— Ключи давай, — протягиваю руку. Кристина поджимает губы, а потом все же вздыхает и сдается. Забрав все важное из машины, она включает сигнализацию и отдает мне ключи.

— Спасибо, — произносит совсем мягко и устало. — Я как-то растерялась.

— Нормально все, пойдем, — киваю и, подав локоть, веду Крис к своему «Вольво». Помогаю ей сесть и только потом забираюсь в салон сам.

Измайлова не задает вопросов. Хмурит брови и невидящим взглядом сверлит лобовое. Я в душу ее не лезу, только адрес спрашиваю, по пути решая заехать в сервис и отдать Вадику ключи, чтобы потом не кружиться. Кристина такая грустная, что мне хочется тупо пошутить, лишь бы она улыбнулась или привычно глаза закатила и губы недовольно поджала. Но с ней происходит что-то странное, а мы даже после поцелуя оказались не настолько близки, чтобы я ей с расспросами в душу лез.

— Куда мы? — спрашивает, когда я поворачиваю в другую от ее дома сторону.

— В сервис, тут недалеко. Закинем ключи, заодно посмотришь, что я не проходимцам твою машину сдал и они не разберут ее на запчасти, — усмехаюсь, заранее зная, что в цель не попаду.

Крис поворачивается и смотрит на меня удивленно, ресницами хлопает и рот, как рыба, открывает и закрывает. Она поправляет ремень и, вздохнув, выдает?

— Я о подобном даже не думала. Вы правда способны на такое?

— Ляпнул по дурости. Думал, ты улыбнешься, — признаюсь, цыкая.

Перед Кристиной на удивление не хочется строить из себя крутого мужика. Она неглупая, прекрасно все оценит и нужное сопоставит. А если чрезмерно хорохориться, то проведет между нами параллельные прямые, и никогда мы не пересечемся.

Измайлова хмыкает и все же дарит мне робкую улыбку. Кажется, она даже сама не сразу понимает, что улыбается, но черты ее лица моментально смягчаются. А мне будто в грудь стреляют. И вопреки законам физики там тепло становится. Я паркуюсь и сжимаю руль настолько сильно, что тот скоро треснет под моими руками. Но если отпущу, то до сервиса мы не дойдем — вцеплюсь в Крис прямо здесь и никуда не уеду, пока мы не кончим.

Выхожу первым, случайно хлопая дверцей. Мозг коротит. Несколько секунд стою, запрокинув голову к небу. Что же ты делаешь со мной? Как так получается, что я, толком тебя не зная, не могу из башки тебя выкинуть. Ненормальный. Даже бухло не помогает. И смотреть на кого-то еще не хочется.

Возвращаюсь в реальность, когда слышу, как открывается дверь. Кристина выходит медленно, она тревожно осматривается. Местечко и правда выглядит непрезентабельно. Гаражи вокруг и тусклое освещение, дремлющие в будке собаки, которые в любой момент могут проснуться и прибежать здороваться. Мда, Крис надо отсюда в срочном порядке увозить.

— Пойдем, — киваю и, обойдя машину, беру ее за руку. Ладонь ее почти ледяная, у меня даже мурашки вверх от запястья бегут от контраста наших температур.

— Теперь я точно думаю, что ее разберут, — усмехается Кристина, но не вырывается, только ближе жмется, как девчонка, которую крутой парень привез на пустырь с заброшенной стройкой. Значит, надо тебя в подобные места чаще водить, чтобы ты ко мне тянулась?

— Я могу попросить, если очень хочешь, — веселюсь, за что получаю слабенький удар кулаком в плечо.

Мы быстро улаживаем все вопросы. Кристина сразу попадает под прицел местных работяг и, конечно, под очарование Вадика. Он умудряется заболтать ее так, что она едва не соглашается на тюнинг своей машинки. Приходится вовремя бежать на помощь и вмешиваться в разговор. Я тут, значит, вокруг нее на хромой козе верчусь, а она улыбается этому бабнику, пропитавшемуся машинным маслом.

Прошу по всем вопросам звонить мне и, снова обхватив руку Кристины, увожу ее, напоследок оборачиваясь к Вадосу и проводя большим пальцем линию поперек шеи. Он салютует мне и понимающе кивает. Вот и порешали. Моя женщина, которую никто трогать не будет. Осталось только донести это до Крис.

— А друзья у тебя гораздо приветливее, чем ты сам, — заключает Измайлова, когда я распахиваю перед ней дверцу.

