— Фонарик есть, бронежилет взяла, радиоприёмник есть, телефон… Книжки взяла… Буду Толстого перечитывать, «Войну и мир».

— Кстати о книгах… Что посоветуешь из классики? Буду продолжать экскурсию в мир литературы, — Пчёлкин кашлянул. Юля достала из шкафа роман «Герой нашего времени» и отдала Вите.

— Ты справишься, я думаю, — Она продолжила сборы. — Деньги в рублях и нахара {?}[Денежная валюта Чеченской Республики.]взяла… И ещё… — Юля извлекла из кошелька маленькую фотографию Вити и положила её в карман куртки. — Чтобы ты всегда был со мной рядом.

Пчёла отвернул голову и сжал кулаки, стараясь бороться со своими эмоциями.

— Юль, может…

— Тема закрыта. Я еду. Вить, помоги, — Юлин чемодан отказывался закрываться. Пчёла помог разобраться с молнией.

— Юль, я хочу тебе сказать… Спасибо за то, что ты мне доверяешь и начинаешь раскрепощаться… — Пчёла провёл пальцем по руке Юли, которая от этого прикосновения мигом покрылась мурашками.

Этой последней ночью им точно не нужно было искать темы для разговора: слова лились сами, где-то из глубины сердца.

— Я тебе что, не доверяла? По-моему, я с первой нашей встречи тебе верила, — Юля привстала на локтях.

— Нет. Ты просто не видела то, как ты смотрела на меня. Со страхом. Ты была будто зверьком, загнанным в клетку. Меня это бесило, по началу, но когда ты рассказала про Лёшу, я понял всё. Вообще, на многие вопросы относительно твоего поведения я нашёл ответ тогда. И сейчас ты уже становишься более открытой. Мне это нравится.

Одеяло сползло с обнажённой груди Юли, но та не стала его поднимать обратно.

— Я просто боялась, что ты причинишь мне вред, — объяснила Юля.

— Я знаю, малыш. Я понимаю. Не отпущу, не отпущу! — вдруг воскликнул он, начиная крепко обнимать Юлю, губами касаясь её шеи. Юля закрыла глаза, стремясь насладиться этим моментом.

Может быть, последним

Только сейчас она поняла, что ещё долго не увидит этих бездонных голубых глаз, под взглядом которого она становилась обезоруженной. Не увидит эту сводящую с ума улыбку, ради появления которой она готова была в лепёшку расшибиться. Его губы ещё долго не накроют её. Как она справится без него?

— Витенька, пообещай, что ты меня будешь ждать, — Юлин голос зазвенел от горечи. — Тогда я выживу, я справлюсь.

— Я тебя дождусь, — заверил её Витя. Юля пыталась вылезти из плена его объятий, но его руки только сильнее сжали её.

— Вить, я хотела тебе сказать… Просто чтобы ты знал… Вдруг я умру там… Я просто не простила бы себе этого, если бы не сказала этих слов… — Юля установила зрительный контакт и сжала его ладонь. — Ты — самое лучшее, что случалось со мной в этой жизни. Я не знаю, как бы я жила, если бы не повстречала тебя. Ты подарил мне ощущение тепла, заботы. Я всегда знала, что у меня есть надёжная опора, моральная и не только… Я узнала, что такое быть любимой, нужной, важной, желанной. Я выдерживала все трудности, зная, что рядышком ты. Когда я возвращалась домой, даже после долгого рабочего дня, я знала, что дома ждёшь меня ты. И мою усталость снимало рукой. Ты был причиной моих улыбок, моего смеха, моей радости. Ты был моим кислородом. Ты стал частью меня. Моей жизни. Я благодарна судьбе за то, что мои часы в тот день спешили на час.

— Юль… — Витя, потрясённый этими словами, закинул голову назад, чтобы не расплакаться. — Я тебя тоже безумно люблю. Я не умею говорить красивые речи, как ты, но… Ты — то светлое, то хорошее, что есть в моей тёмной жизни. Ты моя… Отрада? Есть такое слово или нет? Пока рядом ты, я выберусь из любой передряги, любого пресса. Пока ты стоишь бок о бок со мной, я готов свернуть горы, перевернуть весь этот чёртов мир с ног на голову. Я никогда никого не любил, ты моя первая любовь, моя единственная любовь. Я боялся стать слащавым романтиком… Ну примерно как твой Ленский. Но я им стал, чему очень рад. Ты помогла мне повзрослеть, остепениться… — здесь словарный запас Вити кончился. — Короче, люблю тебя безумно.

