— Как я мог поступить так с дядей Рэем? — Почти беззвучно прошептал Бобби — наверняка кроме меня и Ливингстона его никто не услышал.

— Мы пока не уверены, что это ты навредил своему дяде. — Сказала я. — Но, чтобы доказать это, нам надо собрать улики. Позволь нам делать свою работу, ладно?

— Там, в крови, волос. Он не мой.

Я не стала спорить. Волос я рассмотреть не успела. Я просто сказала:

— Но это не значит, что волос принадлежит твоему дяде. Блядь, да если ты с кем-то делишь сушилку для белья или стиральную машину, подобные вещи цепляются к твоему белью. Не все кусочки ткани и волосы обязательно значат что-то плохое.

Я забалтывала его, пытаясь успокоить его энергию, не вливая при этом свою собственную, потому что если Ливингстон почувствовал зверя Бобби, он наверняка мог почувствовать и моих. Я не боялась раскрыть себя. Я боялась, что он примет мою энергию за энергию Бобби, и пристрелит его. Интересно, у меня есть время пояснить Ливингстону за метафизику?

— Дэйл, местный коронер, сказал, что следов надругательства над телом твоего дяди обнаружено не было. — Произнес Ньюман.

Бобби попытался повернуть голову, чтобы посмотреть на него, но дуло шотгана слишком сильно сжималось ему в висок, так что он не мог посмотреть на Ньюмана и шерифа по другую сторону решетки.

— Я тебе не верю. — Сказал Бобби, все еще пытаясь повернуть голову, чтобы посмотреть на Ньюмана, как будто в него не тыкали пушкой.

Ливингстон старался держать себя в руках. Я видела отпечаток дула на виске Бобби. Будь он человеком, потекла бы кровь, но оборотней ранить сложнее. Он продолжал вжиматься в него до тех пор, пока тонкая струйка крови не потекла по коже. Она почти сразу зажила, но тот факт, что Бобби сознательно ранил себя об дуло пистолета, говорил о том, что ситуация его реально напрягает.

Я покосилась на Ливингстона и поняла, что он изо всех сил пытается не допустить, чтобы голова Бобби двинулась. Ливингстон бросил взгляд в мою сторону, как бы спрашивая, что за хрень здесь творится. Бобби либо не осознавал, что причиняет себе боль, либо пытался нарочно нарваться на пулю. Когда в него стрелял Вагнер, он среагировал рефлекторно — попытался спрятаться и спасти свою шкуру. Сейчас у него было больше времени в запасе, но спасаться он не спешил. Задним умом он уже точно не парился о своем выживании. Если сейчас он вдруг резко дернется, Ливингстон его убьет.

— Мы позвонили коронеру из машины по дороге к твоему дому. — Сказала я.

Бобби повернул голову в мою сторону. Этого оказалось достаточно, чтобы Ливингстон смог немного выдохнуть и перестать бороться с ним за каждый дюйм в пространстве. Возможно, он просто не хотел причинять боль Бобби. А может и то, и другое.

— Я же велел вам не беспокоить Дэйла по пустякам. — Встрял Дюк.

— Нашли время выебываться по этому поводу. — Произнесла я, все еще глядя на Бобби и Ливингстона. Не хватало еще, чтобы Дюк сорвался с нарезки.

— Я веду это дело, Дюк. — Вмешался Ньюман.

— В моем городе. — Парировал шериф. — Сам ты тут просто навещаешь свою подружку.

— То, что вы сказали про тело дяди Рэя. — Подал голос Бобби. — Это правда? Над ним… ничего подобного не совершили?

— Ты — верживотное. Ты должен уметь распознавать ложь. — Я не стала говорить, что мы сказали ему правду, потому что, насколько мне было известно, коронер нам еще не перезвонил, так что Ньюман не мог знать наверняка, что над телом не было совершено надругательства.

— Должен, но я чувствую только, как боюсь того, что натворил с дядей Рэем.

— Он только что сознался. Вы все это слышали. — Констатировал Ледук.

— Нет. — Возразил Бобби. Он попытался обернуться, чтобы посмотреть на шерифа. — Я ничего не помню.

— Просто признайся, Бобби, и все закончится. — Сказал Ледук.

Бобби раскрыл рот, но тут встрял Ньюман.

— Я не собираюсь казнить Бобби только потому, что ты вынудил его признаться.

— Да сколько ж можно повторять, нет у нас тут других оборотней в округе. Виноват может быть только он.

