Было выбрано ещё три-четыре позы лёжа, на всякий пожарный случай. Вероника показала Юле то, что получается и сказала:

— Я бы тебя отымела, однозначно.

Юля уже опешила, но Вероника объяснила:

— Если бы я была мужчиной. Теперь к стене вставай. Руку положи возле шеи, можно чуть ниже, и голову подними. Короче, шею покажи, поняла?..

Юля не очень хорошо поняла, но всё же что-то выдала.

— Ты какая-то зажатая. Расслабься. Ты офигенная девушка. Побольше огонька в глазах…

— Это мой первый раз, между прочим! — сообщила Фролова.

— Твой первый раз со Скворцовым был, — Вероника замолчала, поняв, что шутка не совсем уместная. — Вот, отлично. Уже лучше. Теперь встань спиной и поставь руки на стену. Лицом к стене. О, прикольно. Боком теперь, плечом. Загадочно как-то посмотри.

Юля к этому моменту расслабилась. В этом помогла Вероника, которая делала комплименты каждую минуту. Также Юля вспомнила то, с каким обожанием каждый раз на неё смотрит Витя, когда раздевает и полностью поверила в себя.

Через три часа всё было готово. Проявлять плёнку было решено сразу: Фролова боялась забыть о фотографиях, потому что неделя предстояла сумасшедшая: нужно было поехать в редакцию и застраховать свою жизнь, здоровье, узнать свой резус и группу крови, выучить основные фразы на чеченском, изучить законодательство Чечни, обычаи, традиции, местность… Этот список можно было продолжать бесконечно.

— Держи, Юлька. Повезло твоему Вите с тобой, — Вероника вручила конверт с фотографиями. — Будет смотреть и тебя вспоминать. А всё-таки ты бесстрашная женщина. В «горячую точку» летишь.

— Это мой билет в высшую журналистику. Я устала, Вероника. Я устала постоянно вещать о новостях. Я знаю точно что я способна на что-то большее, значимое. И я докажу это всем людям, — Юля переоделась обратно. Вероника понимающе кивнула:

— Я тобой горжусь, Юлька. У тебя всё получится. А как ты решилась? Тебе адреналина не хватает?.. — Ника выкинула лепестки роз и сделала кофе, достала печеньки, организовав небольшое застолье.

— Ник, я встречаюсь с бандитом. У меня скоро будет передозировка адреналина, — заявила Юля. Вероника вспомнила про ситуацию с покушением и решила узнать, как дела обстоят сейчас. Юля всё рассказала, даже про своё похищение.

— Не подумал он… Думать головой надо, а не… Головой поменьше, — Ника цокнула. — Ну хорошо, что щас уже всё улеглось. Я тебе говорила, что всё будет хорошо? А ты переживала. А что у тебя с тем другом, кстати? Ты поговорила с ним?

— Нет, с Космосом я не поговорила. Не было подходящего момента, — Юля хотела сначала соврать, потому что ей было неудобно перед Вероникой, что она не воспользовалась её советом.

— С кем? — переспросила Вероника, которая аж кофе подавилась.

— Ну его зовут Космос. Это тот, который повыше. Я сама была удивлена, но это имя существует, и его действительно так зовут. Я читала в учебнике по ономастике {?}[Отдел языкознания, изучающий имена, их происхождение и значение. ], оно означает миропорядок, упорядоченность, мир. Ну это не про него, конечно он тоже достаточно конфликтный… Но не как Пчёлкин. Этот умудрился приревновать меня к Белову, это которого я обняла и которому я про маму сказала.

— Он самый симпатичный из них всех. А, ты говорила, он женат?

— Женат и ребёнок. А что, понравился? У тебя же Толик, — Юля легонько ударила подругу в плечо кулаком, смеясь.

— Толян круче всех. А я так спросила… Для общего развития. Знаешь, если Пчёлкин тебя ревнует, значит, любит. Так что не парься, а наоборот — кайфуй! — посоветовала Карпова.

— Но у него это чересчур… — Юля помрачнела, вспомнив эту сцену в больнице. Ей вновь стало неприятно, противно. Ещё и эта фраза «утешь его в кровати»... В такой ситуации она вообще была неуместной, чёрт возьми!

— Ну у мужиков с ревностью проблемы, никогда нет золотой серединки. Либо ревнуют на уровне Отелло, либо ничего не испытывают. Как Пчёлкин отнёсся к твоему отъезду в Чечню?

