© Кенга В., 2022

© Оформление. Амрита-Русь, 2022

У этой работы одно оправдание: Скорее всего, она написана не для вас. Для кого? – не знаю. Впрочем, не важно, для кого написана, читать может любой. Сомнение – размышление – в слове «для»… Пишется ли что-либо «для»?

Попробовал на себе (и вам предлагаю) такую тактику общения с книгой: открываете на любой странице, читаете любой отрывок. Понятно, несёт что-то для вас – то и хорошо. Если не понятно, «ни уму, ни сердцу», отложите книгу до другого состояния или до открытия на другой странице. Разделы намеренно перепутаны и названы относительно, и странную нумерацию не надо разгадывать. Всё для того, чтобы ваше запутанное внимание лучше воспринимало текст. Намеренно в книге много повторов. Так – для того, чтобы, открыв её на любой странице, читатель мог бы прочитать нужное, а не искать его в тексте в другом месте. Повторяется особо важное!

«Заметки на полях памяти»?

В молодости я, вместо дневника, записывал в тетради мысли, которые мне казались интересными. В зрелости как-то услышал от одного человека: «Так ты собери материал в книгу». (Интересно, что через несколько лет я напомнил ему об этом и получил ответ, что сказать такое он не мог. Кстати, это бывает не редко. Меня иногда благодарят за слова, которые помогли, при том, что я понимаю, что слова такие я сказать не мог.) Материал я собрал во что-то единое. Отксерил и кому ни давал, говорили, что это не опубликуют (в годы застоя). Ещё один отзыв был: «Хорошая книга, прочитаешь на ночь страничку, и засыпаешь…»

Но тут перестройка, вышло постановление о возможности издания за свой счёт. Я договорился с издательством, стал собирать деньги, и проходить круги издательского ада, и тут случилось СОБЫТИЕ… было это где-то в период 1988–1991 годов. Ни о каком издании речи быть уже и не могло… Текст книги может где-то в семейном архиве и сохранился в жутком виде для подачи в типографию, но в каком ящике-мешке-подвале – теперь и не установишь… Книжка очень умственная, кое-что помню… Название «Демагогия дилетанта».

– Глава без нумерации «Отказ от непротиворечивости и метаограничений». Разбирал парадоксы, противоречия и противоречивость, как таковую. И утверждал приведение к противоречиям как метод работы.

– Три раздела я назвал: «Общефилософские абстракции», «Общефилософские конкретности», «Общечеловеческие абстракции». Сейчас кажется показательным, что во всех разделах повторяется «обще-», а на втором месте «абстракции».

– Некоторые главы помню: «Детерминизм, индетерминизм», «Первичность материи или сознания», «Причинно-следственные связи (в прямом и обратном потоке времени)», «Познание познания (гносеология – противоречива в самой постановке задачи)», «Идея-метаидея», «Теорема Гёделя о неполноте», «Материя и реальность (объективная и субъективная)», «Дименсионизм», «Влияние сознания на действительность»… И прочее в таком же духе…

Когда приходили «инсайты» (назовём их так), я старался их записать сразу, в транспорте, на прогулке, чуть ли не за едой… К чему это вступление?

После СОБЫТИЯ мне долгое время было ни до чего… Сплошь всё было ви́дением, но однажды возник ОН – инсайт, я взял ручку записать, и… в то же мгновение ручка вылетела у меня из руки, с силой ударившись о стену…

Вы когда-нибудь ударяли локоть об угол стола? Ощущение было такое же! Все «гениальные мысли», все «инсайты» – всё было столь топорно, грубо, чуть ли не «дурно пахнуще», что оставлять какой-либо материальный след, не то, чтобы не хотелось, просто уже и не приходило в голову… После этого многое было: да, 10 лет выхода; 20 лет семинаров и вовлечения в другую жизнь; и вот (через 30 лет после «Пустословия дилетанта») – Ютуб-канал и книжки… На записанных роликах мне и сейчас хочется заткнуть уши и заплевать экран… На любой самый умный, или даже красивый текст…

