– Это же друг нашего Мандарина! – радостно закричала Настя.

Кристина стояла рядом, видя, как ребятам понравился ее сюрприз. Она чувствовала, что сделала хороший поступок, и от этого чувства ей было легко на душе. Никогда она еще не была так красива, как сейчас, по-настоящему красива и хороша.

Понятие: мужество

Тихо в деревне ранним зимним утром. Из труб домов тянется дым, во дворах молчат настороженные собаки, не шуршит на ветру развешанное замороженное белье. В одном из домов на Солнечной улице мама на кухне готовит завтрак. Старший сын Пашка обматывает клюшку, а в дальней спальне на кровати спит младший, Митька. Солнечный луч осветил лицо Митьки. Он открыл глаза, тут же вскочил с постели и подбежал к окну. На подоконнике в блюдечке замочены семена апельсина. Он поднял марлю: семечки так и не дали ростков.

– Доброе утро! – мама, улыбаясь, смотрела на Митю.

– Доброе, – буркнул в ответ Митя.

Он взял марлю с косточками апельсина, пошел на кухню и выбросил в мусорное ведро. Мама всплеснула руками:

– Митя! А кто говорил: «Папа с вахты приедет, а я ему апельсиновое дерево подарю»?

– Они не проросли, – не глядя на маму, ответил Митя.

– Если косточки не проросли, что надо делать?

– Ничего… – и, подумав, добавил, – тарелку помыть?

Мама вздохнула и пошла на кухню готовить завтрак. Митя умылся, оделся и сел за стол, отвернувшись к окну. Мама расставляла посуду и смотрела на сына.

– Знаешь, – заговорила она, – однажды две лягушки попали в кувшин с молоком и никак не могли выбраться оттуда. Они перебирали лапками, но выпрыгнуть не могли. Одна лягушка отчаялась, перестала бороться и утонула. А другая решила, что ни за что не сдастся, и стала так активно работать лапками, что из молока получилась сметана, а из сметаны – масло. Она встала на масло и выпрыгнула из кувшина.

В кухню вошел Пашка. Он остановился в дверях, выслушал маму до конца и подытожил с улыбкой:

– Мораль сей басни такова: рано ты, Митька, сдался со своим апельсиновым деревом.

Пашка подошел к маме, поцеловал в щеку.

– Мам, я пошел.

– Ты позавтракал?

– Даже слишком! – ответил он, хватая со стола пряник.

– Удачи! – мама проводила взглядом выбегающего из дома сына.

Митя увидел в руках брата клюшку, подумал и побежал за ним. Паша уже выходил из калитки, когда Митя выбежал на крыльцо.

– Паш, а ты куда? – окрикнул он брата.

– Дела!

Пашка махнул рукой брату и пошел. Глядя на удаляющуюся крепкую спину Пашки, Митя нетерпеливо крикнул ему вслед:

– Ну, куда?

За его спиной открылась дверь, мама с большой картонной коробкой вышла из дома. Пашка обернулся, увидел коробку и в его глазах мелькнул испуг.

– Мама, а ты эту коробку куда несешь? – он догонял маму, идущую по двору.

– В сарай несу. Инструменты, которые вы там разбросали, теперь будут храниться в этой коробке.

– Нет, мама! Пожалуйста! Она мне очень нужна, – умоляюще попросил Митька.

Мама остановилась.

– Хорошо, как ты считаешь, будет лучше: хранить в ней инструменты или разломать ее, чтобы несколько раз съехать с горки?

– Разломать! Ну, для горки лучше.

– Возьми! – мама протянула коробку сыну.

– Зачем?

– Кататься.

Митя неуверенно взял коробку из рук мамы, ожидая подвох. Он пошел к дому, сделал несколько шагов и обернулся: мама спокойно смотрела на него, скрывая улыбку. Митька пошел дальше, представляя, как быстро он будет мчаться на сложенной прочной коробке вниз с горы, и вдруг вспомнил:

– А Пашка куда пошел?

– Сегодня первая игра с Палестиной.

– Как игра?! А я?!

Он подбежал к маме, сунул ей в руки коробку и рванул в дом.

– А с коробкой-то что делать? – окрикнула его мама.

– Инструменты туда сложить!

Возле лодочной станции Пашка встретил поджидающих его Вовку и Огарка. Из-за поворота показались бегущие к ним Колька и Рыжий.

– Ну, пришли? – запыхавшись, спросил Колька.

