— Я в Америку уеду, — Похвастался планами фарцовщик.

— А че умеешь?

— Токарь-фрезеровщик, — Поведал он: — Но на заводе я и тут пахать не стал, а там — тем более. Бизнес открою!

— Земля пухом! — Хохотнул я.

— Почему? Там же любой так может!

— Так и тут можно, — Пожал плечами я: — Вон бери кооператив открывай.

— Чебуреками торговать? — Презрительно фыркнул он: — Че в этом совке ловить?

Потрясающий образчик позднесоветской молодежи — таких ведь натурально миллионы.

— Нанако, выдай, пожалуйста, молодому человеку визитку, — Попросил я.

Девушка выдала, фарцовщик с интересом осмотрел полученный предмет.

— Телефон и адрес — как надоест конкурировать с неграми и латиносами за гордую должность посудомойки, позвони — устроим в «Хонду» токарем-фрезеровщиком, — Предложил я.

— Не понадобится! — Отмахнулся фарцовщик, но визитку аккуратно убрал во внутренний карман: — Меня Саней зовут!

— Иоши! — Пожал протянутую мне руку: — Это Хэруки и Нанако.

— Ю а вери бьютифул! — Улыбнулся дамам будущий «Хондовский» токарь.

— Сэнк ю вери мач! — Поблагодарили они.

— Обе твои? — Поинтересовался Саня.

Хэруки немного напряглась — гениальная лучшая девочка осваивает русский просто пугающими темпами.

— Поближе — невеста, подальше — секретарь и хорошая подруга, — Пояснил я.

Фарца с явной завистью на роже покивал — тоже гарем хочет — и спросил:

— А почему ты так уверен, что мне придется мыть посуду? — Понизив голос, доверительно поведал: — У меня почти две тыщи долларов в загашнике — нормальный стартовый капитал!

Жесть!

— Здорово! — Одобрил я: — А сколько таких умных как ты в США свалит? Тебе хоть есть к кому?

— Сам справлюсь! — Гордо ответил он.

— А вот у остальных будут диаспоры, знакомые, родственники и прочее. И долларов побольше. В итоге ты окажешься одним из сотен тысяч нахрен никому не нужных эмигрантов. Да, если крупно «запрёт» — поднимешься, но шансов, извини, супер мало.

— Сотен тысяч? — Удивился Саня.

— В Америку со всего мира едут, малая часть нормально устраивается, остальные пополняют трущобы. Вот Филадельфия например…

— Это где «Рокки»! — Похвастался собеседник кругозором.

— Там — полная жуть! — Кивнув, продолжил я: — Знаешь что самое забавное в коммунистической пропаганде?

— Что? — Послушно спросил он.

— Она не врет!

— Тебе легко говорить, ты-то в нормальной стране живешь! — Обиделся фарцовщик.

— Так и ты, бл*ть, в нормальной живешь! — Потерял я терпение: — Прикинь, если у тебя из крана питьевая вода течет, а из другого — горячая, а в холодильнике еда есть — ты уже живешь лучше 80% планеты! — Немного преувеличил я.

— На крови построено! — Насупился прогрессивный советский житель.

— Ага, зэками. Они и в войне победили вопреки Сталину, — Грустно хмыкнул я: — Поучи историю, Саша — те времена были жутко хреновыми вообще для всех. Только почему-то никто не комплексует и спокойно живет дальше, а вы с каждым новым правителем «переобуваетесь» и начинаете поливать дерьмом собственных предков. Я здесь чужой, но мне от этого грустно. Езжай в Америку, своими глазами посмотри как там подавляющая масса живет и убедишься, что я в целом-то прав. Хочешь вон того дяденьку попрошу тебе выездную визу пробить? — Кивнул я на направляющегося к нам Николая Степановича: — Меня, как ты говоришь, «совки», сильно любят, так что проблем не возникнет.

— Серьезно?! — У собеседника от радости аж очки на лоб полезли.

— Николай Степанович, можно сильно мечтающему уехать в Америку молодому человеку Александру выездную визу оформить? Бизнесменом хочет стать, и мне интересно — получится у него или нет.

— Я бы всех таких выпустил, дворниками работать! — Хмыкнул он: — Видишь вон того товарища, гражданин Саша? — Указал он на оставшегося на крылечке гостиницы какого-то мужика: — Это Аристарх Петрович, скажи ему, что от меня, и он тебе за недельку все оформит.

— Быть не может! — Ущипнул себя фарца.

