– У меня вата есть. Если внутрь вошьёшь, точно бить не будет. Сейчас принесу.
Эль удивлённо вскинул голову, но Энасс уже выскочил из кельи и быстро направился к своей комнате.
Зачем он это сказал? Зачем решил помочь? Ведь для исполнения клятвы достаточно было просто промолчать.
Всё ещё чувствует себя виноватым?
Вздохнул тяжело, роясь в ящике с вещами: ох и сложную аскезу он себе избрал. Трудно ему будет сдерживать свой язык.
Нашёл рулон прессованной ваты, лежавший здесь уже несколько лет. Энасс уже и не помнил, откуда он взялся. Кажется, какой-то путник подарил в благодарность за то, что разрешили они ему пройти с ними сложный и опасный отрезок пути в горах. А вот теперь подарок оказался очень кстати.
Вернулся к Элю, забрал у него из рук получающийся мешочек, выложил изнутри вдоль ткани слой ваты:
– Смотри, если вот так прошьёшь мелкими стежками, она вываливаться и комкаться не будет, а мешочек мягким получится.
– Спасибо, – ошарашено ответил Эль, забирая ткань обратно. – Я понял.
– А раз понял…
На язык опять лезли ехидные слова о чересчур умных адептах, и Энасс с трудом удержал их.
– После молитвы нас Солнцеликий ждёт. Сказал, какой-то важный разговор у него. Наверное, о том, из-за чего мы вернулись.
– Эриста тоже звать? – насторожился Эль.
– Нет. Про него он ничего не сказал.
– Хорошо, – кивнул Эль. – Приду.
«Ещё бы ты не пришёл», – хотел съязвить Энасс, и снова сдержался.
Выскочил из кельи, быстро подошёл к роднику, засунул голову под холодную воду.
Если так и дальше пойдёт…
Аскеза получалась очень суровой.
Весь день Эль ловил на себе удивлённые взгляды служителей. Но к вечеру, когда информация о его обете облетела всю Обитель, а все желающие побывали у него, чтобы поинтересоваться, почему он избрал себе столь странный способ служения, интерес угас. И на вечерней молитве никто уже не смотрел на него с любопытством и не отвлекался от молитвы, разглядывая лежащий рядом с коленопреклонённым монахом мешочек с тяжёлым булыжником.
Эль всегда был со странностями. Вот и обет у него тоже странный. Но каждый имеет право проявлять своё поклонение Великому Светилу так, как хочет. И не им указывать ему, каким должен быть его обет.
После молитвы, облившись из родника, Эль поспешил к Солнцеликому.
Энасс был уже там. Стоял возле стола, смущённо улыбаясь, а Солнцеликий заразительно смеялся.
– Молодец, Энасс, – услышал Эль, входя в комнату. Но в чём тот молодец, узнать не успел.
Увидев Эля, Солнцеликий перестал смеяться, окинул его любопытным взглядом, задержался на мешочке с камнем.
– Значит, вот твой обет? Что ж, сложное ты выбрал служение. И как долго ты будешь его носить?
– Пока… – начал, было, по привычке отвечать Эль, но тут же прикусил язык. – Пока не знаю.
– Вот как? – усмехнулся Солнцеликий. – Бессрочный, значит?
И кивнул, указывая на стулья:
– Присядьте-ка, ребята. Разговор предстоит серьёзный.
Монахи поспешно сели у стола, выжидательно посмотрели на Солнцеликого. А тот помолчал, глядя на сцепленные перед собой пальцы рук, потом поднял на них тяжёлый взгляд.
Адепты насторожились. Таким мрачным Солнцеликого они ещё не видели.
– Слушайте меня очень внимательно, мальчики. Повторять не буду, – хмуро начал он разговор. – То, что вы услышите, является величайшей тайной не только нашей Обители, но и всего мира. И о ней, кроме Великого Светила и меня, никто не знает.
Цепко глянул на опешивших монахов, сурово выговорил:
– Поэтому сейчас вы должны дать мне клятву на крови, что никому об этом не расскажете, кроме одной девушки, которая сама вам поведает об этом разговоре.
Опять – девушка?
Эль открыл рот, чтобы спросить, что же это за девушка такая, которой можно раскрывать все страшные тайны, но Солнцеликий не дал ему и слова сказать. Оборвал коротким:
– Потом, Эль.