– Привет! – Пашка хлопнул его по плечу. – Нет, ждем. Генка звонил, говорит, готовьте лед.

– Говорят, у «Палестины» новый нападающий, – искоса поглядывая на Пашку, сказал Огарок. – Где их Генка берет? В одном поселке живем…

Пашка смотрел в сторону Канавки, о чем-то думая, и пропустил его слова мимо ушей.

– Договариваемся с ними на три игры, – заговорил он. – Сегодня, завтра, и через неделю, если счет равный. Победитель играет с воронцовскими. Всем понятно?

Огарок хмыкнул:

– Генка сказал, что «Палестина» больше не проиграет…

– Может, хватит? – не выдержал Колька. – Генка, Генка… Ты в «Солнечной»? Или иди за «Палестину» играй!

– Что я такого сказал? – защищался Огарок.

– Надоел, – буркнул Колька. – Слушай лучше, что наш капитан говорит.

Пашка молча выслушал их перепалку и продолжил:

– Кто тренировался лучше, тот и выиграет. Ладно, пошли лед чистить. Рыжий, а у тебя сетка мелкая с пошлого года осталась?

– Да, лежит. Что ей будет?

– Давай бегом за ней. И к моим по дороге заскочи. Пусть Митька шайбу принесет на Канавку.

– Ага! – крикнул Рыжий, убегая.

Огарок посмотрел вслед убегающему.

– Так пусть Рыжий и возьмет сразу шайбу.

Пашка все думал о чем-то, был серьезен и сосредоточен.

– Огарок, хорошо ты в хоккей играешь.

– Ну?

Пашка пошел вперед. За ним Вовка и Колька. Колька остановился и повернулся к Огарку:

– Дыши спокойно. Луше смотри: зима! Красиво!

– И давайте запомним, – серьезно глядя на ребят, сказал Пашка. – В этом году «Солнечные» выиграют!

– Не вопрос, капитан… – Вовка вытянулся и взял под козырек.

Забежав в дом, Митька наспех запихнул в рот бутерброд и побежал одеваться. Он уже натягивал куртку, когда в дом вернулась мама.

– Митя, а ты куда собрался?

– На игру… – еле выговорил Митька с полным ртом, настороженно поглядывая на маму.

– Один убежал, и второй туда же. А морковь кто будет перебирать?

Митька замер.

– Я?!

– Нет, Пушкин!

– Пушкин?

Митя с трудом проглотил остатки бутерброда. Глаза его выражали самое большое удивление.

– Александр Сергеевич?

– Дмитрий Васильевич. Раздевайся, и в погреб.

– Мам, – взмолился Митька, – ну можно я все сделаю после игры?

– Мить, ты чего это, – мама развернула его за плечи к свету, – плакать собрался? Не расстраивайся так, они еще часа через два начнут игру. Переберешь морковь и пойдешь, я тебя держать не буду.

Нехотя Митька поплелся в сарай, бурча себе под нос: «Золушке тоже так говорили: переберешь фасоль и горох и на бал пойдешь…». Мама молча смотрела на сына, улыбаясь.

В погребе, разглядывая морковь, Митя унесся мыслями в неведомые фантазии. Вот эта похожа на подводную лодку и начинает погружение в мешок, который теперь стал морем, скрывающим в темной толщи своих вод отважных моряков-подводников, что расположились в отсеках. Эта – истребитель, высоко взмывающий в небо и оттуда, подбитый вражеским самолетом, падает в кучу плохой моркови. Еще одна – какая огромная! Это будет…

В этот момент в погреб спустилась мама

– Митя! Поднимайся!

– Я еще не закончил, – очнувшись от своих фантазий, ответил Митя.

– Беги, я доделаю, – сказала мама, улыбаясь.

Митя посмотрел на нее и увидел, что в руках она держит шайбу.

– Там все на Канавку побежали, «Палестина», говорят, приехала. Пашка просил тебя шайбу принести.

– Меня?! – радостно вскрикнул Митя.

Мама вложила в его руки шайбу.

– Беги, давай! Просили быстрее.

– Я быстро!

Митя поднялся из погреба, прибежал в дом и за секунду натянул куртку. Опустил взгляд на зимние ботинки со шнурками… Не то… Рядом стоят старые Пашкины сапоги. Он быстро залез в них и выбежал. Мама открыла дверь и, увидев огромные сапоги на ногах Митьки, закричала ему вслед:

– Митя! Надень ботинки, не добежишь!