— Я еще и не так могу! — Хохотнул я и протянул Саше руку: — Давай, не теряйся, и заначку свою прихвати — на таможне на нее глаза закроют, верно, Николай Степанович?

— Сколько? — Поморщился он.

— Тысяча девятьсот два доллара!

— Совсем комитетчики своих стукачей разбаловали! — Грустно вздохнул посольский, достал из внутреннего кармана блокнотик марки «Канцелярские товары Одзава» (чисто как своим подогнали всем работникам советского посольства в Японии), написал записку, вырвал листочек и отдал фарцовщику: — Передашь. Иди уже!

— Удачи! — Пожелал я двинувшемуся на подрагивающих ногах начинающему американцу в спину.

— Спасибо! — Обернувшись, благодарно улыбнулся он.

— Когда границы-то открыть планируете? — Спросил я Николая Степановича.

— Извини, не в моей компетенции, — Не стал делиться инфой посольский.

— Такие вы тут все секретные! — Сладко потянулся разомлевший на июньском солнышке я: — Что там с транспортом?

— Завести не могут, — Поморщился посольский: — Пока другой нашли, пока то-се...

— Бардак! — Удовлетворенно кивнул я и пересказал весь диалог для девушек.

— Хорошо, что у него есть мечта! — Светло улыбнулась в сторону погружающихся в «Волгу» работника посольства и фарцовщика Хэруки.

— Мечта — это всегда хорошо! — Подтвердил я и спросил, кивнув на подъезжающий к нам черный советский лимузин: — Это за нами?

— ЗИЛ-41047, — Кивнул Николай Степанович.

— Как у Михаила Сергеевича? — Уточнил я.

— Его и есть, им сегодня не нужен, так что Раиса Максимовна распорядилась, — Поведал он.

— Большая честь! Передайте ей нашу благодарность.

— Передадим, — Пообещал посольский, и мы погрузились в автомобиль.

Наш с Нанако путь нынче лежал в студию передачи «Международная панорама», где я рассказал об ужасах якудзы и сект — текст утверждали наши политические деды, а потом поведал, что по Японии активно открываются центры «реабилитации» бывших криминальных элементов с последующим трудоустройством. Ведущему понравилось. Далее рассказал об «открытии»:

— Да, над доказательством пришлось долго трудиться. Представляете, — Совершенно-детское хихиканье: — В процессе доказательства я, оказывается, полностью доказал теорему о модулярности не только для полустабильных эллиптических кривых над полем рациональных чисел, но и для неполустабильных. Узнал об этом совсем недавно, из уст нашего замечательного математика Горо Симура, — Посерьезнел, встал и поклонился: — Прошу прощения у людей, которые положили всю жизнь на это доказательство.

— Впервые на моей памяти кто-то извинился за научное открытие! — Хохотнул ведущий.

— Почему же? — Пожал я плечами: — Например, ученые, которые изобрели атомную бомбу под предлогом того, что над ней работает фашистская Германия, очень любят просить прощения. Но я их не осуждаю — от профессионального идиотизма никто не застрахован, а нацизм — самое страшное из того, что породило человечество, ничего удивительного, что они продолжили вооружать США даже после того, как стало ясно, что Гитлер бомбы заиметь до окончания войны точно не успеет.

— Одного нациста вы уже победили! — Ухмыльнулся ведущий, прискорбно проигнорировав последнюю пару фраз.

— Да какой там, — С улыбкой отмахнулся я: — Мистер Уолберг вырос в сложных жизненных обстоятельствах и нахватался некоторых глупых идей. Кроме того — это такой музыкальный субжанр, где нужно как можно сильнее втоптать объект песни в грязь. Я этого не одобряю, но понять могу — мистер Уолберг просто немного не рассчитал общественного резонанса, и, уверен, искренне раскаялся за свои пассажи в адрес азиатов и нашего многоуважаемого Императора. Лично у меня к мистеру Уолбергу не осталось никакой неприязни, и этим летом он снимется в моем фильме.

Ведущий покивал и спросил о цели столь скорого возвращения в СССР:

— Просто приехал со своими друзьями недельку отдохнуть в «Артеке». В Москве, так сказать, проездом — ребята сейчас гуляют по вашей замечательной Третьяковской галерее. Никогда нельзя упускать возможность культурно обогатиться. А моя замечательная невеста удостоилась чести быть приглашенной на передачу «В мире животных», она недавно открыла новый вид лягушки. Но об этом она сможет рассказать гораздо больше меня — я в биологии не силен.