— Дай Бог тебе здоровья, — Витя похлопал главврача по плечу и зашёл в реанимацию тихонько, на цыпочках. Он сел на стул возле Юли, не смея поднять на неё глаза. Посмотреть на то, что с ней стало, казалось страшным испытанием. Пчёлкин не был готов к нему морально.

— Солнце так ярко светит, не правда ли? Хотя декабрь на дворе… — Сказал Пчёлкин, зная, что ответа не дождётся. Ответом ему служило лишь противное пищание аппаратов.

— Мы ёлку нарядили. Наверняка, ты бы сказала, что я всё сделал тяп-ляп… — Витька улыбнулся. — Знаешь, ты красива даже сейчас, под этими идиотскими аппаратами. Складного монолога не выйдет, прости. Может, оно и к лучшему, что ты не слышишь меня сейчас. Я не верю, что ты сможешь нас так просто оставишь. Ты всегда справлялась со всем, что сваливалось на тебя. Причём справлялась так блестяще, что я даже не знал, кто мужчина в наших отношениях. Пока я бился в истерике после «маски-шоу», ты продолжала жить дальше после всех ужасов, которые видела в 1995, продолжала верить мне после моих предательств. Так что мешает справиться тебе сейчас? Давай, солнце. Тебе есть ради кого бороться. Настя такая умная растёт. Уже разговаривать учится потихоньку, — Витя легонько сжал её руку. — Знаешь, какое слово Настя сказала первым? Мама. Потому что нам не хватает тебя. Клянусь, если бы было возможно отдать свою жизнь взамен на твою, я бы сделал это без промедления. Я бы вдохнул в тебя все силы, которые есть у меня. Юля, живи. Живи, чтобы Настя выросла такой же замечательной, как ты. Живи, чтобы мы встретили старость вместе, как и хотели. Чтобы мы увидели «белые ночи» вживую. Нам ещё надо обсудить «Капитанскую дочку», между прочим! Живи, чтобы воплотить ещё много крутых идей.

Пока Витя изливал душу Юле, Белый сидел за дверью, поставив локти на колени. Оля вытирала слёзы платком. Врач подозвала к себе Белого, и они отошли в конец коридора.

— Что-то случилось?

— Александр Николаевич, — доктор поправила стетоскоп на груди. — Я так понимаю, вы очень близки к Виктору…

— Да, мы с первого класса… — Ляпнул Белый. — Что нужно, я не понял?

Врач помолчала, потом вздохнула глубоко и сказала:

— Подготовьте Виктора морально к тому, что Юлия умрёт. Вероятность практически стопроцентная. Её организм слишком слаб. Большое количество побоев не осталось без следа. Плюс это не первые ранения…

— Нет, послушайте меня, — Белов улыбнулся, помотал головой. — Юля выживет, не делайте ставок раньше времени. Не несите ерунды.

— Мне очень жаль. Мы просто ждём, пока у Юлии остановится сердце. Большинство органов уже отказали. Она просто живой труп. Я понимаю, что вы не будете делать эвтаназию…

— Не буду! Потому что я не понимаю, какого чёрта вы хороните её! — Белов пришёл в ярость и ударил кулаком по стене. — И Витьке я ничего говорить не буду!

— Реальность сурова, Александр Николаевич, — хладнокровие врача в такой трагичной ситуации казалось из ряда вон выходящим. Медработник ушла, оставив Белого наедине с этой чудовищной информацией. Белый был так погружен в свои мысли, что вскрикнул, когда Витя коснулся его плеча.

— Что сказал врач? — Глаза Вити были полны надежды. Белый не смог разрушить её, поэтому приукрасил действительность:

— Шансы есть, Пчёлкин. Безусловно, есть.

31 декабря. Только этот день, пропитанный запахом хвои, копчёной колбасы и горошка, отделял всю Россию от нового тысячелетия. До Юлиного ранения Витя требовал от приходящего года много чего: новый дом, собаку, второго ребёнка, новых наград для Юли, побольше денег. Сейчас Витя молил об одном: чтобы его любимая выжила, несмотря на неутешительные прогнозы врачей и грязные статьи журналистов. Работники прессы уже заготовили «консервы» {?}[Заранее заготовленные материалы, которые не теряют своей актуальности. На каждого известного человека есть своё, скажем так, “досье”. Именно поэтому, когда умирает публичная личность, сразу же СМИ публикуют факты из биографии.] с биографией Юли, просто ждали той самой минуты.