И Эль захлопнул рот.
А Солнцеликий достал из ящика стола острый кинжал и маленькую мисочку и потребовал:
– Руку, Энасс.
Тот без колебаний протянул ладонь.
Солнцеликий концом кинжала чиркнул по его запястью, приказал:
– Повторяй за мной.
И с мрачной торжественностью заговорил:
– Я, Энасс, Солнечный монах из Обители Солнца, кровью и жизнью своей клянусь, что, кроме девушки, которая сама расскажет мне об этом разговоре, я никому и никогда не открою тайну Кристалла Обители и то, что я сегодня узнаю в этом кабинете.
Энасс, глядя, как крупными каплями стекает в мисочку его кровь, повторил слова смертельной клятвы, и голос его ни разу не дрогнул.
Солнцеликий провёл над его запястьем своей ладонью, и кровь сразу перестала идти, а шрам от разреза побледнел и исчез.
Монах изумлённо посмотрел на свою руку, перевёл взгляд на Солнцеликого. Тот усмехнулся:
– Ты поклялся. И это – первая тайна сегодняшнего вечера.
И повернулся к Элю:
– Руку, Эль.
И всё повторилось.
Залечив запястье, Солнцеликий этим же кинжалом смешал кровь обоих участников ритуала и нарисовал ею солнечный круг на лбу Эля. Кровь зашипела и впиталась, но следов на этот раз не оставила. Не надо было всем знать, что хранит адепт какую-то страшную тайну.
Затем свой круг получил Энасс. И только после этого Солнцеликий, отставив мисочку в сторону, сказал:
– Вот теперь я могу рассказать, почему вынудил вас вернуться раньше срока, и куда вам придётся отправиться уже завтра, сразу после утренней молитвы.
И начал рассказ, больше похожий на удивительную сказку.
В незапамятные времена, когда на свете ещё не было людей, появился на Сэлларии могучий Бог. Понравилась ему эта планета, и решил он обустроить её, чтобы смогли на ней поселиться люди. И напитал для этого планету магией, которая поддерживала на ней благоприятный климат и давала возможность колдовать. А всю магическую Силу собрал он в подземном озере, из которого наружу бьёт расположенный высоко в Зачарованных горах родник Силы.
– Нет, родник Силы – это не легенда, – ответил Солнцеликий на невысказанный вопрос, светящийся в глазах Эля. – Зачарованные горы потому и лишены магии, чтобы не пропустить к роднику колдунов. Да и сам родник хорошо замаскирован, просто так к нему не выйдешь. А ещё дорогу к нему охраняет кимрак – Дух гор, после встречи с которым не один путник поседел от страха.
А для того, чтобы магическая Сила в озере всегда поддерживалась на нужном уровне, создал он пять кристаллов-накопителей и расположил их в разных странах: в Кэтанге у людей, в Хобхорро у гномов, в Лаверии у эльфов, в Феллии у флограссов и в Дарстене у драконов. А следить за ними поставил своих самых преданных слуг – служителей Солнца, Солнечных монахов.
– Вы видели один из этих кристаллов, – снова опередил Солнцеликий вопрос Энасса. – Он стоит в Главной молельне, где дважды в год мы проводим самые важные ритуалы.
Дважды в год, в самый короткий и самый длинный день, Солнечные монахи проводят ритуал Посвящения Солнцу. Причём во всех странах ритуал происходит одновременно. Где-то в это время ещё раннее утро, где-то уже полдень приближается, неважно. Это – единственный ритуал, который не зависит от местоположения Солнца на небе. Благодаря ритуалу к Главному Кристаллу, находящемуся в Главной Обители, стекаются струи Силы, накопленной за полгода всеми кристаллами. Кристалл собирает их в себе и начинает испускать Божественный Свет, который потом спускается вниз, в магическое озеро, наполняя его новой Силой.
Эль вспомнил своё потрясение, когда он впервые стал свидетелем и участником ритуала. Случилось это на третий год их с Эристом пребывания в Обители, когда они уже твёрдо решили посвятить себя служению Великому Светилу и дали клятву в присутствии всех адептов быть верным Ему и преданно трудиться на благо Обители.