В общем, в 1991-ом году в стену полетела бы и ручка, и «Ворд» с ноутбуком (хорошо, что тогда только пишущие машинки были, где уж я достал свою и не помню)… Но сейчас другое время: «Умнейшие мысли», «Замысловатейшие инсайты», «Духовные прозрения», от которых захватывает дух (они же «духовные»)…

Хорошо, когда в памяти – ручка, улетевшая в стену… Из того состояния всё, что написано, хуже, чем смешно. Но из состояния, в которое я опустился сейчас, вполне даже можно вытерпеть… Можно, конечно, оправдаться: нынешние «инсайты» – пережиты; те же – 80-х годов – лишь «пере» думаны. Конечно, лучше изменять мир молитвой, но коль уж «слаб в коленках», то остаётся заполнять листы жизни этим: «Любовь и Свобода», «Трансперсональная психология. Ответы на важные вопросы», «Цель – милосердие» («Огрызки»[1]).

Это третья книга из серии «Мои любимые Кенгины книжки». Верю, что каждый в ней что-нибудь найдёт (если будет читать много раз и долго). Не верю, что кто-нибудь поймёт всё написанное; я, например, не понимаю, чем и горд. Написать что-то такое, что сам и понять не можешь, по-моему, это мало кому под силу: очень ценная книга – читаешь какой-то абзац, понимаешь, что понять ничего не можешь, ещё раз перечитываешь и прикладываешь усилия, чтобы понять, и впадаешь в транс, в надежде получить который, одни летают за соком «Добрый» в Латинскую Америку, другие глотают колёса, грибы и кактусы. Но читать надо уметь, хоть по буквам. Эффект обеспечен.

Страшный суд в посмертьи – это самоосуждение. Привычка судить других, и вообще обо всём, переносится на себя и свои воспоминания, очень яркие, не такие, как в жизни. Отсюда «не судите, да не судимы будете», и «какою мерою мерите, такою и вам будет отмерено». Кто будет мерить вас? Да вы сами себя – из вашей привычки судить других, а себя оправдывать. Самооправдание личности пропадает («там нет разума и воли» сказал один человек, побывавший в клинической смерти). То, что осуждает нас, не воспринимается нами, как наша часть – совесть. Отсюда и «суд божий».

Тут терминология. Можно считать, и называть, (и потом следовать за названием) эту судящую часть подавленной частью (субличностью), а можно богом и судом божьим над нами. Называть так, потому что уж больно непривычно человеку это состояние (совесть); человек не идентифицирует себя с ним: это не я, это судящий бог.

В действительности оба понимания и называния – одно и то же. Высший слой в нас – Любовь истинная, безусловная, разделение на «вне» и «внутри» там нет, но уже нет такого разделения и слоем ниже, где суд божий. Поэтому суд божий и суд совести одно. И лишь условность – принимать это за совесть, или за судящего бога.

Смысл, что мы не воспринимаем этого судью, за себя, ведь он так отличается от обыденного состояния, и кажется, что он всезнающий. Преподобные в привычке к покаянию: «даруй мне видеть мои прегрешения, и не осуждати брата моего», приближаются к этому слою себя, к идентификации с ним, потому и становятся преподобными.

Нет! ещё раз ПОВТОРЯЮ! НЕТ!! Ни одного совершенного человеком греха, совершённого им ПО СВОЕЙ ВОЛЕ!

Грех всегда совершается вследствии искушения, то есть вследствии манипуляции мозгом человека. В Свободе от манипуляций (захваченности человеческого сознания искушением, зависимостью, – то есть психическим ЗАБОЛЕВАНИЕМ) человек совершить грех не может. – В этом его суть! Его Божественная суть! Его ИСТИНА!

Свобода (настоящая, полная, свобода от зависимостей, от влияния пережитых страданий, от бесов, от манипуляций, от психического рабства, от БОЛЕЗНИ) – отвергает человека от греха; в истинной свободе человек не грешит, и согрешить не может. Ему в голову не придут грешные побуждения… Совершенные же им в несвободе, в зависимости, в болезни грехи, он может стереть, благодаря разуму (присущему человеку) – верою и покаянием. (Отказом – отвержением от греха, как от совершённого в несвободе, в болезни, в зависимости, в захваченности чуждым.)