— Ну, у нас есть целая прорва знакомых магов. Уж не знаю, по какой причине мы побежали бы за помощью к твоей сестре.
— Вернон, ну как ты можешь так говорить?
Может, в словах супруга и был смысл, но Петунья не хотела его понимать.
— Пети, послушай меня, — твёрдо, с едва различимыми нотками раздражения, проговорил Вернон, — прекрати думать всякие глупости. Вы с Лили сколько лет не общались? Она никак не останавливала своих дружков, когда те глумились над нами. Не появилась не похоронах ваших родителей. Не поздравила тебя ни с одним праздником! Ты за ней всё детство приглядывала, сама говорила, и ни разу не дождалась благодарности. Когда ты успела Лили так задолжать-то?
— Ты не понимаешь. Сестра же.
Тот отвернулся и подозрительно фыркнул, вложив в этот звук всё отношение к тому, какой сестрой была Лили.
— Да, сестра. Взрослая, со своей головой на плечах. Думать надо было! К тому же, может, мы чего и не знаем. Извини, но ни один нормальный мужчина жену просто так не выгонит.
Продолжая всхлипывать, Петунья медленно закивала. Тут не поспоришь, однако Поттер нормальностью не отличался, да и Лили тоже. В семье Эвансов за двоих отдувалась одна занудная и примерная девочка Петунья. Она всегда отвечала за младшую сестру; за долгие годы это не просто вошло в привычку, а въелось в душу на уровне инстинктов. Не пустить Лили, не помочь ей — Петунья бы не сумела поступить так.
— Что же мне делать, Вернон? — прошептала она, вытерев последние слёзы.
— Прежде всего отдохни. Ничего хорошего не выйдет, Пети, если ты начнёшь наказывать себя бессонницей и волноваться. Потом мы посмотрим, милая. Не бойся, я не буду выгонять Лили на улицу, раз ты решила иначе. — Преисполнившись благодарности за его великодушие и понимание, Петунья смогла лишь слабо вздохнуть. На что-то другое уже не было сил. — Попробуем разобраться и, если она изменилась, выручить, конечно. Но унижать тебя и нашу семью я Лили не позволю. Хочет помощи — пусть уважает маглов, которые защищают её от волшебников.
Умиротворяющий бальзам пришлось пить повторно — без зелья переполненная тревогами Петунья бы не заснула. Слишком многое менялось с появлением Лили, начиная от того, что нужно сохранить в секрете их тесное знакомство с волшебным миром, и заканчивая тем, что дорогая сестра в самом деле могла попытаться вернуться к прежним привычкам. Северус примирил Петунью с магией, но страх перед колдовством, что творила Лили, никуда не делся.
Проснулась она намного раньше обычного и ещё долго лежала, пребывая в мучительных раздумьях. То, что Вернон сказал ночью, звучало одновременно жёстко и справедливо. Только разве так можно: определять, достоин человек помощи или нет, по его поведению? Вдруг, пока они будут сомневаться, Поттеры уедут из страны, забрав маленького Гарри? Как Петунья тогда посмотрит в глаза сестре? С другой стороны, она выросла с Лили и знала её, что именно так и надо действовать, чтобы сестрица не села на шею. Ох, как всё сложно и страшно. Петунье нужно вставать и готовить завтрак, а она отчаянно не хотела выходить из спальни и встречаться с сестрой. Вернона ведь рядом уже не будет.
Мысленно надавав себе пощёчин за недостойные мысли, она всё-таки поднялась, в привычном ритме умылась и приняла душ, словно ничего ужасного и необычного вчера не случилось. Нужно быть сильной, показать Лили, кто хозяйка в доме, и что сквибы или маглы ничуть не хуже колдунов. И как-то умудриться поберечь сестрёнку: ей и так досталось, а впереди утомительные переговоры и судебные тяжбы.
Пока Вернон собирался на работу, Петунье удавалось держать себя в руках. Волнение разыгралось, когда она вышла провожать мужа, и он перед поцелуем на прощание пробормотал:
— Держись, дорогая. Мы справимся.
Петунья только кинула на него затравленный взгляд. Хоть бы Вернон остался дома! От него и говорить ничего не требовалось бы, достаточно было одного присутствия, но озвучить свою просьбу вслух Петунья всё же не решилась. Сделать так означало сразу признать свою слабость и поражение перед Лили. Нет, нельзя этого допустить.
