Нет никаких претензий и выноса мозга, искать по клубам тоже не надо, с кем перепихнуться. Хотя все равно с пацанами делали вылазки, они уж устраивали и оргии и прочий кошмар с моим участием.

Глаза у неё засияли ярким голубым оттенком. Цвет стал насыщенным, пронзающим насквозь. Изумление? Восторг? Радость или…

Никак не мог прочитать её, ход её мыслей.

— Зачем?

Обескураживающий вопрос. Зачем мужчине женщина? В принципе маленькая еще, доходчиво обьясню, чтоб впредь не повторяться. Терпения тебе, Антон.

— Ты красивая девушка. Я могу решить твою проблему. Любую. Мы можем с тобой путешествовать. Ты будешь сиять на вечерах. Куда вхож не всякий с улицы. Даже можешь подыскать себе богатого влиятельного мужика. Если соберемся расстаться. А ты всего лишь будешь моей сладкой птичкой..

— В клетке, — горькая усмешка.

— Почему сразу же в клетке. Кто-то стремится к финансовому благополучию, а ты сразу же утрируешь.

Разговор давался тяжело. Никаких проявлений радости и счастья на лице. А я распинался изо всех сил. Расставляя приоритеты.

Наступила жуткая тишина.

Зеленцова Анна.

Уничижительная речь. А вот представленный персонаж так не думал, выставляя себя эдаким благодетелем. Великодушный кусок дерьма. Вилка в руках задрожала от волнения. Отодвинула от греха подальше. Столько похабных ужасных слов не слышала и за всю жизнь. Каждая девушка мечтает об этом?!

Привкус горького разочарования на языке. Поверила в сказку о золушке. Где бедная девушка вышла замуж за принца и была счастлива. Принца оказался циничной мразью. А тыква превратилась… Выколоть бы ему глаз за доброту сердечную. Только вот как? Ну, что ж сам напросился.

Горький кофе был всё ещё в руке. Жалко, что не горячий. Натянула на лицо умилительное выражение. Привстала со стула и наклонилась над столом с чашкой в руке.

Неизбежное свершилось.

— Знаешь, что красавчик. А может быть, ты мне просто напишешь рекомендательное письмо. Расписывая мои достоинства и недостатки. Типа, попробовал сам и вам советую. Я, что тебе вещь?

Напиток растекался жуткими пятнами. Ему повезло, что не ведро помоев. А вот меня изрядно вывалял в грязи. Поделом ему.

Он продолжал сидеть на своем стуле, как вросший в него. Не то дерево не то пень. Оленьи глазки округлились. А потом выкатились на лоб, хорошо, что не на затылок. Потом завращались по часовой стрелке. Рот открывался и закрывался. Беззвучно. Есть, как рыба. Немая. Запоздалая реакция не стала себя ждать. Вскочил, и начал

Уфф… неужели дошло…

— Ненормальная….Ты вообще не понимаешь.

— Да всё я понимаю, — проорала во всё сухое горло. — Что ты меня, как кобылу оприходовал, а потом еще пытаешься в стойло загнать. Держишь за идиотку или привык к таковым. Заведи себе карманную собачку и устанавливай свои законы. Можешь её дрессировать. Выгуливать с золотым ошейничком. И прочеё и прочее. А я найду себе по лучше мужика, чем ты. Кого пожелаю.

— Ты не посмеешь, — воздух накаляется между нами.

— Ха. Ты мне никто, чтобы указывать, — тычу указательным пальцем в грудь.

— Я не допущу этого. Только попробуй выкинуть подобный фортель и я не отвечаю за себя.

— Ага. А я сейчас не отвечаю за себя, после подобного. Ты вызываешь лишь чувство отвращения, — фыркаю в ответ с ненавистью в глазах.

— Что-то я не заметил ночью. Когда ты стонала подо мной, даже наоборот нравилось, — бьет по самому больному месту. Мерзавец. — Можем повторить. Я готов к продолжению, — ухмыльнулся тот, кто обесценил мой первый раз.

Кровь стучала в висках. Посторонние звуки пропали. Жестокость не знает границ. Пальцы сжались в кулаки. Жаль, что не отращиваю ногтей, вогнала бы по самое не хочу в надменную рожу.

