— Они не помогут. — подал голос парень. — Таких, как я, тут не любят.

— Каких таких? — спросила я мимоходом, пока искала глазами вокруг, чем бы руки ему освободить.

Он долго всматривался в моё лицо, пока, наконец, произнёс:

— Воров.

— Так их нигде не любят. Робин Гуд — единственное исключение. Но тебе до него далеко.

— Кто? — удивился парень. А я сообразила, что тут же и знать никто не знает о героях моего мира. А я в этих волнениях с освобождением пострадавшего из лап здешних нелюдей незаметно перешла на свой язык вперемешку с местным.

— Никто, конь в пальто. Ты его не знаешь.

Наконец, в одном из сараев, я обнаружила нечто, похожее на секатор. Подошла с находкой к парню. Он тем временем просунул ноги через связанные руки так, что те оказались спереди. Глянув на инструмент в моих руках, подставил свои.

— Пробуй, — сказал. Но не тут то было. Силы перекусить трос у меня не хватило. Тогда парень стал на одно колено, положил руки на землю. — Держи вот так, — показал мне на кусачки. И, пока я держала их с одной стороны, парень нажал ступнёй на другую, и одна из нитей верёвки лопнула. Дальше проще — трос просто размотали и отбросили в сторону.

Встав на ноги и отряхнувшись кое-как от грязи и пыли, сказал:

— Спасибо! Не думал, что буду обязан жизнью маленькой хрупкой девушке. Как только послушались тебя эти? Но если б не ты, они б меня и убить могли. Я Тэваз, — протянул мне руку.

— Кира. — протянула свою в ответ. — У тебя есть чем раны смазать?

— На мне само затянется, — ухмыльнулся.

Я б на его месте не относилась к этому так беспечно, лицо вон, вообще только угадывается за кровоподтёками.

— Ты не храбрись, — сделала ему замечание. — Только не передо мной — я тебя, считай, из грязи вытащила. Пошли, у меня лекарства есть. Мне доктор знакомый дал по блату. Заживёт всё моментально.

— Почему он тебе лекарства дал?

Чёрт, что значит переволновалась. Опять словечки старые использую.

— Не бери в голову, — отвечаю. Мы пошли внутрь таверны, туда, где располагались жилые комнаты. — Только тебе бы сначала помыться нужно. Мазать раны поверх грязи нельзя — антигигиенично.

Тэваз посмотрел на меня ну очень удивлённо.

— Знаю тебя пять минут, а ты уже столько слов интересных сказала. Ты откуда?

— Из Мавиры.

— Врёшь.

— Так, слушай, ты мне кто, чтоб тут допрос устраивать? Лучше скажи, у тебя одежда чистая есть? Помыться я тебя так и быть, к себе пущу. А вот с одеждой извини, размерчик у нас разный.

— Есть мне, где помыться, — ответил Тэваз, распрямляя плечи. — Я тоже тут остановился.

— Отлично. Тогда, как помоешься, вот в эту комнату приходи. Смажу твои раны. Ну всё, пока-пока.

С этими словами толкнула свою дверь и скрылась в комнате. Сама я также не побрезговала ванной, пусть и лилась из крана еле тёплая вода. Помня о том, что вскоре придёт Тэваз, надела чистый запасной комплект одежды, а снятый мною быстро простирнула. Тут и стук в дверь:

— Заходи!

Тэваз пришёл в одних штанах да обуви, с голым торсом и рубашкой через плечо. В глаза мне сразу бросились ссадины на груди и начинающие проступать синяки. Предплечья тоже здорово пострадали. А лицо… я поморщилась. Зато теперь стало понятно, что он не настолько парнишка, как я думала. Скорее на вид ему лет двадцать пять уже должно быть. Высокий — я, когда мимо него проходила за сумкой с мазями, отметила, что достаю ему макушкой только до области сердца. И не столько худой, сколько стройный, особенно это заметно было сейчас, когда он полураздет. Тело у мужчины видно, что сильное, развитые мускулы заметны под кожей, но при этом он весь как будто состоит из плавных вертикальных линий, стремящихся вверх. Эту его стройность я и приняла изначально за худобу. Мокрые волосы, тёмно-каштановые и слегка вьющиеся, Тэваз собрал в небольшой хвост. Идёт ли ему такая причёска не поняла, — не то сейчас лицо. Зато, усадив его на кровать и рассматривая ссадины и рассечения на лице, обратила внимание на необычные глаза. Казалось мне, что в Мавире я уже привыкла к необычным большим и ярко-синим или зелёным глазам эльфов. Но у этого они были необычны не размером, а только цветом — насыщенного тёмно-жёлтого цвета, с чёрными вкраплениями. И что-то такое в его глазах было настораживающее, что на миг я даже испугалась. Там, во дворе, они мне казались чёрными, теперь же я поняла, что то, наверное, было из-за расширившихся от страха и боли зрачков. Сейчас мне казалось, что это нечеловеческие какие-то глаза. Эффекта добавляли почти прямые тёмные брови, поднимающиеся к вискам.

