Я очнулась лишь, когда Дейтер провел по моему бедру. Вначале я чувствовала его пятерню сквозь ткань платья, но когда юбка кончилась, и рука легла на оголенную ногу встрепенулась. Мурашки выскочили и разбежались от такого прикосновения. Разорвала поцелуй, смотря на мужчину напротив. Его затуманенный взгляд полыхал изнутри. Почему так легко терять голову?

Провела по волосам, возвращая прическе былой вид. Губы горели, и, наверняка, покраснели. Убрала закинутые на него ноги и, подцепив мыском туфлю, принялась надевать ее.

– Пытаешься сделать вид, что меня тут нет? – он даже не пошевелился, продолжая сидеть все в той же позе.

– Мне пора домой, извини.

– Ты ведешь себя как ребенок, Эллис. Это был всего лишь поцелуй. Да брось ты уже эти туфли, – он забрал у меня вторую туфельку и положил ее на скамейку со своей стороны.

– Всего лишь? Для тебя измена это «всего лишь»?

– Господи, Элли, зачем ты все усложняешь? Я никому не изменяю, потому что ни с кем сейчас не встречаюсь.

– Ты врешь, – старалась не эмоционировать, но это оказалось сложнее. – И отдай мне мою обувь. Девочки мне рассказали, что вы с Иванной вместе уже два месяца.

– Да не вместе мы! – он рявкнул так, что я замерла. – Если тебе так интересно, то да мы иногда трахаемся с ней, но это точно не отношения, Элли! – отвела взгляд при этих словах. – Меня вообще отношения не интересуют.

Мужчина сунул мне в руки туфлю и поднялся. Обулась я достаточно быстро и нервно. Мне должно быть все равно на их взаимоотношения с Иванной. И уже собираясь вставать, я увидела протянутую мне ладонь. Решил поиграть в джентльмена?! Хорошо, только зря ты думаешь, что меня этим можно очаровать. Приняла руку, поднимаясь.

– Ты узнавала обо мне у девочек? – он приподнял одну бровь, обольстительно улыбнувшись.

– Да, хотела узнать из-за какого кретина, от нас отказалась преподавательница. Теперь знаю!

Возвращаться к бару за транспортом Дейтера не было сил и желания, поэтому вызвав такси, мужчина залез вместе со мной в салон. Конечно, ехать одной было не безопасно, и я в глубине души была рада его присутствию. Но только очень глубоко. Отвернувшись к окну, я всю дорогу игнорировала мужчину. Даже когда на повороте машина качнулась в его сторону, я сделала вид, что не обратила на это внимания.

Он не ищет отношения, спит с моей одногруппнице, ведет себя так, что потом вокруг все остальные страдают. Да, от него надо держаться как можно дальше! Этот парень должен стать для меня запретной темой.

Выходя из машины, я молилась, чтобы он остался внутри. Расстегнула клатч, на ходу вынимая ключ от подъезда. Не оборачиваясь, я слышала, как такси скрылось в арке. И только когда я уже подходила к нашему подъезду, Дейтер все же окликнул меня.

– Ты уронила.

Он держал в руках визитку Никласа Римерта и, когда я обернулась, протянул ее вперед. Вернулась.

– Я не могу влезть в твою прекрасную голову, Элли, и узнать о чем ты думаешь. Но могу сказать тебе, о чем думаю я, – Дейтер был расслабленно спокоен. – Абсолютно не жалею, что провел вечер с тобой, drekaflugan mín.

Хотела выглядеть холодно, но то с какой интонацией он произнес последние слова, вызвало улыбку. Опустила голову, возвращая самообладание, но вышло только хуже. Засмеявшись, я закрыла лицо руками.

– Это невозможно выговорить.

– Наверное, как и то, что у тебя в голове.

– Уже очень поздно, мне пора.

Спешно направилась обратно в сторону дома, понимая, что даже не попрощалась. Я просто сбежала, боясь, что вслед за шуткой может наступить минута откровения. И уже вставляя ключ в подъездную дверь, услышала тихие слова.

– Спокойной ночи, Эллис.

3.1

Моя жизнь только устаканилась. Я наконец-то создал вокруг себя идеальное пространство, в котором находился в гармонии. Но вдруг одно незначительное событие потянуло за собой целый вагон изменений, перевернувших мою и без того насыщенную жизнь. Хотя нет, это был не просто вагон, это был товарный многовагонный состав, переезжающий меня раз за разом своими чугунными колесами. И этот поезд далекие восемнадцать лет назад назвали Эллис.

