Литмир - Электронная Библиотека

Но Тесей не купился на этот коварный приём и только обречённо махнул рукой, направившись в столовый зал, где прислуга уже накрыла поздний ужин. Однако ужин не задался. Мне в моём нервном состоянии просто ничего не лезло в глотку, а Тесей сосредоточенно поглощал пищу, не реагируя на мои робкие попытки завести разговор.

– А скажи милая, слышала ли ты народную мудрость, что любопытство сгубило кошку? Так вот, мне известно всё, что происходит в моём доме. А известно, мне стало, что одна очень любопытная «кошка» притащила и спрятала в моей берлоге одну очень ценную «мышку», из-за которой она в ближайшее время может лишиться головы.

– Что происходит в городе и что тебе вообще известно об этом деле? – отбросив напускную беспечность торопливо поинтересовалась я.

– По городу ходят слухи, будто ограблена семейная сокровищница семейства Гранджей. Что похищено, почти никому не известно, но судя по тому, в какой ярости находится барон, ограбление взволновало его до глубины души. Кроме того, что назначена награда за твою голову и любые сведения о грабителях, на ноги поднята вся охрана барона, а также вся городская стража и полиция. Но, что гораздо хуже всего, так это то, что тебя ищет всё отребье городского дна. Как ты помнишь этот мерзавец, является не только столпом дворянского общества города, но и тайно управляет другой стороной жизни столицы, скрытой от глаз добропорядочных граждан. Однако, мне стало известно, что именно похищено – это семейная реликвия рода Грандж. Семейство утверждает, что они ведут свой род от одного из полубогов основателей столицы, поэтому считается, что это божественный артефакт, обеспечивающий благополучие рода. Как бы то ни было, у барона теперь только один выход – найти и покарать грабителей. А самое главное – вернуть реликвию, и ради этого он пойдет на всё.

– Тебе что-нибудь известно о моих товарищах? – с замиранием сердца спросила я.

– Ничего хорошего – досадливо поморщившись пробормотал Тесей, отводя взгляд. Наконец, сочувственно вздохнув он продолжил: – Гектора схватили вчера вечером по пути к трактиру. Утром его труп выбросили в порту, его пытали тело изуродовано: отрезаны уши, пальцы, раздроблены суставы, выколоты глаза, отрезан язык. Что касается братьев акробатов, то они пытались ночью перебраться через крепостную стены в самом высоком месте, надеясь, что уж там-то их никто не догадается ждать. Однако, не повезло. Их ждали, причём в засаде был маг. Поняв, что их всё равно схватят и убьют, но перед этим будут пытать, они одновременно ударили друг друга кинжалами в сердце. Трупы бросили там же возле городской стены. Объясни мне, какого дьявола ты украла эту бесполезную для тебя вещь? Ты даже не можешь её продать, твои товарищи мертвы, а тебя саму травят как одинокого волка.

– Всё было бы нормально. Видимо, кто-то из них проболтался, сказал где-то что-то не то, не тому человеку. Наверно напились на радостях, вот и потеряли бдительность. У меня всё было рассчитано. Через пару месяцев, когда шумиха бы утихла, мы вывезли бы добычу в одно из дальних королевств, где никому нет дела до того, кому она принадлежала ранее.

Ты не понимаешь, о чём ты говоришь. Всем известно, что сокровищница охранялась лучше, чем королевский дворец, там была лучшая охрана, которую только можно найти, включая магов, а магическая защита остановила бы даже архимага. Существует только один человек в городе, которому под силу было проникнуть в сокровищницу и выкрасть реликвию и все осведомленные люди знают кто это. Тебя бы по-любому вычислили, это был вопрос нескольких дней и в глубине души ты это отлично понимала. Так что вдруг на тебя нашло? Или дело совсем в другом, – вдруг замер он, – Глория! Дело ведь не в реликвии, да? Это что-то личное?

Ужас накрыл меня душной пеленой, я снова превратилась в маленькую шестилетнюю девочку, скорчившуюся в темноте под кроватью, кровь стучала в голове, выбивая один и тот же ритм: тихо, тихо, тихо… только молчать, молчать, молчать. Горячие капли крови, просачиваясь через подстилку кровати, капали на моё лицо, крик ужаса рвался из сведённого судорогой горла. Только не кричать, тихо, тихо, тихо девочка, даже не дыши, иначе тебя услышат.