— Лучше не спрашивай, — Юля махнула рукой. — Мы так посрались, вспоминать страшно. Сейчас он, конечно, вроде как принял ситуацию, но кто его знает… Может, он вид делает, что смирился… — Юля взяла печенье из тарелки. — Шоколадные… Мои любимые. Ты помнишь до сих пор?

— О твоей любви к шоколаду, Фролова, не знают только глухие и слепые. Ты вроде шоколад любишь, но всё ещё худая. Как? Зелья делаешь по ночам? — без какой-либо зависти спросила Вероника.

— У меня сейчас очень подвижный образ жизни. Кручусь, как белка в колесе. А по ночам… Мне не дают спать, сдаю нормативы по два часа, — рассказала Юля, хихикнув.

— Понимаю! Наконец-то у тебя нормальный партнёр появился. Это ведь тоже важно в отношениях…

Они болтали до самой ночи. Юля всё не могла насытиться общением с подругой. Она боялась что-то не рассказать, не обсудить самое важное. Юля жила эту неделю, будто последнюю, стремясь сделать все незаконченные дела. Уже за полночь Юля позвонила Пчёлкину и попросила организовать такси, на что Пчёла резко ответил:

— Никакого такси! Я не могу сейчас заехать, я у Белова. Я пришлю Макса.

— Хорошо, — Юля зевнула и повесила трубку. Карельский действительно приехал, забрал Юлю. Всю дорогу Макс и Юля молчали: у Юли не было сил для разговоров, а Максим не хотел заводить дружбу с девушкой одного из своих начальников и держал дистанцию.

Неделя, остававшаяся до вылета, прошла незаметно. Юля занималась лишь двумя вещами: подготовкой к работе в месте сражений и общением с любимым. Любую минуту, любую секунду, которая не была занята работой, Фролова стремилась проводить с Витей: либо общалась по телефону с ним, либо гуляла. Они часто выезжали в парк, к пруду, кормили уточек, ели мороженое и смеялись.

В последний день Юля установила контрольные точки и время для связи с редакцией «ОРТ», выработала условные обозначения и кодовые слова, которые служили сигналом того, что ей необходима помощь. Она собрала огромный чемодан с вещами. Ночью она сидела возле него и проговаривала вслух:

— Медицинскую аптечку взяла… Паспорт взяла, журналистское удостоверение взяла, командировочное удостоверение есть… Деньги на месте… Несколько пачек сигарет взяла…

Сигареты Фролова брала не столько для себя, сколько для налаживания контакта с бойцами: у журналиста больше шансов пройти через контрольно-пропускной пункт, если у него есть сигареты, которыми можно угостить солдата.

— Анальгин, аспирин, парацетамол, активированный уголь… Пластырь и жгуты забыла, твою мать… — Юля залезла в шкаф и увидела несколько пистолетов, которые принадлежали Пчёлкину.

«Зашибись, я живу с человеком, который хранит оружие.»

— Вить, можно я твой пистолет в Чечню возьму? Вдруг оборона… — попросила Юля. Пчёла разрешил. Он смотрел на её сборы с каменным лицом, но его душа разрывалась от страха.

— Запас продовольствия, если не будет полевых кухонь… Сухари, консервы, тушёнка… Воду надо ещё. И водку.

От последнего Пчёла обалдел. Он помнил, как быстро пьянеет Юля.

— Бухать собралась?

— Дурак. Водка для установления контакта. Часто вместо денег за какие-то мелкие услуги требуют спиртное. Я не купила, по-моему…

Пчёла отлично понял, о чём говорит Фролова и помог ей в этом вопросе. У него в шкафу лежало несколько бутылок элитного алкоголя: коньяк «Мартелл», например.

— Аккуратнее только, не разбей, — Пчёла заботливо уложил бутылки в пакет.

— Я люблю тебя, — усмехнулась Юля. — Но алкоголь лучше перевозить в бутылках из-под минералки. Пластиковых.

Пчёла молча принёс несколько таких ёмкостей и помог перелить жидкости.

— Так, теперь одежда… — Юля залезла в гардероб и достала джинсы, свитера, футболку, кроссовки и крутую кожаную куртку.

— Юль, ты не подумала, что тебя за одну такую куртку расстреляют? Возьми что-то недорогое, — разумно заметил Пчёла. Вообще, одежда журналиста в горячей точке должна соответствовать четырём условиям: быть гражданской (никаких камуфляжных курток!), недорогой, неяркой (зачем лишнее внимание?), а также практичной и удобной. Юля создала три комплекта, учитывая, что постирать одежду ей явно будет негде.