Затем был торжественный пир, после которого Марея с королем составляли договор о поставке трав, целебной пыльцы, драгоценных каменьев, ну а потом было самое удивительное и незабываемое – прогулка с принцем Крежем.

      Он был бесподобен – настоящий мужчина! Очень скоро Марея перестала замечать яркий блеск его одежд. Даже сейчас она могла повторить каждое его слово, сказаное в тот день.

– Знаете, Креж, я завидую вам – ваши родители живы, а мои погибли, когда я была еще девочкой, – сказала Марея грустно и очень тихо. – В детстве я очень из-за этого страдала.

– Да, мои, слава Богу, живы. У отца здоровье крепкое, как у быка, а мама постоянно собой занимается: следит за фигурой, за питанием, жирного не ест, соленого, перченого. Ты видишь, какая она у нас стройная?

– Мне кажется, она у вас очень добрая – у нее глаза теплые, только грустные почему-то, – ответила Марея.

– И кудряшек многовато – рыжих, похожих на стог соломы, – принц весело рассмеялся. – А грустные глаза у нее от природы. Знаешь, бывают собаки определенной породы. Как они называются? – Он на секунду задумался, потом безнадежно махнул рукой: – Фу-у, забыл, всегда вылетает из головы, когда я про них вспоминаю.

       Марея не знала, как реагировать. Она пыталась понять его – добрый он или злой, равнодушный или сердечный, – но не могла. Ей показалось, что в нем перемешаны все качества. Принц, наверное, понял ее замешательство, сказав сочувственно:

– Мне правда очень жаль. Жаль мамины глаза грустные, жаль твоих родителей… – Креж сорвал лучшую махровую белую розу и протянул Марее: – Я хочу, чтобы ты улыбалась, – он смотрел ей прямо в глаза. – Ты красавица! Ты заслуживаешь счастья! – он поцеловал пальчики Мареи. – Такие глазки не могут печалиться и плакать, они должны светиться от счастья!

      И Марее показалось, что она действительно светится от счастья.

      Легкий ветерок волновал розы, и так же волновалась душа Мареи. Вокруг витал дивный цветочный аромат; почти рядом ящероподобный человек собирал лепестки роз в кожаные мешочки – на нем их висело множество. Он исподволь поглядывал на Марею. Та заметила его пристальные взгляды и тут же спряталась за спину Крежа.

– Ты испугалась? – нежно спросил Креж и метнул грозный взгляд на ящера: – Ты напугал мою невесту! Иди на другую плантацию! – Креж говорил недовольно, резко, а садовник пятился назад, низко кланяясь, пока не скрылся в глубине розария.

– Их здесь много? – спросила Марея.

– Таких много, – Креж махнул рукой, будто видел что-то совсем обычное, не вызывающее удивления. – Поживешь здесь – тоже привыкнешь. Они такие же, как все, – со своими заботами, проблемами, желаниями, болезнями.

– Прости меня, я не подумала об этом. Я никогда раньше не видела таких, – сказала Марея смущенно.

      Креж пожал плечами:

– Я уже давно мечтаю, чтобы народ моей страны жил счастливо, чтобы и люди, и другие существа могли осуществить все свои желания – хорошие желания, конечно, – Креж почему-то говорил обиженным голосом, а сам смотрел вглубь розария, будто высматривая кого-то.

– Я тоже об этом мечтаю – чтобы мой народ процветал и был счастливым! – Марея обрадовалась, что нашла единомышленника, но и немного встревожилась – ей показалось, что она чем-то обидела Крежа.

– У нас с тобой одинаковые мечты, мы похожи друг на друга. Ты же чудо! А я просил о чуде, я желал его, и вот ты стоишь передо мной, – он нежно улыбался, держа ее руки в своих. – Давай поженимся? Я буду тебе самым лучшим мужем, – он резко снял с мизинца правой руки перстень и надел его на безымянный палец правой руки Мареи. – Видишь? Он тебе подошел. Выходит, ты моя невеста. Это наш родовой перстень, он подходит только моей невесте, – Креж заботливо поправил на Марее плащ. Она вспомнила отца, маму, и ей показалось, что Креж может стать ее семьей, ее защитником, настоящей опорой целой Магической стране. – А хочешь, я буду тебе помогать? – спросил он.

      Марее вдруг стало легко и радостно.

– Жалко… – вдруг сказала она.

– Кого тебе жалко? – насторожившись, спросил Креж.

