— С чего ты вообще решила, что он будет здесь? — раздражённо полоснула она по воздуху, когда подруга снова начала эту тему.

— Там его спонсоры. Друзья, — кивнула она головой в сторону компании, которая словно услышала, как они говорили о них, повернула головы в сторону подруг, мгновенно отвернувшихся по инерции. — Тот мулат — Блейз Забини. Он владелец клуба, в котором мы были. Блондиночка — Дафна Гринграсс, девушка Блейза и модель «Ведьмополитена», — Гермиона хмыкнула, когда в ходе рассказа о друзьях Малфоя Пэнси подтвердила её предположения. — И Теодор Нотт, — это имя подруга произноснела сладко протягивая гласные в имени парня. О Мерлин, быть этого не может. — Он… Знаешь… Он такой…

— Он тебе нравится, — закончила её потерявший смысл трёп Гермиона.

— Глупости не говори, Грейнджер, — поправила прядку Пэнси. — Теодор Нотт просто Теодор Нотт.

— Какое чёткое попадание в описание моего лучшего друга, — раздался низкий голос сбоку от них.

Увлечённые разговором, они даже не заметили подошедшего к ним с двумя бокалами шампанского Малфоя. Гермиона молилась всем маггловским богам, чтобы он стал свидетелем только последних слов подруги. Когда-нибудь она собственноручно выдернет длинный язык Паркинсон.

Его взгляд остановился на ней и сканирующе прошёлся сверху-вниз, дольше приличного задерживаясь на её бедрах. Гермиона переступила с ноги на ногу, смутившись и ругая себя, что вместо той обуви, которую предлагала ей Пэнси, всё же надела свои затёртые Мартенсы. Она чувствовала себя по-идиотски, оглядывая всех тех девушек на высоченных шпильках.

Они с Пэнси приняли бокалы с шипящими в них золотистыми пузырьками шампанского, и тогда он снова возобновил разговор:

— Как вам игра? — сделал он глоток из бокала, поданного ему официантом.

— Гермиона не хотела идти в начале, а в итоге скандировала твоё имя громче остальных.

Малфой хрипло засмеялась, откинув чуть назад голову.

Глаза Грейнджер в ужасе расширились на слова Пэнси и так, чтобы этого не заметил Драко, но достаточно почувствовала подруга, она наступила той на носочек её туфель. Послышалось тихое ругательство.

— Всё было вовсе не так, — бросила она испепеляющий взгляд в Паркинсон. — Мой друг хотел пойти на матч, и я думала уступить билеты ему.

— Чёрт, тогда извиняюсь перед вашим другом. В следующий раз обязательно позабочусь и о нем.

— Следующий раз вряд ли будет. Паркинсон, вот например, — выделила она обращение к подруге, тоном в котором, Гермиона уверена, Пэнси распознает скрытую под милый тон угрозу, — едва не уснула под конец.

1:1

— Вы, дамы, умеете бить по моей самооценке, — усмехнулся он им в манере своей, вероятно, самой обворожительной улыбкой из всего арсенала его очарования. — Одна говорит, что вместо квиддича предпочитает иные виды времяпровождения. Другая во время матча почти засыпает. Прелесть.

Было заметно, как на самом деле под юмором крылось некоторое раздражение и негодование. Меньше всего на свете ей хотелось обидеть его. Гермиона предполагала, что он был человеком способным понять её временами неуместные шутки.

— Вы останетесь на вечеринке? На ней я обещаю вам веселье, которое устроят мои пьяные друзья.

— Нет.

— Да.

Одновременно ответили они с Пэнси и повернулись друг к другу, услышав, как разнились их ответы. Брови Малфоя подскочили, пока глаза бегали от одной девушки к другой. Они были таким идиотками. Вероятно, теперь мужчина её мечты считал её ненормальной. Больной. Этот разговор станет тем самым постыдным моментом, о котором ей перед сном ненавязчиво будет напоминать её мозг.

— Нет, — ответила Гермиона, затыкая одним взглядом Пэнси. — У меня завтра сдача доклада по тому самому Спарксу. Мне нужна трезвая голова.

— Ну, конечно, ценительница Спаркса… Что ж, тогда… — начал он и было видно по слегка скованным движениям, ему стало неловко. — Пэнси?.. — имя подруги с его уст слетело так неуверенно, будто он сомневался в правильности своего обращения. — Не могла бы ты оставить нас с Гермионой наедине?

