Марит молчала и продолжала подозрительно смотреть на свекра. Не может быть, чтоб он так легко сдался. Характер у него не в пример Йохану. Наверняка старый мошенник что-то задумал.

   Якоб продолжал прямо смотреть на Марит, точнее на жирную муху, сидящую на ее чепце. Муха потирала лапки, как будто приговаривая: "Тебе нас не провести, мы все у тебя заберем, вот ты у нас где!" Якоб опустил взгляд, сделав вид, что принимает неизбежное.

   Повисла тишина. Якоб, пользуясь передышкой, осматривал комнату. Она уже ничем не напоминала ту уютную спальню, которую он хранил в памяти.

   - И когда мы получим наши денежки? - напомнила о себе Марит.

   - Думаю, через пару недель, - не моргнув глазом, сказал Якоб.

   - Хорошо. Но Йохан будет ходить с тобой все это время. И как только появится покупатель, я сама приду поторговаться! - Она снова начала распаляться: - Вам же ничего нельзя поручить! Вы прошляпите любое дело! Продадите лодку за гроши, так еще и радоваться будете!

   - Согласен. Но чтобы еще три дня я Йохана рядом не видел! - упрямо глядя в заплывшие глазки Марит, твердо сказал Якоб. - Надо доделать кое-что. Он будет только мешать.

   Марит задумалась, с сомнением покачивая головой. Не в силах выдержать прямой взгляд Якоба, она нехотя согласилась:

   - Три дня! И ни чертовым часом больше!

   Старик выдохнул.

   Лежа у себя в каморке Якоб напряженно обдумывал происшедшее. Уснул он глубоко за полночь.

   Утром Якоб открыл глаза и прислушался к себе. Он еще долго не шевелился, проверяя ощущения. И вдруг широко улыбнулся. У него сильно ныли колени! Давно они так не болели! Наконец-то!! Верный барометр, который был всегда с ним, дал знать о смене погоды. Сомнений не осталось - пришло время осенних штормов. Ждать больше нечего! Завтра!

   День пронесся галопом. Столько дел. Но Якоб успел все. Даже рискованная вылазка в кладовку удалась! В его мешке теперь лежало полдюжины свежих лепешек и четверть головки сыра. Он смог добраться и до заветного бочонка Марит с ее французским хересом!

   Ночью Якоб подремал два часа и собрался еще затемно. Прощаясь со своей кельей, он оставил большой кусок сыра мышонку. Вышел из комнаты. Задержавшись у двери, старик дотронулся до рисунка Хальма.

   На рассвете старик был уже у причала. "Красавица" ждала на месте. Якоб легко спустился в лодку. Поерзал на сиденье, устраиваясь поудобнее, и взялся за весла. Все! Теперь его уже никакая Марит достать не сможет.

   Берег начал удаляться. Если Якоб верно рассчитал, отлив должен сделать за него добрую половину работы, относя его лодку в сторону Фризских островов. Между ними надо пройти до полудня, тогда он сможет поймать желанный зюйд-ост. Дальше главное не зевать и заложить руль на пару румбов правее, тогда нужный ветер и родное течение разгонит его посудину в сторону норвежских вод. Уж там-то, в проверенных "сельдевых" местах Якоб не заблудится. Он знал, что, если все пойдет как надо, через двое суток он встретит рассвет на пути к северным широтам.

   Пошли пятые сутки плавания. Лодка, на удивление, отлично держала ход, словно все боги моря решили помочь Якобу в его отчаянном предприятии. Он очень устал, то и дело проваливаясь в короткий, тревожный сон.

   Якоб очнулся от холодных брызг в лицо. Он заморгал, приходя в себя и быстро осмотрелся вокруг. Все было в порядке. Только лодка почти остановилась, а парус висел мокрой тряпкой. Ветра не было. Вокруг стояла странная тишина. Якоб посмотрел за борт. Вода была темно-серого цвета. От нее веяло ледяным холодом. Воздух и тот здесь казался другим. Якоб прислушался. Сейчас он мог бы поклясться, что слышит дыхание Океана.

   Старик, не торопясь, вытащил весла из уключин и опустил их за борт. Они больше не понадобятся. Плыть больше некуда и незачем. Он там, где хотел быть. Он был дома.

   Спокойная вода за бортом начала сжиматься и растягиваться, медленно разгоняя волны. "Похоже, начинается... подошло время для прощальной трубки", - подумал Якоб, и достал из-за пазухи свою верную глиняную подружку. Он курил, не думая и не беспокоясь больше ни о чем. С каждой затяжкой он будто вытягивал из трубки свои воспоминания, прощался с ними и с дымом отпускал их на волю.

   Ветер крепчал прямо на глазах. Вода стала заплескивалась через борт. Мачта с трудом удерживала наполнившийся ветром парус. Он потрескивал от напряжения и уже начал предательски расползаться по швам. "На полчаса еще хватит, - отрешенно подумал Якоб. - А больше и не надо." Он криво ухмыльнулся, увидев свою трость. "И это теперь ни к чему", - прошептал старик и выкинул ее в море. Затем он отпустил руль. Лодка теперь сама, без его участия, уверено шла к темной полосе горизонта. Якоб жадно смотрел вперед. Полоса быстро увеличивалась, наливаясь фиолетовым, как знатный синяк под глазом. "Ого! Это будет славная буря!" - восторженно крикнул Якоб. Резкий порыв ветра сорвал с него шляпу. Он даже не оглянулся. Якобом вдруг овладело яростное возбуждение, точно все отпущенные ему жизненные силы стали доступны целиком, и их можно было потратить все сразу, не заботясь о последствиях. Якоб ощутил себя на тридцать лет моложе. Даже глаза стали зорче. Он отчетливо увидел стену ливня, несущуюся на него. Якоб медленно поднял к небу свое улыбающееся лицо, встречая потоки воды, с ревом сорвавшиеся с небес. Он мгновенно промок, но не чувствовал холода, словно первобытный, неведомый жар согревал его изнутри.

   Мощный удар тяжелой волны чуть не выбил Якоба из лодки, и он чудом увернулся от сломанной мачты, унесшейся вслед за лохмотьями паруса. "Пора!!!" Он быстро опустился на дно лодки, протиснулся между скамьями под среднюю банку,*** вытянулся во весь рост и перевернулся. Теперь Якоб лежал на спине внутри лодки, надежно закрытый сверху, напротив колен и груди двумя толстыми досками сидений. Нос лодки резко подкинуло, и он схватился за доску перед собой. "А-а-а!! Пошла потеха!! - закричал он в экстазе.

   Лодка рухнула во впадину между волнами, и Якоб едва не вылетел из нее, удержавшись только благодаря крепким доскам сидений. Нос лодки, зачерпнув изрядно воды, вдруг резко задрался вверх, и она стремительно понеслась ввысь, быстро взбираясь на растущий водяной вал. Якоб упирался руками в сиденье перед собой, всеми силами стараясь удержаться. Он стремительно мчался, поднимаясь все выше к вертикали. Через корму, вниз хлынула набравшаяся в лодку вода. Якоб несся в своем деревянном коконе - последнем земном пристанище - к вершине огромной волны. Перед ним открылась ошеломляющая картина торжества непостижимой мощи Океана. Старик оцепенел, забыв обо всем. И Океан вдруг замер на мгновенье, позволяя храброй песчинке узреть свое истинное лицо, зная, что плата за возможность это увидеть будет взыскана сполна. Якоб уже не понимал, где находится. Ему казалось, что он парит в этом невесомом сером мареве. Вдруг стало тихо.