Я позволила шерифу и капитану разбираться между собой, поскольку их точки зрения были одинаково бесполезны для нас, и никак не помогли бы нам заработать дополнительное время на выполнение ордера. Пока я не пойму, как нам добиться того, чего мы хотим, я позволю им орать друг на друга, сколько влезет — главное, чтобы меня не втягивали. Любой, кто влез бы в их дискуссию, огреб бы сразу от обоих. Я не хотела ссориться ни с кем из них, пока у меня не будет для этого серьезного повода. Но Ньюман был моложе меня во многих смыслах, и он все еще верил, что может спасти мир, если только мир ему это позволит.

— Мы с маршалом Блейк будем в камере и при оружии. — Сказал он. — Если Бобби попытается напасть, мы ему помешаем.

Ливингстон развернулся к нему, радуясь появлению новой мишени для своей ярости.

— Почему вы еще не закрыли ордер, маршал Ньюман? Если бы вы сделали свою работу, нам бы не пришлось сейчас говорить об этом.

Ледук подошел к Ливингстону.

— Я уже один раз спас задницу Блейк от этого чертового верлеопарда.

— Все было не так. — Возразил Ньюман.

— Дюк мне уже рассказал, что он со своей помощницей пытался вытащить вас из клетки, но в этот момент оборотень схватил Блейк. Ей повезло остаться в живых. Проклятье, да ей повезло, что она вообще не пострадала. А теперь вы хотите, чтобы я пустил кого-то из своих людей в клетку к этой твари. Нет. Просто нет.

Интересно, Ледук вообще сам верил в эту героическую интерпретацию произошедшего, или он просто соврал, чтобы выставить себя в лучшем свете? Если он реально в это верил, то мы в заднице, потому что именно такая версия и останется в отчетах. Если же он сознательно наврал, то я могу это использовать, и получу шанс наладить отношения с Ливингстоном.

— Маршалы, вы мне не сказали, что подозреваемый на вас напал. — Сказала Кейтлин. Она была криминалистом и вызвалась добровольно помочь нам с этим делом. Кейтлин была всего на пару дюймов выше меня — пять футов и пять дюймов, может, пять и шесть (165 или 167 см. — прим. переводчика), так что мы с ней были самые маленькие в этой комнате. Ее прямые светлые волосы были затянуты в тугой и высокий конский хвост, который подпрыгивал в воздухе, когда она говорила. Наверное, если бы она не жестикулировала так активно, хвост оставался бы на месте, но она была такой экспрессивной, что волосы прыгали вслед за всеми ее движениями.

— Он ни на кого не нападал. — Произнес Ньюман.

— Я видел, как он начал перекидываться. — Заметил шериф.

— Вы видели, как поменялись его глаза. — Я решила вмешаться в эту дискуссию. Попробую воззвать к логике, но не могу сказать, что у меня на нее большие надежды сегодня.

— И что он начал перекидываться прямо в клетке вы мне тоже не сказали. — Заметила Кейтлин.

— Глаза у оборотней меняются под наплывом эмоций. — Сказала я. — Мало кто остался бы спокойным, узнав, что его обвиняют в убийстве собственного отца.

— Он убил своего дядю, не отца. — Возразил Ливингстон.

— Он вырос с дядей. — Ответила я.

— Родители Бобби погибли в автокатастрофе, когда он был совсем маленьким, и Рэй заменил ему отца. — Пояснил Ньюман.

— Мне известна история этой семьи. Вы можете называть его по имени сколько хотите — это не гуманизирует его в моих глазах, потому что от человека в нем только половина. Другая его часть — это жестокий зверь. — Парировал Ливингстон.

— С точки зрения закона, он — человек. Я не хочу убивать человека, который ни в чем не виноват. — Сказал Ньюман.

— Оставьте эту драму для других времен, маршал. Это животное уже убило одного человека, а теперь еще и атаковало вашего коллегу-маршала. Как много людей должно погибнуть прежде, чем вы займетесь, наконец, своими прямыми обязанностями? — Поинтересовался Ливингстон.

— Бобби Маршан на меня не нападал. — Вмешалась я.

— Я там был, Блейк. Я все видел. — Сказал Ледук.

— Вы на нас обоих ствол навели, шериф.

— Я целился в монстра.

— Тогда почему Ньюману пришлось взять вас на мушку, чтобы спасти меня от вашей пули?

