— Правда всегда одна… — Погасив магический огонь в глазах, устало выдохнул пленник.

— Я действительно хочу вам помочь! — Вновь съехал на уже набитую колею штандартенфюрер. Главное на сегодня — пробить хотя бы одну трещину в убеждения пленника, а там, глядишь, и пойдет веселее… Но здесь трудный случай, убедить пленника на сотрудничество будет сложно, очень сложно, но не невозможно. По крайней мере, профессор на это очень надеялся. Еще один жирный плюс от руководства Рейха ему бы не помешал, и тогда никто не посмел бы вставлять ему палки в колеса, обвиняя в бездарном растрачивании бюджета на исследования.

Пленник с плохо скрываемой тоской смотрел на барона, но ничего ему не отвечал. Похоже, не сегодня, — взгрустнулось фон Эрлингеру. А как бы хотелось, чтобы все проблемы решались по одному щелчку пальцев.

— Не отказывайтесь заранее! — произнес Иоахим. — Прошу, хорошенько поду… — Виски неожиданно обожгло болью, а в «голове» раздался взволнованный голос Рудольфа Вернера, оставленного рядом с физическим телом погруженного в Ментальный Транс барона:

— Герр профессор! Иоахим! Очнитесь! Срочно! Вражеское нападение…

Чудовищная боль, пронзившая мозг фон Эрлингера, одним махом выдернула его из Ментального Пространства ценного пленника в реальность.

— Scheiße! — Схватился руками за голову барон, пытаясь применить Лечебное Заклинание, которое было ему доступно, как Магу-Универсалу с сопутствующими Дарами.

Барон шипел и ругался, проклинал все на свете и сожалел, что не выбрал основной специализацией лекарскую стезю, а пошел в Некромансеры, пока терзающая его голову боль не ослабла.

— Ты сдурел, Вернер?! — Штандартенфюрер накинулся на помощника едва ли не с кулаками. — Угробить меня захотел? Запрещено так резко прерывать Ментальный Контакт… — Он заткнулся, когда пол камеры под его ногами неожиданно взбрыкнул, словно палуба попавшего в шторм корабля. — Что за…

— Чрезвычайная ситуация, герр штандартенфюрер! — взволновано доложил Рудольф. — Если бы не это… я бы не посмел… никогда… — залепетал Вернер. — … прервать процесс таким варварским…

— Молчать! — рявкнул фон Эрлингер, затыкая нервный словесный понос своего подчиненного. — Теперь коротко и по существу! Что, черт побери, происходит?

— Нападение на лагерь, герр штандартенфюрер! — вытянувшись в струнку, доложил Вернер.

— Нападение? У нас? В трех десятках километров от Берлина? Да вы с ума сошли, Руди!

— Никак нет, герр штандартенфюрер! Комендант… он… сказал…

— Да не мямлите вы уже, Руди! — вновь сделал «внушение» помощнику фон Эрлингер. Да уж, эта мелкая Магическая братия, подвизавшаяся на ниве науки, совсем не бойцы! — Возьмите себя в руки, в конце концов! Вы мужик, или тряпка? Что сказал комендант?

— Простите, герр профессор… — Поправив запотевшие круглые очечки, постарался взять себя в руки оберштурмфюрер. — Он сказал, что возможно — это нападение русских Магов-диверсантов…

1943 г. Тибет.

Благословенная

Страна — Агартхи.

И вот, наконец-то этот долгожданный день наступил! Сегодня мы должны вернуться обратно — Кощей наконец-то посчитал, что я вполне освоил науку пространственного перемещения, и в этой области ему больше нечему меня учить. Но даже здесь у меня получилось не так, как «у всех»: пусть я и освоил изготовление Портальных Артефактов, но, как следует настраивать их, так и не научился. Однако, вовремя прорезавшаяся у меня способность непосредственного влияния на пространство, была куда как круче перемещения при помощи Портальных Артефактов.