– Глория, Глория очнись, – кто-то тряс меня за плечи. С трудом вынырнув из кошмара, я уставилась безумными глазами на Тесея.

– Ты бросишь меня? – задала я тусклым голосом вопрос.

– Что? Ты с ума сошла! – прорычал он, – я тебя не брошу, но я не могу открыто выступить на твоей стороне, мне просто не позволят. Потому что Лига так не действует, но мы что-нибудь обязательно придумаем вместе ты и я.

– Для начала давай взглянем на твою добычу, – предложил Тесей.

Я покорно направилась за мрачным хозяином в обширную подземную часть особняка. Там мы остановились в защищённом сильнейшими магическими полями рабочей зале. В котором Тесей обычно проводил какие-то свои таинственные опыты, хранил различные магические артефакты и амулеты и проводил самые секретные встречи.

Развернув, укрывавшую статую ткань, мы внимательно уставились на фигуру божка и огромный бутон лотоса, между его скрещенных ног поддерживаемый опущенными руками. От артефакта сразу же хлынул магический поток тепла и умиротворения, лицо Тесея разгладилось, а на его губах обозначилась лёгкая улыбка.

– Что ты сейчас чувствуешь? – полюбопытствовала я.

– Не могу понять, – отозвался он, – это похоже на ощущение счастья.

– Как будто кончаешь, – озорно подколола его я.

Тесей улыбнулся, и вдруг лицо его неуловимо изменилось, тело напряглось как у хищника, почуявшего опасность, взгляд застыл, глядя сквозь меня в неизвестность. Через секунду он уже мягко крался вокруг статуи, сканируя пространство, ноздри носа трепетали, как будто он пытался уловить какой-то запах.

– Здесь что-то не так! С этой реликвией и со всей этой чёртовой историей, – проворчал он, – Посмотри внимательно. Что ты видишь и насколько велика ценность этой статуи?

Я задумалась, статуя золотая и старинная. Даже если она полая, а золото считать только по весу, то цена была огромной. Но стоимость фигуры божка была ничтожной по сравнению с ценой бутона лотоса, сделанного из божественного металла. Поэтому реально оценить стоимость артефакта я не могла. Ясно было что за вырученные за него деньги, можно было купить как минимум большой особняк с парком, в самой престижной части столицы.

– Ну, скажем 10,0 миллионов золотых, – предположила я.

– Видишь ли, в чём дело. По преданиям реликвию рода бог оставил своему потомку, для которого эта сумма представляла собой не такую уж большую ценность, чтобы сделать реликвию святыней рода. Того, что мы видим мало для того, чтобы этот артефакт считался божественным. Что в нём такого, чтобы бог передал её своим потомкам как величайшую ценность? Конечно, он был не из первых величин священного пантеона, мелкий бог благосостояния и достатка. Но божественная вещь не может быть просто сверхдорогой игрушкой.

– Быть может, всё дело в аурите. Такого большого количества божественного металла в нашем королевстве нет нигде, даже в королевской сокровищнице.

– Возможно, хотя это очень сомнительное объяснение.

Тесей продолжал кружить вокруг фигуры божка, как почуявший добычу хищник.

– Почему он светится? – вдруг спросил он.

– Что? – непонимающе уставилась на него я, – О чём ты?

– Бутон, – пояснил Тесей, – он излучает магический свет в магическом зрении, но божественный металл не светится и не пропускает магическое излучение, как такое возможно? А что, если божественность артефакта обусловлена тем, что находится внутри него? Если бутон лотоса только хранилище, внутри которого спрятано нечто неведомое? Глория, ты говорила, что на свете не существует ничего запертого, что бы ты не могла открыть. Представь, что это запертый ларец или шкатулка, если кто-то и способен открыть его, то это только ты.

Я вперилась в цветок магическим взглядом И…? Ничего. Из бутона лился мягкий магический свет, но ничего подобного запорам или подтверждения тому, что бутон полый я не видела. Глаза стали уставать, я моргнула. И вдруг вокруг цветка появилась какая-то рябь. Тогда я прикрыла глаза, оставив узкую щёлку, и, сквозь трепещущие веки, увидела, как на месте цветка в воздухе проступило изображение головы разъярённой собаки, с разинутой пастью. Собакой эту тварь можно было назвать только условно, так как её, горящие красным, глаза явно указывали на её принадлежность к миру демонов.

6
{"b":"808765","o":1}