– Правда?
– Правда.
Бай Юйшу, продемонстрировала последние звонки в телефоне.
– Что ты разводишь панику? Тебе же Мао СинЮнь сказала: поймали главного маньяка и насильника. Сучжоу – маньяк-фри зон!* (maniac free zone – зона, свободная от маньяков). Можно хоть в трусах по ночам расхаживать.
"Fuck, я же Ван Джэкуню забыла позвонить, когда уходила с работы! – вспомнила она. – Заболталась с Чан ЯньЮанем! Ван Джэкунь, наверно, злится!"
Она вспомнила про новую жизнь, которая у них скоро начнется.
Все будет в порядке, она все исправит.
Ей надо больше бывать дома, они с Ван Джэкунем найдут какое-нибудь интересное занятие, чтобы проводить время вместе. Им ведь было раньше весело и хорошо вдвоем, разве нет?
Съездят куда-нибудь.
Может быть даже, будут на пару играть в его дурацкие шутеры…
У Ван Джэкуня не будет больше причин сердиться на нее и молчать, а она не будет все время чувствовать себя виноватой, как будто сделала что-то плохое.
Жалко, что Чан ЯньЮаню она не могла рассказать.
Не хотела пока рассказывать.
По какой-то причине, она вдруг почувствовала, что начинающаяся у нее новая жизнь отдаляет ее от Чан ЯньЮаня, как будто она теряет его.
Но ведь между ними ничего не изменится?
Чан ЯньЮань всегда будет рядом, не может быть, чтобы не был.
Они дружат столько лет.
Белая луна сияла так ярко, что в ее сиянии бледнели звезды.
Серебряная река* простиралась через все девять небес – так же, как в эпоху Цинь, так же, как в эпоху Хань.
Столько лет. Столько тысяч лет.
Нет пути с одного берега к тебе на другой берег.
––
* (银河 (инь хэ) – Серебряная река, т.е. Млечный путь)
––
На станции он отдал ей рюкзак, она вошла в вагон, стеклянные двери закрылись. Бай Юйшу на прощанье посмотрела на легкую фигуру Чан ЯньЮаня в синих джинсах и белой рубашке, оставшуюся на платформе.
Почему-то ей стало труднее дышать.
Как будто они прощаются навсегда.
Как будто завтра в перерыве они не будут есть тако и смеяться на деревянной веранде под соснами и кустами акации.
Она села на скамейку в пустом вагоне и достала телефон.
Из Сучжоу она каждый день ехала 50 километров в спальный район на окраине Шанхая, где у них с Ван Джэкунем была своя маленькая квартира в новостройке. Они очень радовались, когда смогли ее купить.
Ответили не сразу.
– А-Кунь! Я уже еду!
– Понятно.
– Ты креветки не купил?
Пауза.
– Черт, забыл. Работы много… Детка, может, ты зайдешь по дороге?
– Ладно, я зайду.
Отбой.
Ей даже знать не хотелось, работа это или "Тотал вар". Или "Озабоченные подружки хентай".
Бай Юйшу посидела немного, поджав губы, но потом лицо ее озарилось вдохновением, она открыла приложение и вошла в музейный блог под аккаунтом Чан ЯньЮаня.
– Хе-хе.
––
*[5] Пекинская опера "Прощай, моя конкубина" – трагическая история о возвышении и смерти гегемона Сян Юя (3 в. до н.э.)
*[6] Император Шихуанди (основатель династии Цинь) (259 – 210 г. до н. э.)считается самым жестоким императором в истории Китая. Особенно знамениты совершенные по его приказанию сожжение всех книг и погребение заживо более 400 алхимиков.
* Бай Ци (3 в. до н.э.) – считается самым жестоким военачальником в истории, прозвище 人屠 (заготовитель человечины), на его счету документально около миллиона смертей (служил при императоре Шихуанди)
* Лиу Бан (3-2 в. до н.э.) – сначала соратник, а затем – соперник гегемона Сян Юя в борьбе за свержение династии Цинь и занятии престола. Известен коварством и подкупами. Основатель династии Хань.
*[7] период Сражающихся Царств 战国 (5-3 в. до н.э.) – время непрекращающихся войн между китайскими древними царствами
*[8] четыре великих генерала – самые выдающиеся полководцы, чьими победами царству Цинь удалось покорить другие древние царства Китая. В их число входил также "заготовитель человечины" Бай Ци.