Для «прыжка» в заданную точку пространства, мне, всего-то навсего, была необходима Магия в достаточном количестве, да координаты конечной точки, лучше в «визуальном исполнении». Короче, это мы вычисли с Кощеем экспериментальным путем: я должен был либо раньше там побывать, либо увидеть это место на фотографии или какой-либо «картинке», либо просто «считать» данные прямо из чужой памяти при помощи своего сопутствующего Дара Мозголома. Правда, временами случались небольшие казусы, когда я промахивался мимо нужного места, но процент неудачных попаданий был крайне невелик — не больше одного-двух процентов. Главным в таких случаях было не попасть в какую-нибудь конкретную задницу, типа действующего жерла вулкана. Но и для такой неприятности у меня была страховка — остановка времени и даже, при особых крупных затратах Магического резерва — его откат назад. Но это — только на самый крайний случай!

И вообще, отпускал меня Кощей, реально скрепя сердце. Ведь на мой счет у него было столько научных теорий, которые ему обязательно хотелось либо доказать, либо опровергнуть. И одна из них — Теория Пространственно-временного континуума, заставляла Гиганта-экспериментатора буквально исходить слюной. Ведь он, ни много, ни мало, предположил, что мои проявившиеся способности управления временем и манипуляцией с пространством с помощью создания пространственных «червоточин» — Порталов, а также мой Дар Потрясателя Земной Тверди — суть которого заключена в управлении Силами Гравитации — по сути едины! И рассматривать все эти проявления, на первый взгляд, абсолютно разнообразных Даров в корне неправильно! Все мои необыкновенные способности, по его мнению, являлись одним и тем же Магическим Даром — Пространственно-Временным [1]!

[1] Пространство-время (пространственно-временной континуум) — физическая модель, дополняющая пространство равноправным временным измерением и таким образом создающая теоретико-физическую конструкцию, которая называется пространственно-временным континуумом.

В соответствии с теорией относительности, Вселенная имеет три пространственных измерения (длина, ширина, высота) и одно временное измерение, и все четыре измерения органически связаны в единое целое, являясь почти равноправными и в определённых рамках способными переходить друг в друга при смене наблюдателем системы отсчёта.

В рамках общей теории относительности пространство-время имеет и единую динамическую природу, а его взаимодействие со всеми остальными физическими объектами (телами, полями) и есть гравитация. Таким образом, теория гравитации в рамках общей теории относительности и других метрических есть теория пространства-времени, полагаемого не плоским, а способным динамически менять свою кривизну.

Таким образом, теория Кощея вполне себе укладывается в общую теорию относительности.

Мне и возразить-то ему было нечего, поскольку я ничего особо и не соображал в его умозрительных выкладках. Но на просьбы остаться еще хотя бы на недельку-другую, а лучше на несколько месяцев, или вообще на годок, я отвечал неизменным отказом. Хотя самому было до жути интересно поучаствовать в его безумных экспериментах. Новые способности мне бы несомненно пригодились! Единственное, что я ему смог ему однозначно пообещать — это вернуться в Благословенную Страну после окончательной и бесповоротной победы над гребаными нацистами. А вот уже потом мы и…

— Ой, ли? — ехидно произнес Гигант. — Можешь мне поверить, старый — за моей спиной сотни, да что там — тысячи войн, что после победы всегда найдется еще куча не переделанных и срочных дел! Восстановить и отстроить города, наладить хозяйство, перевести дух и отдохнуть от баталий, в конце концов. А там уже появился новый враг, которого точно так же надо окоротить, чтобы не протягивал свои загребущие ручонки…

— Ну, да, твое бессмертие, похоже на правду, — согласился я, ибо нечто подобное уже проходил, и не раз, в своей жизни. А если прикинуть, сколько прожил Кощей, то его слова скорее всего окажутся пророческими — и к бабке, или к Мойрам, не ходи! — Зуб даю, что как только с ворогом сладим — сразу к тебе заявлюсь!

— С твоей регенерацией можно хоть всю челюсть пообещать! — Фыркнул, словно конь, Гигант.