Как обычно, самая торжественная ночь в году была встречена в доме у Беловых. Витя приехал туда с Настей на руках. Оставлять с няней ребёнка он не хотел. Пчёла изо всех сил боролся с собой, чтобы не увязнуть в пучине хандры. Никто даже не предполагал, как тяжело ему далось появиться здесь.

Ни Космос, ни Фил не знали о том, что Юли не будет. Все были уверены, что сейчас дверь откроется — и Пчёлкина присоединится к веселью. Новости никто не смотрел, чтобы не огорчаться. Чтобы избежать неловких ситуаций, Белый заранее предупредил их:

— Ребята, мне нужно вам сказать одну новость, — Белый обратил на себя внимание своих друзей. — Никто не говорит ни слова о Юле. Она сейчас находится в реанимации. Для Пчёлы это больная тема… Обходим её стороной.

Информация, которая была получена вот так в лоб, поразила Космоса. Улыбка медленно ушла с его лица, а рука сжала несчастную вилку. Космос отчётливо чувствовал металл столового прибора. Холмогоров не понимал, что он сейчас чувствует. В этом хаосе чувств слилась и злость, и грусть, и отчаяние, и страх.

— Кос, всё в порядке? — Белый пощелкал пальцами перед его лицом.

— Белый, угадай, в порядке ли я, — огрызнулся Космос. И лишь когда Оля привела Пчёлу с Настей на руках, он угомонился, взял в себя в руки и постарался демонстрировать максимально праздничное настроение.

Всё веселье проносилось мимо Вити, как северный ветер. Пчёлкин сидел, подперев голову ладонью и тупо тыкая вилкой в тарелке. Пчёла буквально пепелил взглядом пустое место рядом с собой, которое предназначалось для Юльки. Его уши были закрыты для смеха гостей. Страдание, строгие надзиратель, стояло сзади, не позволяя радоваться празднику.

Естественно, все присутствующие проявили интерес к маленькой Насте. Оля забрала её у Вити, посадила к себе на коленки и начала умилённым голосом говорить:

— Ой, а кто тут у нас такой красивый?

— Вить, ты в порядке? Держишься?

Пчёла будто проснулся. Он вдруг расхотел сидеть и грустить. К чему эта хандра? Сейчас Новый Год, Юля скоро проснётся. Настя растёт умницей, красавицей. Витя не один, за него есть кому переживать. В Пчёле наконец возродился тот весельчак, балагур, который был в нём всегда на любых мероприятиях.

Пчёла открыл шампанское. Пробка вылетела с свистом. Жидкость брызнула в Витю, немного запачкав его костюм.

— Кос, всё отлично! Дорогая братва и… Братские леди, — Витя хихикнул. — Я хочу поднять этот бокал за то, чтобы новый 2000 год был только позитивным и радостным! Пускай все несчастья обойдут нас стороной. Иначе мы покажем, кто здесь главный… Ну и также, самое главное — здоровье. Желаю, чтобы оно становилось крепче, как вино. Также хочу посвятить тост любимой жене и шикарной матери моей дочери. Выпьем же, друзья, — Витины руки затряслись. — Чтобы она справилась со всем ужасом, и мы родили второго ребёнка, богатыря Александра. С Новым Годом!

Пчёла закончил свою речь в аккурат с боем курантов. Гости сошлись на мнении, что им гораздо интереснее слушать Витю, нежели президента.

После загадывания желаний все налегли на салаты и закуски, которые Оля готовила три дня без перерыва, пока Саша Белый лежал на диване и смотрел телевизор. Оля не злилась. Опыт показал, что будет безопаснее для всех, если Белый не будет участвовать в готовке.

— Я вот думаю новый законопроект издать, который будет направлен на решение проблемы безработицы… Как вам такая идея, друзья мои? — Обратился Белый к своим помощникам.

— Великолепно, но я бы предпочел отключиться от работы хотя бы в новогоднюю ночь, — съехидничал Валера.

— Оленька, салаты просто чудо! Я вот никогда «Мимозу» так вкусно не могла сделать… — Воскликнула Тома.

— Поддерживаю Томочку, — Пчёла пил шампанское практически без закуски. От этого в голове появился приятный туман, блокировавший все плохие мысли.

Когда желудки празднующих были забиты до критического предела, начались конкурсы и состязания, которые на ходу придумывал Пчёлкин. Бригадиры показывали свои спортивные таланты. Но Валеру Филатова никто не переплюнул…