Моё тело окаменело. В ушах стоит шум. Пустыми глазами выискивала на его лице, хотя бы малейший намек на человечность, но этот тип считал себя непревзойденным совершенством.

Вседозволенность…

Безнаказанность…

Бессердечность….

Вообще, существует ли хоть что-то ценного в жизни данного примитивного индивида?

Произвожу смачный плевок в лицо. Кое-кто опешил. Сама от себя не ожидала подобного произвола. Что сделано, то сделано не изменить. Сам виноват. Надменность мигом слетает, становится разъяренным. Глаза наливаются, как у быка. Тыльной стороной ладони смахивает мою слюну с себя.

Его высочество не ожидало, что с ним так поступят. Эгоист. Теперь я не испытывала ни капли жалости по отношению к беспечным людям. Считающими в своём праве вершить над судьбами людей. Дважды Анюта ты наступила на одни и те же грабли и ни чему они тебя не научили.

— Тебе не жить, — выцеживает каждое слово. — Кто притронется к тебе. Накажу и тебя и того убогого. А теперь беги, пока цела. Наш договор вступает в силу.

Выскакиваю со стола, как ошпаренная. Стул падает с грохотом. Вбегаю в спальню в поисках одежды или иной. Пульс стучит сто ударов в секунду. Перебираю в шкафу груду одежды выискиваю длинную рубашку и пиджак. Мигом и скачу по ступеням. Устремляюсь к выходу. Эта наглая скотина стоит, как ни в чем не бывало. На выходе. С моими туфлями в руках. В новой футболке. Словно и не было сиюминутного помешательства. Вырываю их с дикой злостью в глазах.

Впереди замаячила машина с тем самым водителем.

— Домой, пожалуйста, — мужчина молча выезжает за ворота. Не проходит и час как я оказываюсь возле своей пятиэтажки.

— Спасибо, — вежливость никто не отменял. И тогда, я понимаю, что не называла точного адреса своей квартиры. А значит, плохи мои дела.

Он знает, про меня всё.

Выбора нет. Без тени смущения и стыда осуществлю задуманное до конца.

Месть в чистом виде, представляла собою всепоглощающую боль. Отчаявшийся человек не находит иного выхода, как привнести в жизнь другого тоже самое зло, от которого сам и пострадал. Тем самым, он предполагает, что избавится от неё, чувства, гложущего изнутри, но лишь усугубляет и без того тяжелую ситуацию. В надежде на исцеление…

Сомнения доселе мучавшие меня по поводу намеченной цели, отпали сами собой. Когда вас кидает из крайности в крайность и нет золотой середины. Выходные прошли в мучениях и душевных терзаниях. Дать вволю злости с обидой или закопать топор войны поглубже, но пресловутое но своим присутствием отравлял окружающий воздух. Со страхом в сердце дожидалась начала рабочей недели. Тут не отвертеться случайной встречей с молодым боссом, но бог меня миловал.

В понедельник заявилась с твердым решением уволиться. В приемной Зинаида Ивановна поджидала меня с таким же намерением лишить меня той самой свободы, завалив кучей работы.

Карта судьбы легла изнаночной стороной. Гба хозяина и старый и молодой исчезли с радаров. Попросту испарились, что послужило причиной? Неизвестно.

ЗИ конфиденциальной информацией не делилась, как говорится тайна за семью замками. Она могла рассказать подноготную о каждом сотруднике огромной корпорации, не распространяясь о личной жизни генерального директора компании и его сыне. Полагаю тот хам и был, пресловутым сыном. Эдаким боженьком, чтоб его…..

Она боготворила их семью, ставя в пример. Рабочая неделя прошла в нервотрепке и небольшой панике с моей стороны. Операция прошла успешно. Мама пошла на поправку и зарплата, так кстати полученная, стала неким даром небес за моё усердие и терпение.

Уверенной походкой от бедра проходила через двери отделения кардиологии. Я постоянно озиралась по сторонам. Угроза наказания свербила сердце похуже ножа. Мой непосредственный отказ не так сильно задел самолюбие его высочества. Все же радею за то, что он заменил меня на более доступную и сговорчивую версию герлз.

Мой непосредственный начальник не появился и на следующей неделе. Неужели что-то стряслось из вон выходящее за рамки обычного. Командировка? Отдых семьей на островах…