— Не может быть. Я же душка, — давлю усмешку и опять остужаюсь, пока обхожу машину. Ее дом недалеко, надо только пережить эту дорогу и спокойно выпустить Крис из машины. Задачка несложная, решается простым хладнокровием, но для этого надо в снегу вываляться, потому что сейчас кровь кипит.

— Скорее злюшка, — отводит взгляд смущенно и губы поджимает.

— Это потому что ласки не хватает, — заявляю с видом знатока. Хотя все на самом деле так и есть. Нам что надо: чтобы дома встретили, вкусно накормили и сказали, что мы вообще самые лучшие в этой Вселенной. Легко и просто же. Тогда и горы покорять, и шубы дарить, и даже на шее всю жизнь возить, при этом ни разу не пикнув. — Тебя домой?

— Да.

Мы снова погружаемся в молчание, но оно больше не давит. Оба устали и нет желания вступать в новую битву. Спокойствия хочется, и я жадно его хватаю, пока Кристина рядом. Расслабленно выдыхаю, выезжая на дорогу, и опускаю руку на подлокотник, задевая предплечье Крис. Она тушуется и двигает руку, а потом, подумав, и вовсе ее убирает.

— Верни, — сдвигаю локоть так, чтобы нам обоим было удобно. Измайлова никак мои слова и действия не комментирует, но не сопротивляется. Она сегодня вообще на удивление податливая, хоть бери и лепи, что душе вздумается. Соблазн слишком велик, но, думается мне, хватит с Кристины на сегодня потрясений.

Поэтому я паркуюсь максимально близко к ее подъезду, двигатель не глушу. Смотрю только пристально на Измайлову, словно никогда больше не увижу (хотя такой, как сегодня, точно не встречу в ближайшее время). Кристина сдержанно улыбается — она после разговора с Вадиком вообще спокойнее стала — и застегивает пальто, чтобы пробежать несколько метров до подъездной двери.

— Спасибо, что помог, — кивает и наконец удостаивает меня взглядом. — Я со всем этим немного расстроилась.

— Отдохни, почти весь вечер впереди, — мельком гляжу на время, а потом снова возвращаюсь к Измайловой. Очень притягательные переглядки с ней выходят.

— На кофе приглашать не стану.

— Я и не рассчитываю, — опять шокирую ее честностью. И правда же не собирался. Если зайду в ее квартиру, то кофе мы только утром попьем. Меня, конечно, такой расклад устраивает, а вот Крис вряд ли. — До завтра, Кристина Борисовна.

— До завтра, Женя.

Марафон привези-увези продолжается у нас пятый день. Я исправно забираю Кристину у подъезда, она фырчит, отменяет такси и садится в машину. То же самое повторяется вечером. Мне приходится скорректировать походы в зал и посещать тренажерку в одно и то же время с Измайловой, каждый раз психуя, когда очередной качок катит к ней яйца. Кристина делает вид, что со мной не знакома. Я же по какой-то долбанутой причуде считаю ее своей и охраняю, как коршун.

К пятнице мы оба странно молчаливые. Я банально не знаю, что сказать: Кристина вообще не дает мне шансов подступиться, а давить я не хочу. Она вся такая тонкая, что сломать страшно, хотя внутреннему стержню половина мужиков позавидует. Но я все равно не решаюсь действовать проверенными методами. Крис совсем замыкается в себе. Мы слишком мало взаимодействуем, чтобы я мог лезть в душу с расспросами, потому не задаю вопросов: забираю у дома, довожу до работы, и на целый день мы разбегаемся по кабинетам.

У меня под завязку операции, у нее — важные управленческие дела, в суть которых я вообще не планирую вникать. Знаю только, что геморроя прилично. Но вечером должно стать повеселее. У Иваныча сегодня именины, поэтому в перерывах между операциями мы собираемся в кухне и поздравляем его, чокаясь кружками с чаем.

Так и пролетает целый день, в который я с прискорбием осознаю, что скучаю. Я без конца выискиваю Измайлову взглядом, но она будто прячется.

И появляется только вечером, когда мы закрываемся на час раньше и поздравляем того, под чьим руководством трудимся. Иваныч выдающийся хирург, работать с ним — большое удовольствие. Он всегда подстрахует и поддержит, поэтому поздравляем его от души и с размахом. Мы насобирали денег на хорошую лодку, которую торжественно вручили, правда в спущенном и запакованном виде, чтобы получился сюрприз.