––
ГЛАВА 5. Нападение и смерть.
Чан ЯньЮань сунул руки в карманы джинсов и втянул голову в плечи.
Он стоял на платформе под вечной Звездной рекой и смотрел вслед уходящему поезду.
Потом он повернулся и побрел обратно в парк, в свою квартиру в одном из корпусов для сотрудников.
Погруженный в мысли, он не сразу заметил подозрительную вибрацию телефона в кармане.
Он посмотрел на экран.
– На ваше сообщение ответили.
– На ваше сообщение ответили.
– На ваше сообщение ответили.
– На ваше сообщение…
– На мое сообщение… На МОЁ сообще…Что за?!.. Бай Цзюй!!! Ты не Бай Цзюй! Ты – БайВАН Цзюй!* (百惧 бай цзюй – сто кошмаров, 百万惧 байван цзюй – миллион кошмаров)
В его блоге шло оживленное общение – он заигрывал с дюжиной новых знакомых и сообщал всем желающим интересные подробности из личной жизни.
Половина Китая уже знала, что детстве он был толстый застенчивый мальчик и что на груди под левой ключицей у него татуировка "Восточный У – живая история".
Чан ЯньЮань как раз заканчивал подробно объяснять причины, по которым он в жару ходит дома в семейниках, и перешел к агитации за общество возрождения гаремов в Китае, в процессе учреждения которого он находится. Он скрипнул зубами, когда на экран выехал его собственный комментарий "Гарем Чан ЯньЮаня, заведи бесплатный аккаунт!" Несколько посетительниц блога спорили из-за номеров в списке.
– Я же замечательный Чан ЯньЮань, все хотят за меня замуж! – нагло сообщил он дальше.
Где-то он это недавно слышал… Или говорил?!
Где была его голова, когда он попросил Бай Юйшу ответить за него на комментарии?!
Призвать нечистого духа легко, а избавиться от него потом невозможно!* (请神容易送神难)
Чан ЯньЮань отрешенно посмотрел в потолок и вспомнил, как Бай Юйшу делала за него план детского кружка.
Отдел музейной педагогики предложил сотрудникам прислать идеи, какие практические занятия из цикла "Один день в древнем Китае" можно организовать. У них уже были занятия "Маленький гончар" и "Маленький каллиграф", на которых дети лепили кривые горшки и срисовывали иероглифы древнего шрифта чжуаньшу, они пользовались очень большой популярностью. За хорошие идеи директор Лоу пообещал дать отгулы. Они с Бай Юйшу как раз собирались на выходные слетать в Чжанцзяцзе*[9], полазать по скалам, так что лишний свободный день им бы очень пригодился.
У Бай Юйшу всегда много идей, поэтому Чан ЯньЮань накормил ее тако и отправил писать проекты за них двоих. Бай Юйшу не подвела – составила планы занятий, написала занимательные исторические справки, снабдила веселыми иллюстрациями и сдала все в детский отдел. За себя – программу "Маленькая хозяйка дома", а за Чан ЯньЮаня – "Маленький евнух во дворце".
Хрен какой отгул он получил.
Держа телефон в руке, Чан ЯньЮань занес над экраном большой палец, чтобы позвонить Бай Юйшу и высказать все, что он о ней думает.
Потом он подумал, что она вот-вот доедет до своей станции, а там ее ждет Ван Джэкунь.
Ван Джэкунь его не любил.
Звонить было неудобно.
Был уже первый час ночи.
Магазины уже не работали.
В новом спальном районе на окраине Шанхая было пусто, только высокие башни со всех сторон молча светили квадратиками окон, как сложенные доски для настольной игры.
После окончания застройки осталась голая местность с болезненными саженцами, из которых когда-нибудь здесь вырастет прекрасный зеленый парк.
Брустверы земли и строительного мусора, свезенные бульдозерами, все еще высились кое-где, заросшие травой.
Зато недалеко от метро был ресторан, единственный в округе, который работал до двух ночи.
Бай Юйшу, с кульками еды и бутылкой белого вина в целлофановой сумке, вышла из ресторана, и на минуту задержалась, обдумывая оптимальный маршрут до дома.
Если вернуться к метро и пойти по улице с тротуаром, будет дальше.