Паркинсон скрылась от них, словно по щелчку.

— Я надеялся, что ты придёшь.

— Я действительно пришла, — смутившись такому откровению, закусила она уголок нижней губы.

— Я рад, — проследил он глазами за её жестом. — Если вы не сможете остаться сегодня, то… Что насчёт ужина? Когда тебе будет удобно.

— Ужин?

— Свидание.

— Это шутка? — нервно рассмеялась она.

— Эм… Впервые сталкиваюсь с такой реакцией на приглашение, — прищурился он, хмурясь, — и, сказать честно, понятия не имею, как реагировать. Ты отказываешься?

— Н-нет. Я просто… Я не понимаю. Почему я?

— Гермиона, я… — мимо них прошла шумная толпа из его команды, перебивая его мысль. — Давай пройдём в эту комнату, — потянулся он к ручке двери за её спиной, касаясь своими предплечьями её талии, мгновенно покрывшейся в том месте мурашками. — Там тише.

Они скрылись за дверью в небольшой комнате, больше напоминавшей зону для персонала.

— Я понимаю, что для тебя всё это, — указывал он на них, — выглядит странно. Но ты не представляешь, что я почувствовал тогда, когда понял, что ты не узнала меня, и мне выпал шанс понравиться тебе самим собой.

— Ты хочешь понравиться мне?

— Ты услышала только это из всего сказанного? — уголок губ потянулся вверх в ухмылке. — Только не сочти меня безумцем, — протараторил он, — напротив вашего цветочного открыта аптека. Получая травмы с завидной регулярностью, приходится становиться постоянным клиентом.

Кусочки пазла в голове Гермионы начали соединяться в единую картинку по ходу того, к чему он подводил в своём рассказе.

— Я заметил тебя как-то на веранде, ты опрыскивала цветы. И как будто бы что-то щёлкнуло.

— Как давно это было?

— Месяц-полтора.

— Почему тебя не было раньше?

— Наблюдал со стороны, — просто ответил он, пожав плечами. — Салазар, у тебя такой напуганный взгляд.

— Ха, я бы посмотрела на твою реакцию, если бы тебе сказали, что за тобой следили.

— Я не следил, — поднял он руки в знак капитуляции.

— Да-да, помню. Наблюдал, — повторила она в его манере.

Он снова рассмеялся. Она чувствовала, как искорки веселья постепенно вытесняли неловкость между ними.

— У нас с Тео была целая спецоперация.

— С Тео? Подожди… Точно! — в её голове словно загорелась лампочка как в комичной мультипликации. — Вот почему его лицо показалось мне знакомым. Он был в цветочном пару раз.

Драко со смущённо поджатыми губами кивнул ей.

— Так вот, — возобновил своё признание Малфой, — и как-то во время обеда тебя забирал с цветочного парень. Такой в очках и странным шрамом на лбу, — вычертил он в воздухе указательным пальцев рисунок молнии.

— Гарри.

— Знаю, — стоит ли ей уже удивляться? — Тео помогал мне выяснить, был ли он твоим парнем.

Гермиона сморщилась и отрицательно замотала головой, представив Гарри в таком амплуа в своей голове.

— Тео был очень пугающим.

Малфой издал смешок на её комментарий.

— Нет, правда, не смейся! Теодор минут сорок ходил между витринами, присматриваясь чуть ли не с лупой к каждому стебельку, — плечи Драко тряслись в беззвучном смехе на её рассказ, — а в итоге, он брал гвоздики!

— Салазар, — закачал он головой, проходясь рукой по волосам, всё ещё улыбаясь, — этому тоже есть отвратительная предыстория. Он наколдовал у себя во дворе из какого-то булыжника надгробье, где написал: «В память об усохших яйцах Малфоя».

Гермиона накрыла рот ладошкой, приглушая вырывающиеся смешки.

Тео был буквально создан для Паркинсон. Она обязана их свести.

— Вот почему твои друзья смотрели на нас сегодня.

— Не могли поверить, что я наконец набрался храбрости и пригласил тебя.

— Это всё ещё кажется мне очень странными, но… признаюсь, теперь немного милым.

— Так, теперь, когда ты знаешь всю правду, ты согласна пойти со мной на ужин? — их глаза встретились, и в его взгляде читалась явное желание услышать как с её уст слетит: