Ахах

— Какая же ты смешная. Я о другом, — он был совсем близко. Приподнял мое лицо за подбородок, уперевшись взглядом в меня. — Хочу тебя на четвереньках. Раскрытую и обнаженную. Здесь и сейчас. Хочешь? — голос мужчины понизился до обволакивающего шепота. — Так сказать скрепим наши клятвы.

И не шутит ведь. Хотела сдержаться, но он дернулся в мою сторону, прижимаясь бедрами к моему животу и недвусмысленно начал тереться об меня своим внушительным бугром. Выразительный блеск глаз выдавал его мысли, уложит за пару минут и в постельку и на колени. Считает, раз он стал начальником. Значит всё можно? Во мне всё вскипело от негодования. Гнев. Злость. Ярость. Все эмоции отразились хороводом на моем миловидном личике. Холодная стерва проснулась и решила проявить себя.

Звук пощечины прорезал тишину комнаты. Это за Светку. За маму. За меня и за всех девушек. Голова дернулась в сторону. Удар зубов друг об друга. Не хило приложилась, даже отпечаток ладони остался. Закрыла глаза. Вдох. Выдох. Сам виноват. Распахнула их, ожидая ответной пощечины. Не выказывая ни капли страха, взглянула ему в лицо. Подтянулась. Нос к носу. И бросала ядовитые слова, как плевки в лицо. Сквозь зубы. Мой высокомерный вид говорил об отвращении и раздражении к данному индивиду.

— Кто ты такой, чтобы возомнить. О себе, не бог весть что! Папенькин сыночек? Ни одного кирпича не положил при постройке данного здания. Ни единого рубля не вложил в это дело. Получил готовенькое на золотом блюде с золотой каемочкой и такой же ложкой во рту. Вонючий грек, — ткнула пальцем в грудину. Хотелось проткнуть и сделать огромную дырищу в ней. Правый глаз задергался в нервом тике. Надеюсь, не будет бросаться в глаза. Не хочу, чтобы заметил мою беспомощность и тревогу, скрытую агрессией.

— Привык, спать с девками, которые вешаются тебе на шею? Валяй. Только не трогай таких, как я. Не для твоих зубов, меня мамка растила! Понял. В своей жизни я привыкла зарабатывать своим умом, а не другим местом. Баба-Яга нашпигованная стероидами.

Произнесла и ожидала, что мне точно укажут на дверь. Особенно после такой речи. Я сама себя бы отправила в отпуск и надолго. Предчувствие плохого полностью оправдало себя. И снова в поисках работы. Он молчал. А в глазах свирепствовал огонь цвета граната. Переливался, вспыхивая искрами. Завораживая своими переливами. Что ж…. В переглядки дальше не собираюсь играть. Взрослая уже.

Развернулась и с высоко поднятой головой стартанула. Работать. Пока не передумали. Открываю дверь и там же сталкиваюсь со Светкой. Громко захлопываю её за собой. Подслушивала. Хорошо, что не завалилась в кабинет. Смогла удержать равновесие и успела принять исходную позицию. Браво! На моем лице лишь недоумение. Подруга от ревности подпирала её и ни капли стыда не отразилось на лице. Только зависть и плохо прикрытая злость. Ясно, что пришел конец многолетней дружбе. Жаль..

И было бы из-за кого? И из-за чего?

Подозрительно сощурила глазки, не отрывая уничижительного взгляда медленно прошлась по её фигуре, от мысок носков полустертых туфель до конечной точки, глаз наполненных ненавистью ко мне. Остановилась на них. Почему-то полная уверенность в том, что она в курсе всего разговора. Каждое слово было расслышано и принято к сведению. Недаром у нее большие ушные локаторы, припрятанные под модной прической. Из анатомии знаю, у кого богатый размер ушных раковин, значит высока вероятность владения уникального слуха. И … поцелуй тоже…расслышала.

Стон вырвавшийся из груди. Тяжелый такой… болезненный.

Чеерт. еще одна проблема на мою голову.

Только ревнивых уже бывших подруг мне и не хватало, для полного счастья. Лишь бы по работе палок в колеса не вставляла. Пока не успела накинуться на меня с претензиями и обвинениями. Успела безапелляционно произнести.

— Мусор не коллекционирую. И в мусорки не заглядываю, — она, как рыба выброшенная на сушу. Открывала и закрывала рот. То-то же. Захлопнись.

— Что ты сказала?

— То, что слышала. Повторять не собираюсь. Ты итак всё поняла. Давай без скандалов, — выталкиваю из себя предостережение. Не хотелось привлекать лишнего внимания. Базарные разборки не в моем духе. Мой — твой. Тем более, если не мой. И вообще … не нужен мне.

Не собираюсь тратить время на объяснения. Надоело. Один позволяет себе слишком много, другая додумывает. Стоим и ведем арт обстрел глазами. Кто не выдержит. Тишину разрывает топот многочисленных ног. Похоже торопится. Целая свита. Разрываю наше противостояние. И сзади, как назло приоткрывается дверь.

Очухался, господин!

И вот такой милой компанией мы встречаем делегацию, состоящую из троих. Заискивающие взгляды перед начальством и строгие достающиеся мне. Доктор, непосредственно курирующий надо мной, прожигал меня насквозь, будто отчитывал за отсутствие. Он прав. Кстати очень хороший врач со стажем, опытный. Другие же завотделением реанимации и завотделением терапии. Я мысленно считала про себя, чтобы успокоиться и выровнять дыхание от испуга. И вдруг они затараторили. Перебивая друг друга. Из бессмысленной болтовни, удалось лишь выловить пару повторяющихся слов: тяжелый экстренный случай и нужна помощь второго ассистента — хорошего сосудистого хирурга. Который, между прочем, трется где-то на периферии, а не на рабочем месте. И также резко уставились на меня, в ожидании, то есть, я и есть тот самый ассистент. Аполлон выслушал и начал быстро раздавать указания. Молодец, быстро сориентировался в данной ситуации. Меня отправили в операционную, готовиться. Светлану Павловну приготовить инструменты и само операционное поле. Шла размеренным шагом по коридорам, она последовала за мной, излишняя нервозность ни к чему, особенно в нашем деле. Каждый профессионал в своей области и выполняет её на все сто. Первым делом необходимо прочитать дело пациента и провести диагностику. Подтвердить основной диагноз на основе полученных анализов, исключить сопутствующие заболевания и всякого рода осложнений. Подготовка ведет счет на минуты. После проведения консультаций с терапевтом и анестезиологом стало ясно. У больного колото-резанное ранение брюшной полости. Задеты артериальные вены и мелкие сосуды, простым языком внутренне кровотечение. Придется виртуозно восстанавливать каждую маленькую веточку. Сложность ситуации определялось тем, что у нас было ограничение во времени на дооперационное обследование. Определить потери практически невозможно. Такая операция всегда самая сложная, нужно учитывать множество факторов, ведь на кону жизнь человека.

Медперсонал ожидал больного в полной боевой готовности. Все-таки очень дорогая частная клиника и лечат в ней, только состоятельных людей. Наблюдала, через овальное иллюминаторное окно, как везут очередного пациента и завозят в каталке. И наша бригада начинает работу, сначала обезболивание, следующий этап введение в состояние наркоза. И начинается главное колдовство, мы похожи на муравейник, иерархия в ней особая. У каждого своя определенная функция и важные роли отведены двоим — лазерному и сосудистому. Мой куратор — плавно делает проколы в животе, и мы начинаем проводить свои манипуляции в нем. Далее, оперативное вмешательство провожу через сам поврежденный сосуд, начинаю сшивать его, накладываю швы и соединяю их, и восстанавливая стенки миллиметр за миллиметром. Пот градом льется. Время остановилось. Рядом со мной такой же высококлассный специалист, который со своей стороны делает однотипную работу, но и одновременно контролирует сам процесс и следит за состоянием больного. В случае наступления экстренной ситуации, угрожающей жизни, принимает соответствующие меры. Основная ответственность лежит именно на его плечах. Наш инструмент оснащен внутренней видеокамерой и несколько пар глаз рассматривает весь процесс в мельчайших подробностях. Осталось соединить самый главный поврежденный сосуд, стараюсь нежными плавными движениями довести до финального аккорда свою игру, будто на музыкальном инструменте. Можно себя поздравить с успешным окончанием многочасовой операции. Почти, что половина суток. Это потом выясняется, что мы просто не чувствуем его течение. А там за стеной, прошло достаточно количество времени. Для нас не более часа, а для близких целая вечность.