– Благодарю Тебя, Великий Свет! – обрадовался Эль.

– А ещё, – заботливо продолжил голос, – можешь сшить для камня мешочек из плотной ткани. Тогда он не будет так болезненно бить тебя. И носить его не обязательно спереди, можно и сбоку, если так будет удобнее. И даже рукой придерживать при необходимости.

– Спасибо! – прошептал монах. Обет становился всё легче и переставал устрашать своей длительностью. – Благодарю за милость. Но что мне надо сделать?

– Это ты тоже узнаешь позже. Когда вернёшься в Обитель. Трудный путь предстоит тебе, но я верю – ты справишься. Благословляю тебя на подвиг, сын мой.

– Я не подведу! Клянусь!

– Я знаю, Эль. Иначе бы я не пришёл к тебе. И ещё: я думаю, не стоит тебе напоминать, что о нашем разговоре никто не должен знать, кроме одной девушки, которая сама тебе расскажет о нашей встрече?

– Пытать будут – не скажу! – с жаром ответил Эль.

Великое Светило издало странный звук, словно подавилось смехом, но тут же с прежней торжественностью ответило:

– Верю тебе, сын мой.

И так же быстро, как появилось, закатилось за горизонт, оставив потрясённого монаха глотать воздух, которого ему вдруг стало мало, так отчаянно билось сердце.

Эль расширенными от изумления глазами посмотрел на тёмное небо, уже спокойно мерцающее синими звёздами. Что это было? Почему он, ничем не примечательный адепт, вдруг стал избранным Великого Света? Может, это чья-то злая шутка?

Недоверчиво покосился на Энасса, но тот сладко спал, чуть улыбаясь во сне, расслабленно посапывая, и Эль понял, что шутка получилась слишком сложная, Энасс бы не справился. Тем более здесь, в Зачарованных горах, где и ментальная магия не действует, следовательно, внушить ему это видение тот не мог.

Может быть, это сон?

Но ведь он не спит! Он точно не спит! И не спал…

Опустил голову, вспоминая разговор, и вдруг встрепенулся: а ведь у него есть возможность проверить. Великий Свет сказал, что он сможет лечить ногу при помощи магии.

Поспешно вскочил, снова обернулся на спящих спутников: нет, не здесь. Вдруг проснутся.

Отошёл на несколько шагов, в тень скалы, стащил штаны, приложил руки к ноге, постоял немного, вспоминая уже подзабытые познания в магии, пробормотал заживляющее заклинание… и с восторгом, граничащим с экстазом, увидел, как бледнеют синяки, почувствовал, как проходит ноющая, ставшая уже привычной, боль.

Выпрямился, с трудом сдерживая радостный крик: получилось! Значит, не сон! Значит, Великий Свет действительно явился к нему, недостойному, и попросил о служении!

Да что ему этот булыжник? Он его всю жизнь носить готов, ведь благодаря ему он узрел настоящее чудо!

Жаль, рассказать о нём нельзя… но тем ценнее будет его обет. А встречу эту он сохранит в памяти как самое дорогое, самое великое событие, произошедшее в его жизни.

Эль быстро натянул штаны, опустился на колени и очень чётко, но шёпотом, чтобы не разбудить остальных, выговорил:

– Великое Светило! Я, Солнечный монах Эль из Обители Солнца, даю обет носить этот камень до тех пор, пока не сменю его на другой. И подтверждаю этот обет своей кровью.

Вытащил из ножен кинжал, полоснул себя по запястью, нарисовал кровью на лбу знак, сообщающий о принятии обета: верхний полукруг солнечного диска с лучами-стрелочками. Кровь зашипела, впитываясь, и оставила на коже явно видимый отпечаток. Теперь все будут знать, что Солнечный монах принял обет во славу своего Бога.

Остановил кровь, но до конца залечивать рану не стал, хотя и мог: незачем показывать спутникам свои неожиданно проявившиеся лекарские способности. Не увидев шрама от кинжала, Энасс сразу сообразит, что дело нечисто.

Завязал уже поджившую ранку чистой тряпочкой из запасов Эриста и снова уселся у костра, вновь и вновь вспоминая неожиданную встречу с Великим Светилом. Так и просидел всю ночь, мечтательным взглядом следя за опускающейся луной.

Под утро поставил томиться кашу, разбудил мужчин.

Энасс зло зыркнул на него:

– Почему на дежурство не поднял? Опять спал на посту?

