«С другой стороны, в этом ничего удивительного нет. Это близкие люди её молодого человека, она должна сейчас больше им внимания уделять…» — подумала Вероника. Юля будто почувствовала настроения подруги и задала ей вопрос о том, как идут дела на её бывшем месте работы, расспросила о её увлечениях, таким образом давая возможность раскрыть свой внутренний мир. Все её слушали с интересом, и Нике стало от этого легче. Во всяком случае, чувствовала она себя гораздо свободнее.

— Кстати, Пчёлкин, ты… Кормил ведь Барсика? — спросила Юля. Пчёла вспомнил, что эту обязанность исправно выполнял Карельский, который получил пару царапин от кота.

— Да, кормил. Я же не мог позволить того, чтобы Барсик удостоился участи мопса Гоголя, — Пчёла почесал затылок, хихикая. Юлю позвали к заведующей и попросили подписать ряд документов, затем распечатали выписку для её медицинской карты и отпустили с миром. Юля вместе со своей большой компанией вышла на улицу.

Стояла великолепная погода, свойственная началу марта, небо разливалось лазурью. Теплота позволяла в конце концов снять эти дурацкие шапки и надеть лёгкое пальто.

— Я пойду, ребят. Мне по работе нужно… — сообщила Вероника. — Было приятно с вами познакомиться.

Все хором попрощались с Вероникой и сели по двум машинам, ибо в одной уместиться такой огромной компании было сложновато.

Через день после выписки Фролова приступила к своему проекту. Она разобралась с юридической стороной вопроса съёмки в тюрьмах, заверила у нотариуса все нужные соглашения.

По совету начальницы учреждения она оделась максимально закрыто: свитер, юбка до пола, сапоги. Она невольно вспомнила времена, когда она состояла в отношениях с Скворцовым и вынуждена была скрывать все достоинства своего тела.

Юля сняла подводку к фильму в центре Москвы. Звучала она так:

«— Мы живём в то время, когда преступность всё активнее развивается. В погоне за красивой жизнью молодые ребята забывают о том, чем опасен криминальный мир. В нашем фильме вы узнаете о судьбах троих ребят, которые попали в преступный водоворот по разным причинам.»

Далее Юля задала несколько вопросов трём респондентам, которые выглядели более-менее прилично и вели себя адекватно. Многие «зеки», увидев Юлю, начали свистеть и пытаться добиться уединения. Но они остались ни с чем.

Первым вопросом был, естественно, за что мотают срок.

— Я создал преступную группировку, занимались рэкетом…

— Заказные убийства…

— Торговал наркотиками…

Потом была просто дана возможность поделиться своими воспоминаниями, которые точно не отличались жизнерадостностью. Также были показаны условия места лишения свободы, распорядок дня.

— Кормят более-менее нормально. Везёт тем, кому передачки с воли носят. Утром рагу, чай и сахар, обед, первое, второе всё есть. Но не особо много.

В конце каждому был задан вопрос: «Жалеете ли вы о том, что совершили преступления?».

— Жалею.

— Ну… Сложный вопрос.

— Жалею, что был пойман.

Фильм был смонтирован под строгим контролем Юли. Она даже два дня не появлялась дома, чтобы закончить как можно быстрее. Юля не была особо дотошной, дала пару советов, как не создать впечатление «компота».{?}[На журналистском жаргоне компотом называют набор разного рода данных, которые по итогу дают смесь бесполезной информации.]

Ознакомившись с финальным результатом, она осталась довольной. Кино должно было выйти на следующей неделе в семь вечера.

Однажды, одним субботним вечером, Пчёлкин вернулся домой после встречи с друзьями и увидел Юлю, сидящую на столе и закинувшую ногу за ногу. Она была одета в клетчатую мини-юбку, гольфы и рубашку, которая была расстёгнута на верхних пуговицах. Она также держала в руках пару учебников. На носу были очки в строгой оправе.

— О, как я вовремя вернулся домой, — Пчёла потирал руки, подходя к столу. Он даже не представлял, какую Юля затеяла игру и своим неведением едва не испортил атмосферу.

— Ну что ж, ситуация складывается так, что у вас, Пчёлкин, — Юля спрыгнула со стола, ходя по квартире. — Сплошные двойки по моему предмету.