Я только недавно вернулся из поездки в Исландию. Для меня это была не просто страна, это было место, где я родился и прожил до одиннадцати лет. Все лучшее, что было в моей жизни осталось на этом севером острове. Я старался туда приезжать каждые несколько месяцев, навещать бабулю. Единственный человек в моей жизни, кому на меня не было насрать. Нет, конечно, были еще и друзья и брат. Но никто из них не знал мою изнанку, так как она. Каждое Рождество я наведывался в гости, скрашивая одинокие старческие дни. Хотя, наверное, после моего отъезда одиночество ощущалось ею в разы сильнее. Но она никогда не жаловалась, лишь понимающе кивала, когда приходил день прощаться.

Не первый год я пытался уговорить Айрин переехать со мной в Арнем. Но она лишь улыбалась, поглаживая меня по руке. И каждый раз я слышал один и тот же ответ.

– Цветы погибнут без меня.

Речь шла об оранжерее в паре миль от бабушкиного дома. Когда-то давно ее построил мой дед для своей дочки – моей мамы. Это был его подарок своей единственной девочке. Еще с самого детства мама любила растения, а потом посвятила себя флористике, пропадая в этой самой оранжерее. И для бабушки это место было памятью о дочери и том времени, когда ее девочка была счастлива. Потому что последующий брак с Рамитосом и переезд в пусть и цветущую, но такую ненавистную Голландию, не принес маме ничего, кроме нас с братом. Не самый равноценный обмен.

Постепенно оранжерея разрослась и сейчас представляла собой небольшой бизнес. Дело в том, что исландский климат суров. Все цветущее сразу же умирает, не выдерживая ветра и холода. И люди со всей округи приезжают к бабушке насладиться цветущим садом посреди степной мерзлоты.

Не скажу, что мне нравилось возвращаться в те места, где я провел то время, что принято называть «беззаботным детством». Каждый год еще в аэропорту, я чувствовал, как в груди образуется колючий комок, царапающий душу. Никогда поездка в «детство» не приносит ничего хорошего. Ты ждешь, что на знакомой улице тебя встретит мальчик в коротких шортиках, гуляющий под ручку с мамой. А сам, проходя мимо зеркал в доме полном воспоминаний, в отражении видишь того человека, которым не мечтал стать.

Мы возвращаемся в родные края, надеясь увидеть себя маленьких, и находим лишь кладбище собственных надежд.

В день, когда я вернулся в Арнем, сразу же завалился в X-Ray, пытаясь сбрить с души все осколки своей человечности. Мне не нравились угрызения совести, которые во мне раздували, как тлеющую искру, Исландия и бабуля. У меня не получилось стать образцом среди внуков и сыновей, и мне было пофиг. Но ровно до тех пор, пока я не переступал порог бабушкиного дома. Душевные разговоры по вечерам делали меня уязвимым, и, возвращаясь в Арнем, я стремился, как можно скорее, реанимировать того холодного и циничного человека, что жил во мне.

Темноволосая стройная девушка сразу привлекла взгляд. И не одного меня. Весь танцпол пускал на нее слюни, мечтая трахнуть. И я не был исключением. Именно секс мне сейчас и был нужен, чтобы вывести из души все те душещипательные разговоры дома. Красотка двигалась умопомрачительно, отличаясь среди такой же массы танцующих.

Среди всех мужчин этого бара она выбрала меня, немного потешив этим мое эго. О, да, именно ты поможешь мне максимально быстро закрасить черным баллончиком слово «душа».

Уже через час я вез девушку к себе, чувствуя под пальцами стройную ножку в темных колготках или чулках. А еще через час удостоверился, что это были чулки. И кто кого тут трахнул? Именно так и начались наши отношения без каких-либо обязательств с моей стороны с болгарской танцовщицей. Удачно совпало мое расставание с предыдущей партнершей и встреча в баре с Иванной. Она прекрасно заменяла Лоран во всех смыслах. Страстная, понимающая и глупая для ковыряний в душе. Идеал! Мне не нужны были сопливые ухаживания, в которых тебе постоянно норовят залезть в душу. Ведь без этого мазохистического акта отношения нельзя назвать отношениями.