— Ну, это уже не наука, а искусство какое-то, — предположил Крюков. — Абстр-р-ракционизм. Шагал на кобыле прискакал.

— Это точно. Где-то на стыке науки и искусства, — согласился Антон. — Во всяком случае на этом принципе и строятся современные компьютерные системы, в частности Юнител. Поэтому ты просто включаешь телевизор на определенном канале, получаешь на экране меню и выбираешь что тебе нужно. В отличие от Интернета, в котором можно бродить сутками и не найти нужного тебе сайта, Юнител структурирован в форме пирамиды. То есть ориентироваться в нем не просто, а очень просто. Можешь параллельно с телевизором поставить обычный компьютерный монитор. Можешь ящик смотреть и играть, в смысле работать, одновременно. Не отходя от телевизора можешь переводить деньги в любой конец света, делать покупки, обмениваться информацией с кем угодно. Мечта идиота!

— Скорее шпиона. Мечта резидента. А что они по ящику крутят? — осторожно поинтересовался Крюков.

— Футбол, хоккей, кино. Все то же, что и другие. Только ты можешь смотреть то, что захочешь и в любое время. Интерактивное телевидение.

У тебя перечень фильмов и программ длинной в километр, ты выбираешь что нравится и запускаешь. Хочешь, смотри с начала, хочешь, с середины. Хочешь — вообще одни только голы или драки.

— И "Гений дзю-до"?

Не то, чтобы Крюков не верил Ирине, но на всякий случай хотел убедиться.

— Практически все, что когда-либо было снято и до сих пор где-то лежит.

— Заманчиво. А сколько стоит подключение? — с сомнением спросил Крюков.

— Копейки. А если найдешь троих желающих, получаешь назад половину своих бабок. За каждого следующего — премия. Пирамида, одним словом. Получается бесплатное кино.

Крюков наморщил лоб:

— Знаешь, чем отличается бесплатное кино от бесплатного сыра?

— Это который в мышеловке? — Антон задумался. — Нет, не знаю.

— То-то и оно, что ничем. Но я все равно подумаю над твоим предложением. Что-то в нем определенно меня заинтересовало. А что ты думаешь насчет Бонзы? Каким краем он перехлестнулся с Мясником?

— Ты же сам предположил.

— Что именно? — не понял Крюков.

— Бонза знал коды доступа к той информации, что была записана на его диске с "Армагеддоном". Разберешься с диском — разберешься с Бонзой. В смысле с Мясником.

— А ты не хочешь помочь? Все-таки это и тебя касается.

— Честно? Не хочу, — Антон внезапно помрачнел. — Поскольку я в этом дерьме уже замазан по самые гланды, то чем дальше я буду держаться от расследования, тем лучше.

— Но что ты по этому поводу думаешь, что там на дискете может быть?

— Хрен его знает. Какая-нибудь секретная информация плюс киллерная программа.

— Что значит киллерная? — насторожился Крюков.

— При определенных условиях — опоздание с введением кода или незнание пароля — программа убивает информацию на диске. А ты что подумал? Программа по подготовке киллеров?

— Не совсем. Есть ведь такие программы, которые воздействуют на подсознание человека и делают его невольным самоубийцей или убийцей.

— Я слышал об этом, — кивнул Антон. — Но для этого требуется более сложная аппаратура. И суточная энергия Красноярской ГЭС. Слушай, даже если допустить, что я убил Бонзу во сне или под гипнозом, как я мог потом запереться снаружи?

— Но ты точно ничего не помнишь? — спросил Крюков.

— И ты туда же? Точно не помню. Я ящик смотрел, потом заснул.

Проснулся оттого, что вы в дверь ломились. Кто меня запер, кто Бонзу завалил — понятия не имею. Дай в себя прийти, меня до сих пор колотун бьет.

Антон зябко поежился и покрутил головой. Вдруг он насторожился:

— За нами хвост. Эта голубая "пятерка" нас от самой ментовки пасет.

— А ты бы чего хотел? Ты теперь то ли подозреваемый, то ли важный свидетель. Одним словом, скоро от тебя не отвяжутся. За мной такие же веселые ребята целый месяц ходят. Ничего, привык. И ты, года не пройдет, привыкнешь.