— А мы уже устали повторять, что для нас это дело не выглядит как смерть от рук оборотня. — Парировал Ньюман.

Я все еще наблюдала за Бобби и Ливингстоном. Кейтлин переместилась в дальний угол клетки — так далеко, как только могла, оставаясь при этом в камере. Большинство людей на ее месте уже просили бы открыть дверь. Еще пару очков в ее пользу.

— Вин, не притягивай факты за уши только потому, что не хочешь убивать того, с кем знаком лично. — Сказал Ледук.

Глаза Бобби изменились окончательно. Я годами наблюдала, как трансформируются глаза оборотней, так что могла сказать точно. Жар, пролетевший по моей коже, подтвердил эту догадку. Ливингстон выдохнул достаточно громко, чтобы я услышала. Сама так иногда делаю перед тем, как нажать спусковой крючок.

— Не стреляйте. — Сказала я.

— Назовите мне хоть одну причину не делать этого. — Ливингстон говорил осторожно, будто даже его собственное дыхание могло спровоцировать выстрел.

— Бобби, помоги мне спасти тебя. — Попросила я.

— А если я не хочу, чтобы меня спасали? — Спросил он. Дрожь пробежала по его телу от макушки до пят. Он готовился к трансформации. Блядь!

Я обхватила его запястье, и энергия Бобби пролилась по моей руке, как теплая вода. Если я срочно не сделаю что-нибудь, она будет нагреваться все сильнее. Я приспустила щиты и втолкнула свою собственную энергию в Бобби, как если бы попыталась остановить пожар, прочертив просеку.

— Ливингстон, я вливаю свою энергию в тело Бобби, чтобы он оставался в человеческой форме. Не стреляйте в него только потому, что чувствуете мою энергию, ладно?

— И как мне понять, где чья энергия, Блейк? — Поинтересовался Ливингстон. Глаза он выпучил, но ответного энергетического потока я от него не словила.

— Наверное, никак.

— Ну охренеть теперь. — Процедил он сквозь зубы, как будто его собственная жизнь держалась на мышцах его челюсти.

— Если он начнет перекидываться, придется застрелить его. — Послышался голос шерифа с другой стороны решетки.

— Завались уже, Дюк. — Отрезала я.

Он начал возникать, но Ньюман осадил его. Хорошо, потому что мне надо сконцентрироваться на Бобби и не дать ему перекинуться. Обычно, когда я проворачиваю нечто подобное, оборотень и сам хочет сохранить человеческую форму, так что он с радостью принимает помощь. Про Бобби я не могла этого сказать.

Он пролил свой жар в меня, как будто хотел спалить нас обоих. У меня ушла пара минут на то, чтобы понять: если я не удержу зверя Бобби, с цепи сорвутся мои собственные. Будь я полноценным оборотнем, он бы заставил меня перекинуться, и нас бы тут же пристрелили, но я-то не перекидываюсь — у меня изменяются только глаза.

— Блейк, ваши глаза. Какого хрена? — Подал голос Ливингстон.

— Она — одна из них! — Прокричал Дюк.

— Ливингстон, не стреляйте в меня.

— Не перекидывайтесь, и я не стану стрелять.

— Бобби, из-за тебя нас обоих пристрелят. — Сказала я.

— Я не хочу, чтобы вы пострадали. — Произнес он, но это было уже почти рычание.

— Тогда засунь своего зверя обратно.

— Если я причинил боль дяде Рэю, я должен умереть. — Его голос уже мало чем напоминал человеческий. Он раскрыл губы и во рту мелькнули клыки.

Кейтлин закричала. Я слышала, как распахнулась дверь клетки, но не рискнула отвернуться от двух мужчин, которые стояли передо мной.

— Выходите оттуда! — Крикнул Ньюман.

— Ливингстон, уходите. — Сказала я.

— Я вас с ним одну не оставлю.

Я уставилась на него своими глазами, которые, как я знала, были уже почти такие же желтые, как и у Бобби.

— Я не буду с ним одна, Ливингстон. Он будет один со мной.

Этот аргумент его устроил. Он отступил назад, прижимая шотган к своему плечу и все еще целясь в Бобби, но при этом я тоже попадала под прицел.

— Не стреляйте ни в кого из нас. — Произнесла я. Мне хотелось посмотреть на него, но я не спускала глаз с оборотня, который стоял передо мной.