— Мы Вас услышали. В зал суда приглашается свидетель, Владимир Евгеньевич Каверин.
«Чтоб ты сдох», — думала Юля, пока Каверин летящей походкой вошёл в помещение. Фролова знала, что таких вещей желать нельзя, но здесь был особый случай.
— Ваша честь, я полностью разделяю слова Сорокина. Я с ним знаком много лет, и я знаю, что он всегда стремился быть полезным обществу. У меня есть показания тех, кому он помог, — Каверин включил с этими словами диктофонную запись, где несколько людей благодарили Сорокина за решение их личных вопросов. Юля запаниковала вновь. Всё было слишком гладко на стороне противника.
После дачи показаний пригласили Витю Пчёлкина. Юля провела инструктаж перед заседанием, попросила Пчёлу быть спокойным и сдержанным, чтобы не повторилась прошлая ситуация.
— Уважаемый суд, всем добрый день. Всё, что говорит… — Витя говорил с паузами, которые предполагали нецензурную брань. — Этот человек, абсолютная ложь. Я наблюдаю за профессиональной деятельностью Юли Фроловой и точно знаю, что она не могла оболгать кого-то…
— Ну а что ты ещё можешь сказать, с другой стороны? Это же твоя девушка! — фыркнул Сорокин, поправляя бабочку.
— Сорокин, меня не волнуют взаимоотношения Пчёлкина и Фроловой. Ведите себя достойно, иначе вы получите штраф, — Судья постучал молотком.
— ... Что касается доказательств, которые привёл… Каверин, то они сфальсифицированы, — Пчёлкин еле выговорил это сложное для него слово. — И вот аргумент. Я могу показать одну любопытную запись?
Пчёлкин после получения разрешения включил кассету, где отчётливо видно, как Сорокин подкупает нескольких человек для того, чтобы они сказали то, что нужно. Судья изменился в лице, кивая.
— Что ж, интересное заявление…
— Оль, мне очень плохо, — Юля наклонилась к подруге. — Я сейчас умру.
— Осталось немного, потерпи, — Оля думала, что Фролова касается исключительно душевного самочувствия.
Подошли к концу судебные разбирательства и время, отведённое на принятие решения. Юля думала, что сойдёт с ума от страха. Она бегала по коридору, то назад, то вперёд, выражая беспокойство. Наконец их вызвали обратно в зал.
— На основании показаний свидетелей, а также выступлений истца, ответчика и их адвокатов суд принял решение… В иске Сорокина Игоря Вячеславовича отказать. В ходе разбирательств было установлено, что доказательства, приведенные Сорокиным, оказались недостоверными. Вследствие этого нами было принято решение назначить арест Сорокину на два месяца и выплату морального ущерба Юлии Фроловой в размере пятиста тысяч рублей. Дело закрыто, — судья ударил молоточком по столу, ставя жирную точку в этом громком деле.
— Мы победили! — Оля не сдержала эмоций, вскочила со стула и зааплодировала. Белый ограничился широкой, гордой улыбкой. Пчёлкин подбежал к Юле и хотел её крепко обнять, но не смог.
Именно в этот момент Юля поняла, почему у неё так сильно болел живот всю неделю. Юля опустила голову вниз и увидела то, как пол быстро покрывается алыми каплями крови…
Комментарий к 30. Потерять всё благодарю за прочтение💞
====== 31. Новый этап ======
Комментарий к 31. Новый этап https://t.me/+TNL-3dZQFkgwZDBi
всех приглашаю в свой тг-канал с пояснениями и всякими секретными штучками по фанфику, видео, приколами 😉🐝❤️ также там есть вырезанная сцена из прошлых глав)
https://t.me/addstickers/vlibrigada_by_fStikBot стикеры по вли для телеги (будет пополняться❤️)
благодарю всех и каждого за вновь побитый рекорд по ждущим ❤️ спасибо всем за отзывы, всех обняла!!
Оля первая обратила внимание на происходящее с Юлей. Будучи в панике, она ударила мужа по руке и крикнула:
— Саша, быстро скорую вызови!!!
Белова не нужно было просить: он выбежал из зала, набирая врачей. Пчёлкин, который никогда не сталкивался с рождением детей, в отчаянии спрашивал у Оли:
— Оля, что происходит?!