— Вы с ним оба охреневшие.

— Даже ваша помощница просила вас успокоиться и опустить оружие.

— Я чертовски сожалею о том, что сделал Бобби, но я не позволю вам с Ньюманом порочить мою репутацию, чтобы избежать его казни. Бобби должен заплатить за то, что он натворил.

Я задумалась, встала бы на сторону правды помощница Энтони, если бы она здесь присутствовала, или начала бы поддакивать своему боссу. Я-то домой уеду, а ей здесь еще жить. Так или иначе, Ньюман был уверен, что она скажет правду, потому что он выдал:

— Позовите сюда помощницу Энтони. Она подтвердит, что в камере Бобби ни на кого не нападал.

Я порадовалась, что он не ляпнул какую-нибудь глупость — например, что Энтони может подтвердить, что Ледук тыкал в меня пушкой, и я реально была в опасности. Если она выступит в защиту Бобби, а не в мою, все будет в порядке. Нам просто нужно, чтобы Кейтлин со своим бойким блондинистым хвостиком сделала свою работу и собрала все необходимые улики с тела Бобби.

— У него глаза были, как у кошки. Я не хотел стоять и смотреть, как он сделает с Блейк то, что уже сделал с Рэем. — Заявил Ледук.

— Подозреваемый был у меня под контролем, пока вы не навели на меня ствол.

— Блейк, он начал перекидываться. Вы не видели тела Рэя, а я видел. Выбирая между этим и тем, чтобы схватить пулю, я предпочту последнее.

— Я была в опасности не из-за Бобби, Ледук, а из-за вас.

— Охрененная благодарность, конечно. — Фыркнул он. Шериф был на удивление спокоен, как будто не сомневался в том, что Энтони встанет на его сторону.

— Зови сюда свою помощницу. Поговорим с ней и закончим этот спор. — Сказал Ливингстон.

— Помощница Энтони сейчас с нашей подозреваемой. — Возразил Ледук.

— Я отправлю туда одну из своих сотрудниц.

— Мы тупо теряем время. — Сказал Ледук.

— Ага, почему бы нам просто не застрелить подозреваемого, а потом обнаружить, что он невиновен? — Встряла я. Пора мне уже научиться сдерживать свой сарказм, но от старых привычек трудно избавиться.

— Я встретил Бобби когда он состоял в юношеской лиге по американскому футболу. Мы были знакомы всю его жизнь. Я не хочу, чтобы он умер подобным образом, но он, как выяснилось, слишком опасен, чтобы жить среди людей. Он профукал это право, совершив убийство. Здесь все очевидно, маршалы. Если бы я знал, что он может просто оставаться за решеткой до конца своих дней, я бы согласился на такой вариант, но закон предусматривает в его случае только одну меру, и это казнь. Если другого способа наказать его и защитить других людей нет, мы должны это сделать. Вы двое должны выполнить свою чертову работу.

— Я не думал, что ты так хорошо знаешь Бобби. — Голос Ньюмана прозвучал почти внезапно в наступившей тишине.

— Он был ровесником моего сына. Я часто видел его с другими мальчишками того же возраста.

Ледук говорил о своем сыне в прошедшем времени. Он не назвал его по имени, просто — «мой сын», как будто если произнести его вслух, оно причинит слишком много боли, сделает ситуацию слишком реальной. Если его сын дружил с Бобби, когда был маленьким, то шерифу наверняка тяжело было видеть, как взрослеет Бобби, в то время как его собственный ребенок уже никогда не вырастет. А тот факт, что Бобби убил человека, который оплачивал лечение его дочери, окончательно разбередил старые раны. Неудивительно, что Ледук был взвинчен. Не будь он шерифом, я бы посоветовала ему отстраниться от дела, но у нас тут и так копов раз, два и обчелся.

Я понятия не имела, чем разрядить повисшую в комнате тишину. Я знала только, что сама буду держать рот на замке. Мы недостаточно хорошо знакомы с Ледуком, чтобы я могла вмешаться в разговор на такую деликатную тему. Настойчивый стук в двойные двери прервал затянувшуюся паузу.

— Войдите. — Чуть грубовато бросил Ливингстон. Вряд ли я одна обрадовалась тому, что нас прервали.

— Вы мне писали, сэр. — Женщина в полицейской форме вошла в комнату.