Птичка Венди, по его мнению, обладала совершенно идеальной фигурой, какой природа может наградить лишь одну юную леди на миллион. Небольшого роста, хрупкая и изящная, как хрустальная статуэтка, она, при этом, обладала очень женственными формами: талия тонкая, но живот не плоский, а мягкий, приглашающий согреться на ритмичных волнах дыхания; грудь маленькая, но круглая, игриво вздёрнутая кверху; а бёдра такие, что и слов не находится для описания, только хочется гладить их неустанно со всех сторон. Между ними на простыни притаилась крохотная кровавая лужица, с немым укором глядящая на капитана. Джеймс виновато вздохнул. Венди, согреваемая ночью тёплом его тела, поёжилась, просыпаясь, и капитан заботливо укрыл её одеялом, нырнув ладонью к животу и дополнительно накрывая его с любовью и благодарностью.

– Привет… – беззвучно прошептала Венди, не открывая глаз.

– О, моя дорогая…

Разве можно было любить это нежное чудо ещё больше?

– Как ты себя чувствуешь?

– Не знаю… у меня всё немного саднит и тянет… а ещё, так пульсирует внутри, как будто… как будто… как будто я хочу ещё…

Венди покраснела и спрятала лицо под одеяло.

– Моя золотая… – капитан ласково поцеловал её лоб, – это вряд ли, конечно… тебе, наверное, кажется… нужно немного отдохнуть.

Бережной ладонью он пригладил её живот, чтобы успокоить, но Венди вдруг прогнулась, запрокидывая голову, и вдохнула с таким сладким звуком, что капитан поспешил убрать руку.

– Нет, нет… это точно… ой… ого… – она сжала ноги и чуть не задохнулась от внезапно накрывшей её волны возбуждения в том месте, где её ещё подёргивала тихая боль, – о… о… я… Джеймс, дай, пожалуйста, руку…

Со взлетевшими под самую линию роста волос бровями, капитан вернул руку под одеяло, и Венди направила его пальцы ко внутренней стороне бедра и выше. Она была вся мокрая, горячая, и сильно скользила, во много раз сильнее, чем вчера, а от контакта с осторожными пальцами и вовсе превратилась в целое озеро потрясающих ощущений.

– Маленькая моя… прости меня… – шепнул ей Джеймс, догадываясь о природе её дикого увлажнения, – это всё я…

– М!.. М!.. – Венди перевела его послушные пальцы туда, где собрались все самые ослепительные вспышки эмоций, – сделай… как ты делаешь… М-м-м!!!

Она буквально вцепилась в его запястье, безумная от ярких чувств, и Джеймс, как ему показалось, даже не успел особенно ничего сделать: Венди распахнула губы, её глаза зажмурились, и она задрожала в исступлении, испытывая, похоже, нечто особенно интенсивное. Джеймс смотрел на неё с открытым ртом. Он давно уже отчаянно вонзался ей в бедро, но не обращал на это внимание, заворожённый тем, как сочное и мокрое от него самого женское тело ненасытно подрагивает при каждом малюсеньком нажиме. Тонко улавливая эти чувственные волны, он гулял скользким пальцем вокруг возбуждения своей леди, задевая его, дразня и заставляя продолжать откликаться, а Венди извивалась под его рукой, стонала, и было похоже, что её тело сорвалось в пропасть ещё один или два раза. Джеймс не убирал руку, пока Венди сама уже почти без сил не отвела её от себя, еле дыша.

– Боже… – чуть живая, невнятно пролепетала она, – так всегда бывает? Или мне должно быть сейчас стыдно?..

– Моя красавица… ты прекрасна… твоя отзывчивость прекрасна… она сводит с ума… Венди, ты так бесконечно хороша… это мне, я полагаю, должно быть стыдно за то, что я вчера себе позволил… но… если моя несдержанность подарила тебе столько удовольствия… я рад… на всякий случай предупрежу, что это безопасно, если ты вернёшься на остров.

– М-м. Я и представить себе не могла, что мне будет так хорошо. Если то, что мне больно, не навсегда, то я даже не знаю, что может быть лучше…

– Конечно, это не навсегда, – улыбнулся Джеймс, – на первые два-три раза, я думаю. Мне жаль, что было больно, я очень старался не поранить тебя…

– Мне кажется, я счастливица, что попала в твои бережные… лапы, – Венди устало захихикала, – поцелуй меня?..