На Ваганьковском кладбище было людно и оживленно. То туда, то сюда пробегали группы экскурсантов. Толпились поклонники похороненных здесь героев времени — артистов и криминальных авторитетов. В глазах обращенных на роскошные гранитные кресты и памятники читалась нескрываемая зависть:

"Эх, живут же люди"…

Крюков с Антоном заметили своих. Автобус только что подъехал.

Крюков протолкался к Семену.

— Извини, в морг не успели. Антона в конторе промурыжили.

— Ничего, все нормально. Спасибо, что вообще сумел вырваться.

Народу, чтобы проститься с Галиной, собралось много. Родные, знакомые, сотрудники. Процессия двинулась мимо церкви и, обогнув беломраморный, словно Дворец съездов, угол колумбария, направилась по Писательской аллее кладбища.

— Ирину видишь? — спросил Антона Крюков.

— Вон она, дубленка ее, — Антон указал на шедшую впереди них девушку.

Девушка услышала их разговор и обернулась. Дубленка действительно была похожей, но девушка оказалась не Ириной. Впрочем, Крюкову она тоже была знакома.

— Мария? — удивился он. — Вот уж никак не ждал вас тут встретить.

Вы знали Галину?

— Когда-то мы с ней вместе работали.

— Послушайте, я только что узнал, что возле вашего центра кого-то убили.

Мария вздрогнула:

— Вы и об этом знаете?

— Когда я услышал, что убитая работала в "Центре крови", я испугался, что убили вас…

— Это была моя подруга Лидка. Я не спрашиваю, откуда вы узнали про убийство. Может быть вы знаете и того, кто ее убил?

— Подозреваю, что это тот же человек, который виновен и в смерти Галины. У нас его зовут Мясником. Но кто он, мне пока неизвестно. И боюсь, что вы знаете больше, чем говорите. Не хочу вас пугать, но боюсь, что и ваша жизнь в опасности. Вы уверены, что ничего не хотите мне сказать?

— Я бы рада, но мне просто нечего вам сказать, — потупилась Мария.

"Врет, — определил Крюков. — Сейчас начнет уводить разговор в сторону".

— А кто этот молодой человек, который пришел с вами? — подтвердила Мария его догадку.

— Кто, Антон? — Крюков покрутил головой. Антона рядом не было. — А вы и его знаете?

Тьфу, зараза. Купила за рупь двадцать. Теперь исчезла и Мария.

Она словно растворилась в окружавшей Крюкова плотной толпе. Он стал потихоньку пробираться к краю, чтобы найти хотя бы Ирину.

В черной-черной комнате за черным-черным столом сидел Мясник и разговаривал по черному-черному телефону:

— Слушай, ты меня достал, — голос Мясника выдавал раздражение. Тебя твоя мама разве не учила не суетиться под клиентом? Плевал я на Крюкова, на эту бабу и на всех остальных. Я контролирую каждый их шаг.

Я и так среди них, ближе уже некуда. Остается только в койку залезть.

Все они живы до тех пор, пока я этого хочу. Нет, убивать их пока рано вы и без того сильно наследили. Ну хорошо, мы наследили. Если они нащупают что-нибудь важное, уберу сам. Всех. Сделаю генеральную мокрую уборку. Конец связи.

Поминки подходили к концу. Как это всегда и бывает на русских поминках, застольный разговор от скорбной темы перешел на насущные проблемы. Жизнь брала свое. Крюков выбрался на балкон, чтобы немного проветриться. Здесь стояла Ирина в накинутой на плечи дубленке.

— Ты что тут стоишь одна? — спросил Крюков.

— Так, думаю. А как у тебя? Надумал что-нибудь?

— Странно, что все так или иначе имеет отношение к Семену: Галина, Антон.

— К Семену или к его банку? Крюков, почувствуй разницу. Не мог же Семен сам убить Галину и нанять нас, чтобы мы искали убийцу!

— Почему? Теоретически мог.

— Ты что, не знаешь Семена?

— Я же говорю — теоретически. Может сейчас с нами общается не он а его двойник. Или он, но под гипнозом, — Крюков придирчиво поглядел сквозь стекло на печального Зелинского за столом и продолжал. — Может быть он на компьютере с какой-нибудь киллерной программой поработал и от нее заразился?