйдя на широкую улицу Неровных Башен, где с большей вероятностью можно было поймать бричку, Кира и Джек остановились, глядя по сторонам. К сожалению, ничего похожего на транспорт в зоне их видимости не наблюдалось.

– И все-таки не зря говорят, что женская память – короткая, – заключил Джек, недовольно цыкнув.

– Ты о чем? – кисло спросила Кира, кутаясь в плащ. Ее будто бы знобило.

– Я о том, что мне пришлось тебе напоминать про легенду! Ты чуть не подставила Капитана!

– Да эта девица знать не знает, как я выгляжу!

– А вдруг она была на том вечере у лорда Эшера? Или на похоронах Джорана Шейка? То, что ты ее не видела, не означает, что тебя не видела она!

– Я – детектив. У меня отличная память на лица, – отрезала Кира.

– Я заметил, какая у тебя память…

– Ты на что намекаешь?

– Да не переживай ты, это нормально, честное слово! Вы все такие…

– Еще одно слово, и я достану твою книжку из кармана и засуну ее в рот!

– Она не вкусная…

– Что?

– Книжка… тебе не понравится. Книги, они для другого, понимаешь? Их не курят!

– В твой рот! – кажется, Кира даже обиделась.

Джек насмешливо посмотрел на напарницу, затем вздохнул и примиряюще поднял руки.

– Ладно, прости… пойдем, что ли, на другую улицу… здесь будто вымерли все…

Кира еще раз посмотрела по сторонам и внезапно замерла. Проследив за ее взглядом, Джек вытаращил глаза.

– А эта что здесь делает?

– Гуляет, видимо… – растерянно ответила Кира.

– Ей гулять только глухой ночью можно! Вы что, сговорились все?

– Ты о чем?

– Подставить Капитана! Если кто-то из верхушки узнает, что эта идиотка в Рурке, их обоих убьют!

Кира согласно кивнула.

– Куда это наша золотая птичка собралась, интересно? – задумчиво вопросила она.

Напарники не сводили с Ники глаз. Девчонка, к счастью, их не заметила. Слишком нервничала. Заламывая руки и тревожно оглядываясь по сторонам, она шла по улице Неровных Башен, стараясь держаться в тени. Пожалуй, она подготовилась: натянула полосатый вязаный шарф до самого носа, в глаза прохожим не смотрела, да и вообще выглядела скорее бродяжкой, чем бывшей оперной дивой, но напарники все равно ее узнали.

– Давай-ка за ней проследим, – предложил Джек. – А то натворит глупостей, а Капитану потом разгребать.

Кира фыркнула.

– Может, он наоборот, только рад будет. Она же все-таки Тварь. Не думаю, что он очень уж счастлив, укрывая ее в своем доме.

Джек хихикнул.

– Я думаю, они поладили. Она его печеньками кормит… а он ее выгуливает по ночам. Так что, он может расстроиться. Вдруг ему в глубине души все это нравится? А помнишь, как они спорили при нас?

– Ладно, убедил, – сдалась Кира. – Пойдем посмотрим, что за секреты у нашей золотой птицы…

Дождавшись, когда Ника свернет в темный переулок Летних Дождей, напарники беспечно переглянулись и двинулись следом.

Переулок Летних Дождей заканчивался тупиком, и девчонке просто некуда было деться…

Томас старается говорить непринужденно, но Мэри все равно слышит его тревогу. От него пахнет неуверенностью, настойкой череды, кровью и кошкой. Последнее заставляет Мэри улыбаться.

Кто бы мог подумать, что Томас, страдающий аллергией, свяжется именно с кошкой? Мэри знает, что отношения шакала с Марлой больше похожи на отношения проститутки и клиента, но кто знает: может, Томасу нужно именно это? Влюбленный в Киру, он никогда бы не дал ход своим чувствам. А сейчас он перестал страдать из-за этого. Человеку и Твари нельзя быть вместе.

Мэри, ослепшая от дара рисующей, знает это, как никто. Она – полукровка. Дочь рисующей и человека. И она не совершит такую же ошибку.

Даже если судьба подбросит ей шанс ее совершить…

Остальные Тени опаздывают. Время идет медленно, но закат неотвратимо наступает. Мэри больше не видит закатов или рассветов. Но ощущает их. Каким-то неведомым чувством, о котором раньше и не подозревала.

Томас возится у печи: варит очередную порцию кофе. Он молчит. Все темы для разговоров иссякли, но Мэри даже рада этому. В молчании тоже есть своя прелесть. Иногда молчание говорит намного больше, чем самые громкие слова.

И в этом молчании тихая ярость Капитана, пришедшего через полчаса после заката, горит яркой звездой. В воображении Мэри эта звезда – алая.

Она не может видеть, но все еще в состоянии представлять.

– Где Кира и Джек? – спрашивает Капитан, и его алая ярость окрашивается в темно-фиолетовый цвет беспокойства.

– Не знаю, – отвечает Томас. – Мы думали, вы все вместе придете.

– Меня задержали, – отрывисто говорит Капитан. – Якобы свидетельница. Они ушли раньше меня на два часа!

Теперь беспокойством заражается Томас. И сама Мэри.

Джек и Кира способны за себя постоять, и если они пропали… Пропали посреди дня, это о многом говорит!

Они не могли не прийти. Ведь вся их расхлябанность – всего лишь хорошо отработанные роли. Маски, приросшие к лицу.

И если Капитан прав, что-то случилось.

Они не могли не прийти.

Мэри поднимается со стула и идет к Капитану. Его алая ярость сияет в ее тьме, и она безошибочно находит то место, где он стоит. Положив руку ему на плечо, она тихо говорит:

– Мы найдем их. Подумай, это может быть связано с делом, которое нам предстоит? Что произошло?