Глупое детское соперничество до сих пор отравляло Петунье жизнь.
========== — 3 — ==========
Лили появилась к завтраку, одетая весьма скромно, и вела себя как-то даже смиренно, что ли. У Петуньи немного отлегло от сердца. Она ничего не могла с собой поделать, при одной мысли о Лили превращалась в сжатую пружину, готовую в любой момент распрямиться и поразить ту за малейшее оскорбление. Пока сестрёнка ничего дурного не сказала, но нужно держаться настороже, ведь… О, Господи, как это прекратить?
— Поешь хорошенько, — поспешно сказала она, когда Лили села за стол. — Тебе нужны силы, много сил, Лили. Булочки очень хорошие вышли.
Кивнув, та разрезала одну пополам и принялась намазывать джемом.
— Вкусно. Совсем как у мамы. — Лили замолчала и вроде сосредоточилась на еде, но украдкой осматривала обстановку кухни и видную с её места часть гостиной. — Красиво ты всё обустроила. Светло и так… спокойно.
Надо было ответить, но Петунья распознала в прозвучавшем комплименте невысказанное сравнение с домом, где последние годы жила Лили. Сравнение это явно оказалось не в пользу жилища Поттеров. Злое удовольствие тут же распустило пышный павлиний хвост, и Петунья опять убежала, отговорившись, что пора будить Дадли. Уже прижимая к груди уютно тёплого со сна сыночка, она костерила себя за слабость и глупость. Нельзя избегать Лили вечно! Кто виноват, что Петунья была полноправной хозяйкой, а сестра перешла в чужой дом на правах невестки и не сумела стать там своей?
Когда она вернулась на первый этаж, Лили колдовала. Грязные тарелки и чашки, танцевали в воздухе, направляясь к мойке, откуда во все стороны радостно лезла обильная мыльная пена. Восторженный Дадли захлопал в ладоши, а Петунья сжалась, будто ей только что залепили пощёчину.
— Лили, пожалуйста, убери палочку.
— Почему? — обернулась та. — Быстрее же.
— Может, и быстрее, но я, если ты не помнишь, не переношу эту вашу ненормальщину.
— Ты так и не переросла те глупые обиды, Пет?
— В моём доме не колдуют, Лили.
Одарив её скептическим взглядом, сестра пожала плечами, но послушалась и спрятала волшебную палочку. Посуда напоследок спланировала на столешницу и со звоном развалилась на ней, хорошо хоть, что на пол не свалилась. Петунья, которая невольно задержала дыхание, наконец смогла выдохнуть. Её на миг дёрнуло в прошлое, когда Лили преспокойно творила дома волшебство — исключительно разнообразные пакости — а Петунья могла ответить лишь обидными словами. Ничего не изменилось за прошедшие годы.
Но Лили просто привыкла делать так, а не иначе, робким голоском запротестовала надежда. Живя в окружении волшебников, мыть посуду руками как минимум глупо. От такой магии Петунья и сама бы не отказалась, как и в принципе от помощи по дому, однако Лили должна была спросить разрешения. Знала ведь, сколько ужасных воспоминаний связано с её «даром»!
Чувствуя, что тягостное молчание затягивалось, Петунья собралась с духом:
— Куда ты сейчас?
— В Министерство! — яростно выдала Лили, вся преобразившись: вместо молодой и скромной женщины оказалась огненная фурия, страшная в своём гневе. Одно слово — ведьма! — Ты не думай, Пет, я не совсем дура была. У меня есть бумаги. Брак законный, так что Поттеры, — она презрительно сморщилась, — ой как попляшут. Я их засужу! Джеймс больше никогда сына не увидит, козёл сохатый! Не жди меня рано, сестрёнка, у волшебников бардак в Министерстве ещё тот!
Энергично кивнув на прощание, Лили схватила со спинки стула сумочку и унеслась в прихожую. Там она наспех накинула пальто и, позабыв о прозвучавшей просьбе не колдовать, с возгласом «Аппарейт!» и палочкой в руке закружилась волчком.
— Тётя бум! — завопил Дадли, когда Лили с громким хлопком исчезла.
Петунья с трудом усадила развеселившегося малыша в его стульчик, а сама неожиданно без сил привалилась к стене. Прошло только несколько часов, но у её уже не покидало ощущение, что всё вернулось на много лет назад. Даже дом как будто успел пропитаться Лили и её магией и восставал против настоящей хозяйки.