Но раз уж позвала его сюда — нечего бояться. Да и вряд ли он мне что-нибудь сделает плохое, ведь я спасла его. Отрезала ножом кусок ткани от рулона, который мне дал Санриэль для перевязок на всякий случай. Сложила его в нечто наподобие тампона. Бутылку со спиртовой настойкой для дезинфицирования ран я нашла сразу — она была больше остальных моих баночек. Смочила в настойке тампон и начала аккуратно примакивать ссадины. Сначала на лице, которое было под стать всему телу мужчины овальным, но каким-то резким и хищным. Тэваз заметно морщился от неприятных ощущений, но не дёргался и молчал. Так, нос, вроде, не сломан. Зато губы рассечены и разбиты в нескольких местах.

— А ну, прочитай, что здесь написано, — протянула я ему две широких круглых баночки с мазями.

Тэваз удивился:

— Ты что, читать не умеешь? — но банки в руки взял.

— Не то, чтоб не умею, но читаю плохо. Мало было времени научиться, — выкрутилась я.

— Вот эта для ран, — сказал он, протягивая мне одну из банок.

Вскоре он весь почти был намазан лекарством, запястья пришлось перебинтовать — так сильно они были повреждены проволокой.

— Всё, можешь одеваться, — разрешила я, с удовлетворением рассматривая свою работу.

— Ещё раз спасибо, о, спасительница моя, — с кривой из-за разбитых губ улыбкой, шутливо поклонился мне Тэваз. — Надеюсь, ты разрешишь мне тебя отблагодарить?

— Каким образом? Денег мне дашь? — усмехнулась я.

Заметила, как он смутился.

— Денег не дам, — сам бы у кого взял. Но, может, я составлю тебе компанию в дороге? Ты куда едешь?

Неожиданный вопрос. Говорить ли ему, что я еду в земли драконов? С одной стороны — страшно, незнакомец, всё-таки. С другой, я вспомнила, как пыталась спать одна ночью посреди открытого пространства, так то ещё страшнее. А в компании, вроде, и легче было бы. Тем более, что в его желание хоть как-то меня отблагодарить за помощь я верила.

— Я еду к драконам.

Глаза Тэваза вновь расширились от удивления, но при этом выражение лица было такое, будто я умалишённая какая-то.

— Одна? — только и спросил он.

— А что?

— Ничего. Просто к ним мало кто ходит. Опасно это. Тем более, в одиночку. Ты как вообще рассчитываешь пройти через Дикий Лес? Там даже воины гибнут отрядами. А ты сама хочешь.

— А у меня выбора нет. Так что, хочу или не хочу, а надо.

— Да… Я в этот лес, конечно, не сунусь. Но до него тебя доведу. Моя деревня недалеко от него, я как раз домой возвращаюсь. Так что большую часть пути могу тебя сопровождать.

Я кивнула, мол, согласна.

— В ночь не хочу идти, — сказала. — Завтра с утра пойдём. Окей?

— Я не Окей, я Тэваз.

Я рассмеялась.

— Ну да, ну да. Окей — это не имя. На моей родине это сравнимо со словом «хорошо». А в виде вопроса означает «Согласен?»

— Так, всё-таки, откуда ты? — Тэваз снова вопросительно глядел на меня.

— Не важно. Ты всё равно такой страны не знаешь. — убирая свои склянки снова в сумку, спросила: — Я вниз иду, хочу поесть. Составишь мне компанию?

При этом вопросе Тэваз подобрался, встал с кровати и, двинувшись к двери, натягивая на ходу рубашку, бросил:

— Я не голоден сейчас. В пути что-нибудь раздобуду.

Тут я вспомнила его слова о том, что ему бы самому где-нибудь денег достать. А ещё вспомнила, что те громилы говорили, будто забрали у него золото, которое он у них украл. Не знаю, что его толкнуло на такой нехороший поступок, как воровство, но мне Тэваз законченного воришку не напоминал. Мало ли, какие бывают в жизни обстоятельства. Значит, он просто не может себе позволить купить ужин в таверне. Я вздохнула, — раз уж я взяла на себя роль его спасительницы, придётся теперь ещё и от голода его выручать.