Он улыбнулся и притянул девушку к себе, руками обвивая её тонкую талию, иногда спускаясь ниже.

Будильник прогремел будто выстрел. Юля вскочила сразу же, быстро умылась, накрасила губы помадой. Погода разыгралась, воздух был жарким. Юля надела то самое белое платье, в котором она была в свою первую ночь с Пчёлой и красные туфли на невысоком каблуке. Эта обувь уже приросла к её ногам: Юля уже не помнила, когда последний раз выходила без шпилек.

Пчёла ещё лежал в постели: встал только тогда, когда Юля уже, матерясь сквозь зубы смачным матом, пыталась поднять чемодан. Она гремела на весь дом, так что Пчёла поспешил ей помочь.

— Пчёлкин, иди одевайся! Ну что за наказание? — Юля всплеснула руками. Она была на «нервяке», металась по квартире, роняла всё из рук. Пчёла же ненавидел этот день всей душой, но старается держаться, чтобы не создавать Юле негатива.

Пчёла хотел надеть чёрный свитер, но подумал о том, что это как на похороны, поэтому остановился на белой рубашке без рукавов.

— Макс уже подъехал, — Пчёла нёс чемодан по лестнице, потому что лифт приказал долго жить. Юля бежала по ступенькам. Она хотела быстрее улететь из Москвы, чтобы не дать себе соскочить, передумать. У подъезда уже стоял Белый, Фил, Космос, Оля, Тома и Ваня. Белова взяла сына с собой, ибо оставлять его было не с кем. В машине сидел Карельский, смотревший на часы.

Дорога до аэропорта была недолгой. Ранним утром вообще редко бывали пробки. Пчёла сидел на заднем сиденье с Фроловой и гладил её ладонь. Фил, стремясь разрушить тишину, подбодрил Юлю:

— Всё будет хорошо. Мы с тобой, всем сердцем.

Космосу также было паршиво. Не меньше, чем Пчёлкину. Он смотрел в окно, не обращая внимания на людей, на окружающих. Полная опустошённость. Перед приездом сюда он употребил наркотик, в маленьких дозах, но даже он не смог помочь отвлечься от тяготившего чувства.

— Юль, мы будем молиться за тебя, — сказал Космос. Юля кивнула.

В аэропорту уже было много народу, журналистов с разных телеканалов. Юля во всеми поздоровалась и обменялась короткими фразами. Вся её компания общалась на свои темы. Юля воспользовалась моментом и отдала Пчёле конверт с фотографиями, предупредив:

— Открой, когда соскучишься по мне. Но не делай это при бригадирах. Я всё равно узнаю.

— Я заинтригован.

— Прибыл самолёт на рейс «Москва — Грозный»... — сообщили по громкоговорителю. Космос схватил чемодан и понёс его к самолёту. Юля шла и вдруг обернулась назад. Её горло сжала холодная рука отчаяния, слёзы навернулись на глаза. Пришло осознание того, что происходит. Она ускорила шаг, вытирая слёзы платком.

Наконец путь до самолёта был пройден. Пчёла чувствовал нарастающую панику, неизбежность чего-то страшного мучительно убивала.

— Давай, — всё, что он смог сказать. Юля подошла к нему и, приподнявшись на носочках, затянула в горячий поцелуй, в который, казалось, вместила всю свою боль. Она пыталась насытиться им напоследок.

И плевать, что вокруг люди, множество людей.

И плевать, что рядом его друзья.

Ей на всех плевать.

— Ну всё, всё, хватит! — вдруг вскричал он, оттолкнув Юлю от себя. Юля обняла по очереди всех остальных.

— Осторожнее там, Юль, — попросила Оля. Юля наклонилась к маленькому Ванечке, который озирался вокруг своими маленькими, любопытными глазами и пытался понять, что происходит.

— Тётя Юля, ты уезжаешь? — спросил он.

— Да, Ванюш. Надолго.

— Тётя Юля, не нужно уезжать. Мы будем скучать, — с удивительной для ребёнка серьёзностью сказал Ваня. Юлю накрыло, и она обняла Ваню, сжав его куртку в руках.

— Тётя Юля, не плачь! Ты же вернёшься, обязательно!

— Я не плачу, Ванечка. Тебе показалось, — она гладила его по голове. — Мне по работе надо улететь…

— Как мой папа? Он тоже часто из-за работы уезжает… Тётя Юля, а ты привезёшь мне робота? Когда прилетишь…

Юля отпустила ребёнка и пообещала: