Сибилла расхохоталась, глядя на гримасу отвращения, которой исказилось лицо Малейн.

— Не переживай, — продолжила она. — Подмену до сих пор никто не заметил. Нет, все, конечно удивились, когда король решил подправить устаревшие законы и назначил наследницей племянницу, пока у него нет собственных детей. Но всех, кто возражал, ждали… хм, не самые приятные приключения. Вот так я и стала принцессой.

Малейн не знала, что ответить. И не понимала, что ее пугает больше — смысл сказанного Сибиллой или то, как именно она всё это произносит. Она казалась совершенно безмятежной, будто ведет обычную светскую беседу. Может ли так быть, что темное искусство искажает не только лицо, но и разум?

— Ну и вот, — радостно прощебетала Сибилла, — теперь, когда я принцесса, я могу выйти за принца. Здорово, правда? Раньше найти такого жениха мне было в разы сложнее.

Малейн сглотнула. Ее сердце забилось быстрее, когда она решилась задать вопрос, которого боялась больше всего.

— А… эм… А зачем тебе я?

— О, я знала, что мы к этому вернемся!

Сибилла снова села на кровать и игриво улыбнулась, если хоть что-то в ее лице еще можно назвать игривым.

— Очевидно, мой внешний вид может отпугнуть Роба так, что никакая дипломатия не поможет. Ну и если показаться ему слишком рано, вскроются мои секреты, о которых пока лучше молчать. Вот за этим и нужна ты! Ты будешь играть лучшую версию меня, дорогуша. Мы намажем тебя специальной мазью…

— Подожди, — Малейн в недоумении потрясла головой. — Почему ты просто не можешь изменить собственную внешность?

— Если прекратишь меня перебивать, поймешь всё гораздо быстрее, — в глазах Сибиллы вспыхнул гнев. — А если продолжишь, то следующую ночь проведешь в виде лягушки.

Малейн прикусила язык.

— Итак, — продолжила Сибилла. — Я сильная, конечно, но пока не всемогущая. Тщеславие не к чему в таком сложном деле как магия, правда? Поддержание новой внешности матушки требует от меня изрядных усилий, особенно на расстоянии. К тому же… — она разочарованно вздохнула. — Менять свой собственный облик несколько сложнее, ведь ты себя со стороны не видишь. О, Малейн, мне еще много нужно учиться! Да, мне придется изменить свою внешность во время первой брачной ночи, но пока нужно копить силы.

Из Малейн чуть не вышел весь ее завтрак, когда представила, что Роб ляжет в постель… вот с этим. И это уже не ревность. В кого бы Роб не превратился за последние семь лет, он вряд ли такое заслужил.

Сибилла подошла к своим неразобранным сундукам и достала маленькую резную баночку с изумрудным камнем на крышке. Когда она ее открыла, из оттуда полился тусклый свет, который каким-то образом исходил от густой черной мази.

— Мое собственное изобретение, — благоговейно прошептала Сибилла. — Травы и вода из озера фон Ротбартов, усиленные заклинаниями. И немножко алоэ! Ну, для приятного запаха. Не бойся, я уже тренировалась на служанках. Они были почти идеальной версией прежней меня.

— Но… — решилась подать голос Малейн. — Их разве не выдавали манеры и всё такое?

— Видишь! В этом и гениальность моего изобретения! Ты когда-нибудь видела театр марионеток?

Малейн поняла, к чему клонит Сибилла, и мысль выпрыгнуть в окно начала казаться ей не такой уж плохой идеей. Она попятилась, но невеста Роба взглянула на нее так, будто хотела пригвоздить к полу.

— Со всем уважением, я отказываюсь, — хрипло сказала Малейн.

Сибилла расхохоталась.

— Со всем взаимным уважением, не думаю, что у тебя есть выбор.

— А почему… Ты сказала, что твои служанки больше не пригодны. Что ты с ними сделала?

— Бедняжки так перепугались, — покачала головой Сибилла. — Начали разносить по нашему двору слухи, просить о помощи… Ты же понимаешь я не могла позволить сплетням просочиться дальше, на костер мне не очень…

— Что ты с ними сделала?

Сибилла впилась в Малейн яростным взглядом.