— Беда-беда, огорчение, — Пчёлкин сел на диван, любуясь ходящей Юлей. — Что же мне сделать, Юлия Александровна?

— Вы рискуете остаться на второй год, — продолжала она монотонным голосом. — У нас есть два пути. Либо вы учите всё, что не учили на протяжении года… Но это довольно долго и занудно. Есть более приятный способ исправить положение, — Юля села обратно на стол.

— Юлия Александровна, а разве учительницы сидят на столах? — подколол её Пчёла, который держался из последних сил, чтобы не сорваться и нормально отыграть свою роль. Эта игра добавила азарта своей необычностью и неожиданностью.

— Я могу не сидеть, но я же вижу, что вам это нравится.

— Ну так какой второй вариант, Юлия Александровна? — Пчёла подошёл к ней вплотную и взял её подбородок двумя пальцами.

— Мы можем совместить приятное с полезным и исправить оценку. Как ты на это смотришь? — Юля подмигнула.

— Я только «за», Юлия Александровна, — Пчёла сделал глубокий вдох, чтобы не захохотать во весь голос от этой официальности. — Жгите.

— Значит, в литературе есть несколько основных направлений, — очки были кинуты на стол. — Сентиментализм, — Гольфа была успешно снята. — Классицизм, реализм и романтизм… — Вторая.

«Моя женщина чёртов гений», — Пчёла слушал эту лекцию и ухмылялся. Он особо не вслушивался в голос Юли, его внимание было сконцентрировано на процессе раздевания.

Где-то на моменте, когда Юля начала расстёгивать рубашку, нарочно медленно, параллельно вещая о родах литературы, Пчёлкин сдался, подошёл к ней быстрым шагом и заткнул поцелуем.

— Ты просто говорил, что тебе нравятся, когда много говорят… — пробормотала Юля.

— Обожаю. Я и не против, — он толкнул её на диван, начиная быстро покрывать поцелуями её тело. Пчёлкин снял с её волос заколку и кинул на пол.

— Я тебе что говорил про этот дурацкий пучок? — прошептал он, лизнув мочку уха.

— А я тебе что говорила про щетину? — парировала мигом Юля.

«Я её обожаю, я её обожаю, я её обожаю», — стучала в голове лишь одна мысль. Её грудь тяжело вздымалась от беспрестанных поцелуев и нежных прикосновений. Юля была уже вне себя от удовольствия и раздражения от такой пытки, поэтому взяла инициативу на себя и, схватившись за ремень его брюк, притянула Пчёлкина к себе…

— Ты охренеешь, — сказал Пчёла, переводя дух. — Но я всю эту фигню, что ты рассказывала, запомнил. Так что, оценка будет исправлена? — Его правая рука опустилась ниже талии; в комнате раздался шлепок, нарушивший тишину. Юля рассмеялась, прикрываясь одеялом.

— А ты как думаешь? Будет, конечно. Пять с плюсом. Тебе же понравилась эта игра? — Юля взяла резинку и убрала волосы в хвост.

— Если бы ты знала, как. Оказывается, твоя фантазия безгранична. Откуда в этой чудесной голове столько плохих идей?.. — весело спросил Пчёлкин, который, закинув руки за голову, смотрел на Юлию.

— Ну пока это единственная идея, пришедшая мне в голову. Посмотрим, как пойдёт дальше…

Идиллию нарушил звонок на телефон. Пчёлкину сейчас больше всего хотелось послать к чертям всех, но не мог: это мог быть важный звонок, от Белого, к примеру. Он подошёл к телефону:

— Фролову можно? — сказал тоненький голосок, принадлежавший Лене.

— Это кто?

— Я коллега.

Пчёла слабо поверил, но трубку всё же передал. Юля с неохотой встала, еле идя гудящими ногами.

— Юль, тебя на работу срочно вызывают. Приезжай.

— Дело горит или как? — спросила Юля.

— Горит. Ну судя по интонации гендира.

Юля вдруг вспомнила ситуацию с Лукой. Красная тревожная лампочка в её голове замигала с невиданной частотой. Ей тоже так сказали, что это по работе, а потом что? Сотрясение? Удары? Ночь страха в какой-то тьметаракани? Да и тем более, Юля помнила суть конфликта с Леной.