А ещё мы организуем независимый референдум о независимости Баварии, восстановим ламповый Берлин 90-х в Хемнице, будем обнимать всех протестующих и демонстрантов, переоборудуем все дворцы и кайзерские резиденции в приюты для бездомных, а также увеличим мощность уличного освещения в десять раз.

Серотонисты всех земель, объединяйтесь!

Я вроде бы и до переезда не был каким-то ограниченным, диким и скучным: грёб на шлюпках прогрессивных айти-галер, путешествовал куда-то в свободное время, музыку неплохую слушал. Однако я постоянно чувствую себя в Берлине блядским дикарём. Сказываются стигма почитания «первого мира», внутренние проблемы с самооценкой и контраст между прошлым и настоящим. Переехав из провинции Восточной Европы в столицу Западной, прохожу перезагрузку с элементами гражданской войны внутренних субличностей.

Сначала смотрел на местных как на эдаких свидетелей 22-го века, людей из будущего: одеваются необычно, живут в красивых снаружи Альтбау[3], взгляды прогрессивные имеют, по десять раз в год лоукостерами куда-то катаются. Старался быть с половиной города на короткой ноге, давал людям возможность доминировать в общении. В итоге занизил свою самооценку ещё сильнее: то там неловко сказал, то здесь слишком грубую шутку отпустил, то что-то сделал вопреки ожиданиям.

Выяснилось, что одежда берлинской богемы – это просто местный Code of Conduct, в Альтбау хуевый интернет и дорогое отопление, взгляды не имеют ни капли личной точки зрения и оспариваются за 5 минут общения, а трипы на лоукостерах – это просто трипы на лоукостерах, что редко выходят за рамки путеводителей Lonely Planet. Техно без наркотиков ужасно, а массовые весёлые мероприятия каждый месяц – это просто массовые весёлые мероприятия каждый месяц.

После переезда в Берлин мне понадобилось два года на то, чтобы отделить ненужное от нужного и поставить здравый смысл в первый приоритет. Сегодня я кое-что понял: переезжая в большой город, ты не становишься умнее или прогрессивнее. Ты просто переезжаешь в большой город, торгуя временем и размеренностью жизни в обмен на новые возможности в карьере и высокий уровень сферы досуга.

Берлин всё ещё ищет себя, маскируясь под мерчем для ушлых туристов. Нет чёткого ответа на вопросы «В чём заключается стиль жизни Берлина?» или «Как выглядит типичный день берлинца?».

У Берлина богатая история, из которой обычно лепится идентичность. Однако эта история целиком и полностью состоит из взаимоисключающих параграфов и делений на ноль. Последний раз это случилось каких-то тридцать лет назад, когда с благословления империй Добра и Зла разнесли Берлинскую стену, сбросив город до заводских настроек. В этих настройках город стал похож на сиамского близнеца. Задача становления нового городского облика в Берлине однозначно не знает исторических аналогов, и это главная причина, почему здесь так сложно.

Берлин сегодня – это тринадцатилетний подросток. Город быстро встал на ноги, запустил внутрь себя виток новой жизни и даже где-то преуспел: лучшие в мире транспорт и гастрономия, атмосфера безграничной свободы. Однако Берлин в лице его жителей до сих пор не до конца понимает, что с ним происходит прямо сейчас и чем ему заниматься в близлежащем будущем. Берлин тяжело сравнить с Москвой, Питером или Варшавой, которые уже давно собрали свой образ на обломках социализма и вряд ли поменяют его даже при смене курса властей страны. В Берлине всё слишком сложно.