— То же, что сделаю с тобой, если ты продолжишь меня перебивать!

В следующий миг Малейн решила, что ей не интересно, что именно Сибилла сделала со служанками. Надо заканчивать эти игры и бежать. Пойти сейчас же к Робу и всё ему рассказать.

Но как только Малейн метнулась к двери, морщинистая рука Сибиллы стальной хваткой сжала ее запястье.

— Куда ты, милая? — улыбнулась она. — Без моей мази ты не выйдешь из этой комнаты. И вообще, ты должна сказать мне спасибо — сегодня вечером я отправляю тебя на бал.

Она приблизила к Малейн свое отвратительное лицо и обдала ее смрадным дыханием.

— А если ты начнешь бегать по замку и рассказывать наши секреты, мне придется применить любимое заклинание морских ведьм. Кажется, я про них уже упоминала?

Малейн нехотя кивнула.

— Ну вот. Мои служанки его на себе уже испытали, — Сибилла хихикнула. — Я забрала у них голоса и языки, дорогуша. И с тобой сделаю то же самое, если ты меня ослушаешься.

Роб безучастно смотрел на стену перед собой, пока камердинер колдовал над его новым дублетом. Напротив висел огромный портрет в полный рост, его собственный. Матушка уверяла, что однажды этим портретом нужно будет дополнить семейную галерею правителей Эльбы, но Роб сомневался, что до этого дойдет.

Человек на портрете был таким же высоким, как Роб, с теми же чертами лица, цветом глаз и волос. А еще человек, с которого этот портрет писали, чувствовал что-то помимо апатии. Роб даже помнил, как тот человек смутился, когда ему показали результат работы живописца.

Но теперь Робу всё равно. Ему давно уже было всё равно. Плевать на цвет камзолов и ткань дублетов. Неважно, как именно застегнуты пуговицы на парадном мундире и не пора ли его обновить. Совершенно безразлично, как коротко подстрижены его волосы и что ему подают на завтрак.

Всё, что его заботит — это устранение ущерба, нанесенного Эльбе по его, Роба, вине. И если для того, чтобы искупить вину, нужно жениться на Сибилле фон Ротбарт, то так тому и быть.

Робу всё равно.

— Готово, Ваше Высочество. Как вам?

Седовласый камердинер шагнул в сторону, оценивая свою работу.

Роб расправил плечи и посмотрел на себя в зеркало. Раньше он, может быть, и покрутился бы, но сейчас достаточно одного беглого взгляда. Принц коротко кивнул. Не без того, конечно, чтобы коснуться пустой перчатки, подшитой к левому рукаву.

Небольшая плата за его глупость.

Призрак стыда упрекнул принца за то, что он не поблагодарил верного камердинера за старания, но Роб давно научился игнорировать этот голос. Его слова были жесткими. И их осталось до смешного мало. Он распоряжался ими, как нищий монетами. Это, конечно, беспокоило матушку, но ничего не поделаешь — что есть, то есть.

— Где принцесса? — отрезал Роб, подходя к двери.

— Ждет вас у лестницы, — ответил Грегори. — Должен вас предупредить — путешествие ее подкосило. Говорят, она едва не упала в обморок, когда вышла…

— Она может оставаться в вертикальном положении хотя бы один вечер?

— Полагаю, что да, Ваше…

— Тогда я счастлив.

Брови Грегори слегка дернулись, но он был достаточно хорошо подготовлен, чтобы удержаться от саркастического комментария. Ничто не может сделать Роба счастливым, и они оба это прекрасно знали.

Роб свернул за последний угол, прошел по коридору и увидел свою блистательную невесту. Сибилла ждала его, а он отчаянно пытался вспомнить, почему она вообще ему когда-то нравилась. Ему тогда было около шестнадцати, кажется, или того меньше. И она тогда всем мальчишкам нравилась, разве Роб хуже других?

Сибилла фон Ротбарт всегда была красива, и всегда это знала. На балах она держалась с такой уверенностью, что трудно было не потерять от нее голову.

Роб с облегчением отметил, что сейчас на ней нет той странной вуали, что была утром. Вероятно, принцесса не хотела, чтобы ее жених заметил следы усталости на ее безупречном лице.

О, если бы она только знала, как бесконечно ему наплевать.