– Жалко, что мы раньше не встретились, – тихо прошептала Марея.

– Да.

      Раздался тихий, но нетерпеливый стук в дверь рабочего кабинета королевы Мареи.

– Войдите, – сдержанно ответила она, не поднимая головы от стола – она рассеянно просматривала государственные расходы за последний месяц.

– Принц Креж прибыл, ваше величество! Он ожидает вас в холле, – торопливо и заикаясь объявил круглый темноволосый добряк, дворецкий Тили, с добродушной улыбкой во весь рот.

      Королева встрепенулась, выронила из рук серебряную ручку, лихорадочно осмотрела на себе нежно-розовое платье, расшитое золотом, дрожащими руками поправила волосы, аккуратно собранные в косу, и торопливо отложила в сторону свою незаконченную работу. Она так долго ждала этой встречи!

      «Принц! Приехал! Ждет меня!» – ее охватило предчувствие неземного счастья, предвкушение новой, незнакомой, но захватывающей жизни.

Тяжеловесная дубовая дверь оглушительно захлопнулась за королевой – громогласное эхо разлетелось по коридору, а дворецкий Тили так и остался стоять вжатым в стену. Марея поспешно сбегала вниз по ступеням.

Вдруг прямо перед ней заклубилась плотная серая стена дыма. «Портал в другое измерение? – подумала Марея. Ее пробрал леденящий холод, она вздрогнула. – Только этого мне сейчас не хватало!» Глаза застилал дым. Остановившись, она ощупала пространство вокруг себя – было пусто. Когда Марея протерла глаза платком, то увидела, что дым немного рассеялся. Она находилась в совсем незнакомом месте.

«Где я? – мелькнуло в голове. – Что происходит?» Над ней возвышался высокий мрачный холм, на вершине которого стоял врытый в землю древний деревянный крест; над ним лихорадочно металась черная тень, похожая на Марею, – она пыталась улететь, но все время обо что-то ударялась и падала. Королева почувствовала ее ноющую боль и жуткий страх. Вдруг крест вспыхнул алым пламенем, зачадил черным дымом. Марея увидела себя распятой на кресте – она горела в огне, слышала свой нечеловеческий, страшный крик, взывающий к небесам. Небо рассеклось трещинами, до Мареи донеслись удары грома и раскатистый твердый голос:

– Познай тайну духа человеческого!

В груди больно жгло и давило, дым выедал глаза, и Марея закрыла их; слезы лились сами, она задыхалась и кашляла. «Это Сатана!» Она видела его огненные прожигающие глаза, чувствовала его душой и телом; дух пытался вырваться, но не мог, огненный повелевающий взгляд словно пригвоздил его к кресту, а ослабевшее тело уже не сопротивлялось, горя в огне.

Вокруг неподвижно, прижавшись друг к другу, стояли испуганные люди в грязных лохмотьях – они как безумные смотрели на огонь, но не трогались с места.

– Марея, очнись! – незнакомый голос прозвучал колокольным раскатистым звоном.

Королева сильно, до боли, зажмурила глаза, потерла лицо ладонями, напрягла тело; ей показалось, что она вылезает из прочной ореховой скорлупы – та внезапно разрушилась, Марея увидела перед собой белые мраморные ступени и пугливо огляделась по сторонам.

– Я дома! – выдохнула она с облегчением. – Ну почему мне такое мерещится? – Дурное предчувствие змеями заползало глубоко в душу, но Марея не понимала, к чему оно относится, поэтому раздумывать о плохом не стала, тем более что ужасного удара судьбы ничто не предвещало. Наоборот, все складывалось удачно – намечалась свадьба, счастливая семейная жизнь, дети. Зачем ей расстраиваться, если нужно радоваться? Сейчас она встретится с Крежем!

В сияющем от солнца холле развевался зеленый государственный флаг Вуяджуро – на нем серебрилось Древо Жизни, сверху парили орлы, а вдалеке светился девиз Любомира Мудрого: «Мужество, честь, слава». В центре холла стояла золотая композиция – правитель Любомир Мудрый, рядом с которым величественная королева держала за руку младшую дочь. Статуи охраняли два вооруженных воина в зеленых мундирах, коричневых кожаных сапогах и высоких лохматых шапках; остальные военные стояли по одному через каждые сто метров по всему периметру правительственного дворца. Раз в полчаса происходила перекличка: в серебряные наушники передавался расчетный номер дежурного. Королевская гвардия охраняла свою королеву.