– Моя… – Джеймс стал осыпать её губы лёгкими поцелуями со всей нежностью, на какую только был способен.

Венди ещё подремала, вымотанная избытком эмоций и ощущений, а когда проснулась, Джеймс на руках отнёс её в ванну.

– Уверен, моей леди сейчас приятно будет побыть в тёплой свежей воде, – капитан осторожно опустил её вниз, – я буду рядом.

И капитан скрылся за ширмой, девушке было слышно, что он расположился на софе и зашуршал страницами какой-то книги. Венди нырнула в воду с головой, умылась и окинула себя внутренним взглядом. Отголоски вчерашнего вечера переполняли её, дарили ощущение новизны и красоты собственного тела, ей хотелось одновременно танцевать и смеяться или тихо нежиться под одеялами целый день.

– Джеймс?

– Да, моя самая сладкая девочка в мире? – донеслось из-за ширмы.

– А мы ещё покатаемся на лошади?

– Разумеется, дорогая. Только… не сегодня. Что-то подсказывает мне, что в ближайшие несколько дней скачек лучше избежать.

Венди мысленно стукнула себя по лбу, так и представляя, как капитан лукаво улыбнулся уголком рта и приподнял свою издевательскую бровь.

– Джеймс?

– Да, самая моя нежная и грациозная кошечка?

– Можно попросить тебя подойти?..

Рисуя в воображении, как бровь снова взметнулась вверх, но на этот раз с любопытством, Венди поджала ножки к груди, скрестив их, и капитан осторожно выглянул на неё из-за ширмы.

– Да..?

– Peux-tu m’aider à me laver mes cheveux? S’il te plaît..?* – смущённо и хитро промурлыкала ему девушка.

Да. Определённо это нежное чудо можно было любить ещё больше. Любить бесконечно.

– Quand tu me regardes comme ça, je pense que je peux voler… ou brûler comme un cœur d’un volcan,* – тихо добавила она, и щёчки её налились, как красные яблочки.

Бесконечно.

Капитан смотрел на Венди, как на сказочную волшебную нимфу, на лбу у него образовались две морщинки, губы дрогнули в маленькой улыбке, а глаза обнимали её небесной лазурью, скользили вдоль обнажённых мокрых плеч, целовали нежно-голубым взглядом реснички, коленки, ноготки, и другие детали, какие способен замечать только глубоко влюблённый человек. Сглотнув, Джеймс подошёл к ней со спины, немного сдвинул ширму и подтащил к ванне свой клавесинный пуф. Он потянулся за маленькой бадейкой, отдыхавшей у потушенной жаровни, зачерпнул воды и предложил Венди отклонить голову назад. Закрыв глаза, девушка подчинилась. Тёплая струя приятным водопадом потекла по её волосам, а по спине вдоль позвоночника проскакал целый табун мурашек. Джеймс несколько раз омыл её волосы и протянул руку с просьбой насыпать ему в ладонь немного шампуня. Вспенив состав с помощью запястья, он нанёс его вдоль корней массирующими движениями, а правую руку уложил на изгиб плеча, и Венди прилегла на неё, как на подушку. Очарованный и почти убаюканный тихим мурчанием, которое издавала девушка, Джеймс прочесал пряди пальцами и снова стал поливать её волосы водой.

– Можно нанести масло сейчас, пока волосы влажные, и сразу причесать их, тогда они будут лёгкими и рассыпчатыми, когда высохнут, масло их разгладит, но не утяжелит, так как не впитается полностью.

– И почему я не удивлена, что Капитан Крюк знает такие тонкости? – хохотнула Венди.

– Может, потому, что твой капитан – гордый обладатель шикарной шевелюры? – рассмеялся Джеймс в ответ.

Он встал, снял с себя чёрную блузу, ту самую, которую так любила Венди, кинул её на ширму и отошёл к столу, где остался со вчера его крюк. Подобрав портупею с пола и перекинув её через плечо, капитан глянул на крюк, хмыкнул, взял масло и расчёску с туалетного столика и, прикручивая её к наконечнику запястья, вернулся к Венди. Каюту наполнил приятный аромат. Рассказывая, что так корни волос дольше останутся свежими, Джеймс нанёс масло на кончики и расчесал волосы снизу, постепенно увеличивая длину.

– Так ты делал, когда я была без сознания?

– Да, трижды. В остальное время, когда тебя сильно лихорадило, я просто поливал водой, чтобы жар переносился полегче…