А Оля не знала, как себя вести. Сказать правду — заставить нервничать и сделать больно. Соврать — остаться потом крайней. В конце концов, Оля решила быть честной и ответила прямо:
— Юля теряет ребёнка из-за стресса.
— Оль, я вызвал скорую, они уже едут. Причём интересно: когда просто я говорил, что у девушки выкидыш, у них машин не было, а как назвал имя и фамилию — сразу всё освободилось.
Оля проигнорировала рассуждения Белова о низком качестве медицины. Она попыталась успокоить Пчёлу, но он оттолкнул её от себя, направляясь прямиком к Каверину. Он что-то говорил на прощание Сорокину. Стоило Каверину повернуться, как он словил удар в челюсть от Пчёлы.
— Запомни, утырок, — Пчёла схватил за воротник Владимира. — Если Фролова потеряет ребёнка, я тебя убью лично. Я тебе глотку вырву, четверту́ю и выкину в реку. Молись, чтобы всё нормально было! — Повторный удар по голове. Каверин плюхнулся на скамейку. Он достал из кармана салфетку и приложил к разбитой губе.
— Это мы ещё посмотрим, кого убьют, — сказал Каверин вслух.
Оля помогла Юле дойти до кареты «Скорой», взяв девушку под руки. Юля от болевого шока теряла сознание, падала на землю, но вновь шла благодаря поддержке Беловой. Юлю положили быстро на носилки. Всё это происходило под залпы фотовспышек корреспондентов. К Беловой полезли журналисты с микрофонами, но Оля ни с кем не желала говорить. Для неё делать себе славу на горе подруги было неэтичным и низким.
Пчёла подбегал к машине «Скорой», кричал, что хочет поехать с ней, требовал пустить его к Юле. Врачи еле оттащили Пчёлу и привели в чувство.
Юля открыла глаза через несколько часов в больнице. В руку Юли была вставлена капельница. Юля посмотрела на себя в зеркало и поняла, что её переодели: на ней было не красное платье, а больничная пижама в голубой горошек.
— Юлия, вы куда сели?! — В палату прибежала врач. — Ложитесь обратно!
Юля легла на кровать, вновь получив приступ боли между ног. Юля посмотрела в заботливое лицо старушки-врача и, едва не плача, попросила:
— Пожалуйста, скажите, что с моим ребёнком всё хорошо. Он же не умер? Он жив? Я не переживу его гибели… — Юля прикладывала руку к животу. Всё внутри сходило с ума в ожидании вердикта врача.
— Юленька, всё хорошо, не бойтесь. Мы спасли малыша. Беременность остаётся в силе. Вы очень вовремя обратились за помощью. Ещё минута — и всё… Кровотечение было бы не остановить… Вам нужно будет пропить определённые лекарства, понаблюдаться у нас. Никаких занятий спортом, путешествий… И полный половой покой.
Последнее Юлю не особо расстроило: она назанималась любовью на три беременности вперёд. Просто желание возникало в несколько раз чаще по понятным причинам.
— Слава Богу… — Юля закрыла лицо ладонями, испуская выдох невероятного облегчения. Юля понимала, что если бы ребёнка не стало, то Пчёлкин бы никогда не простил ей этого. Да и когда Юля загибалась в суде из-за болей, она почему-то почувствовала формирование особой привязанности к плоду. Правильно говорят — что имеем — не храним, потерявши — плачем. Бог едва не лишил Юлю возможности стать мамой, и она зацепилась за неё с двойной силой.
Пчёла поехал в больницу, несмотря на то, что его отговаривали друзья.
— Мне похер. Если меня не пустят, я буду сидеть под дверьми хоть до полуночи. Я не смогу уснуть, не узнав, что с ребёнком.
— Всё хорошо будет, Пчёлкин. Я не сомневаюсь.
— Бог если дал вам малыша, значит, вы готовы стать родителями, — Валера Филатов тоже был здесь. Он уже почти восстановился после комы. Реабилитация шла тяжело: Фил заново учился ходить, подхрамывал. Была частичная амнезия, но к счастью, Валера не так нуждался в потерянных воспоминаниях.
— Вить, я тебя очень прошу, — Оля переступила через остатки антипатии и подошла к Вите. — Не злись на Юлю, не показывай ей свой страх. Поддержи её в непростой момент. Ты ей нужен. Нравоучения оставь на другой раз. Любой стресс — и Юля сто процентов потеряет плод.