Хаос в образе города перетекает в хаос в головах физических и юридических лиц. Местные не успевают за ростом города, требуют вернуть свой 2007-й с дешёвой арендой жилья и неиспорченной андерграунд-сценой. Стартапы вышли из состояния «хочу жрать», стали пост-стартапами, обросли бюрократическим жирком и техническим долгом. Синьоры-помидоры, приехавшие за карьерным ростом со всех уголков планеты, до сих пор работают за смешную для айти-рынка зарплату, иногда подкармливаясь фразой «работать за продукт – большая честь». Понаехавшие, влюбившиеся в Берлин с весенних каникул, проклинают город зимой (слишком мрачно) и летом (слишком душно), выгорают даже с витамином D в рационе. Самые нетерпеливые валят дальше в поисках места, где так приятно и жить, и работать.

Лучший в мире транспорт трясёт изо дня в день рабочими забастовками. Расходы на жизнь в Берлине растут быстрее ставки машинистов метро и водителей автобусов – это ясно всем, кроме тех, кто стоит во главе BVG[4]. Аэропорт BER, что строится третий десяток лет, ветка U5, где три станции строятся декаду – это всё и есть неопределённость новой жизни Берлина.

С чем город успел определиться за тридцать лет, так это с гражданской позицией. Берлин зелёный, топит за экологию, пропагандирует веганство и чистый разум (awareness, dude). Берлину чужд баварский консерватизм, однако Берлин не обижается на несправедливость слияния двух республик Германии, не размышляет о прошлом и не ищет истину в партии нациков, как это делают на востоке Германии.

Эмигранты, туристы и друзья туристов – не судите Берлин, ему пока трудно. Дайте городу время на самоопределение, лет двадцать – и всё здесь встанет на свои места.

В любой стране наступает момент, когда побеждают эволюция и здравый смысл, пробивая стену из бессмысленных атавизмов. Рушатся стены с колючей проволокой и автоматчиками, падают железные занавесы, катятся в ад диктатуры. На развалинах устаревших понятий образовывается новое общество. Умное общество учится на ошибках прошлого и больше не тратит драгоценное время на сеансы вакханалии над своим народом. Глупое общество продолжает гнуть линию контроля над людьми как ни в чём не бывало. Последнему предстоит ещё раз пройти через цикл обвала режимов и стен – цикл продолжится до тех пор, пока факт бессмысленности ограничения свободы не дойдёт до всех, кто в этом государстве живёт.

Я рад, что живу прямо здесь и сейчас. Живу в эпоху, когда человек имеет возможность безгранично стремиться к самому ценному человеческому капиталу – свободе. Живу в обществе, где никто не определяет, какие лица для общения подозрительны, а какие – нет. Живу в мире, где единственная руководящая и направляющая рука в жизни человека – это рука самого человека.

Ровно 30 лет назад пала Берлинская стена. Надеюсь, что доживу до момента, когда в мире разрушатся все стены, все режимы, все границы, мешающие человеку жить.

Ну или хотя бы в моей стране.

Пытаюсь соорудить в новом городе новый круг общения. Начать всё с нуля, затереть старые болячки и недопонимания из прошлого. Социализироваться в любом случае нужно.

Я слабо похож на стереотипного русского: почти не пил алкоголь до эмиграции, никогда не играл в литрбол. За два года жизни в Европе выпил больше, чем за всю свою прошлую жизнь. Любые новые знакомства, досуг, посиделки с коллегами, митапы по интересам, свидания – всё начинается с пиваса, продолжается вином, а заканчивается тем, что уже и не вспомнишь.

Любая айти-контора открыто пишет в вакансии, что попойки в пятницу – это часть её корпоративной культуры. Год назад меня так и наняли: после изнурительной серии из шести интервью с коллегами меня позвали на корпоративную тусу. техдир всучил мне в лапу бутылку. И что мне сказать, «Извините, не пью»? Где гарантии, что это не скажется на их желании дать мне оффер?

Кто-то скажет, что эта проблема высосана из пальца – а для меня это важно. Во-первых, я видел, что алкоголь может сделать даже с образованными и целеустремлёнными людьми в долгосрочной перспективе, и просто не хочу пойти по этой дороге.