– Нет, – светло улыбнулся Эль. – Мне не хотелось спать, я и не стал вас будить. Вон, кашу уже сварил. Помолимся, можно будет сразу завтракать.

Энасс оглянулся: на востоке чуть-чуть посветлело небо.

Что ж, видимо, Эль не врёт. Дал им выспаться, разбудил вовремя, да и каша уже вовсю булькает, пузыри пускает. Он, поди, ещё благодарности ждёт?

– Ладно, пошли на молитву.

Встал, отошёл от костра, чтобы отсветы огня не заслоняли божественный свет Великого Светила.

Эль и Эрист пошли за ним, опустились рядом на колени, вскинули руки, запели псалом… И Энасс с удивлением покосился на Эля, столько восторженного благоговения и искренней радости звучало в его голосе.

Да он весь дрожит… и голос срывается…

Странно.

Впрочем, что за посторонние рассуждения во время молитвы?! Об этом можно подумать и после.

Энасс едва сдержал желание тряхнуть головой, изгоняя ненужные мысли. И запел в полный голос, заглушая прерывающееся пение молодого адепта.

Когда диск Солнца показался из-за горизонта, вэссер поднялся и, не глядя на Эля, пробурчал:

– Закончилась твоя аскеза. Можешь снять камень.

Эль улыбнулся и, не ответив, пошёл к костру.

– Эль!

Тот обернулся, рукой откинул спустившиеся на глаза волосы, и только тогда Энасс заметил знак обета на лбу Солнечного монаха.

– Ты… Это что?

Шагнул к Элю, не сводя глаз с солнечного полукруга.

– Я принял обет, вэссер. Я не буду снимать камень. Я благодарен тебе за твою аскезу. Она дала мне возможность…

Эль замолчал, словно одёрнув себя, потом снова улыбнулся:

– Я был так зол на тебя из-за неё, а теперь – благодарен, представляешь?

И, вновь блаженно улыбнувшись, пошёл к костру, оставив Энасса в полном недоумении.

А В ЭТО ВРЕМЯ НА ДРУГОМ КРАЮ СТРАНЫ

– Родная моя, проснись!

Молодой мужчина склонился над мечущейся на кровати девушкой, легонько похлопал её по щекам.

Девушка всхлипнула, вздохнула судорожно, открыла глаза.

– Опять кошмар приснился? – сочувственно спросил мужчина.

Подхватил любимую вместе с одеялом, сел на кровать, усадил её себе на колени. Она прижалась к нему, обхватила обеими руками, положила голову на такое надёжное плечо, сказала вполголоса:

– Кажется мне, скоро опять что-то случится.

И заговорила быстро, возмущённо:

– Ты понимаешь, он самый настоящий псих. Додумался через пропасть по канату идти, хотя рядом мост был, чуть не упал. В реку свалился, едва не утонул, спасать пришлось. Разве можно быть таким безрассудным? И вообще, странный он. С булыжником разговаривает.

– Кто – он, милая? – улыбнулся мужчина.

– Не знаю. Парень какой-то. Он мне уже несколько ночей подряд снится. И каждый раз какие-то глупости делает. Если это – мой будущий спутник, я себе не завидую.

Мужчина вздохнул:

– А я не завидую себе. Опять ты пропадёшь на несколько декад, а я с ума сходить буду от беспокойства.

– Не волнуйся раньше времени, – нежно, едва касаясь кончиками пальцев, провела девушка рукой по его щеке. – Всё хорошо будет, я тебе обещаю.

– Я верю, родная, – мужчина ласково прикоснулся губами к её лбу. – А теперь – спи. У тебя сегодня много дел.

Уложил девушку, лёг рядом, обнял её крепко, словно желая заслонить от всех бед, а потом долго смотрел на её расслабленное лицо, мучительно и горько переживая предстоящую разлуку.

А в том, что разлуки не избежать, он не сомневался. Ведь недаром его жена слыла сильной пророчицей. Раз Селена сказала, что скоро что-то произойдёт, значит, так и будет

И СНОВА – ЗАЧАРОВАННЫЕ ГОРЫ.

– Эль, зачем ты взял этот обет? – негромко спросил Эрист, но идущий впереди Энасс услышал и навострил слух. Ему тоже очень хотелось услышать ответ на этот вопрос, но спросить напрямую он, в отличие от Эриста, не мог. Не был уверен, что Эль захочет ему ответить.