— Да, но мне хотелось бы…

— Влад, — он напрягся и облокотился о столешницу. — Всё будет, не переживай. Знаешь что, я сейчас, может, обидную вещь скажу, но ты умный парень, поймёшь. Эля бросила тебя, больно, понимаю. Но, возможно, это просто не судьба. Такое случается, люди сходятся и расходятся. Но ты… — вот здесь он сделал глубокий вдох, — хотя бы знаешь, что она жива. Цела и невредима.

В тот момент мне стало стыдно за себя. Заставил старика вспомнить прошлое. Погибшую жену и все те мучения, которые он с дочерью переживали в то время.

— Да, — неуверенно пробормотал я, не зная, что и ответить. — Наверное…

— Я бы мог сейчас зарядит тебе нечто в духе: «Не горюй, всё наладится, найдёшь другую, жизнь не окончена…» и бла-бла-бла. Но не буду, пускай кто-нибудь ещё об этом говорит, — он криво усмехнулся. — Жизнь — дерьмо, Влад. Грязное и вонючее, впрочем, это логично. И нам приходится в нём барахтаться. Поверь мне, я давно работаю в полиции и видел такое, о чём тебе лучше не знать. Пока что.

— Вы про убийства невинных?

— Да. Знаешь, иногда звери мне кажутся более умными и душевными созданиями, чем люди. Особенно аристократы. У тех в голове вообще непонятно что творится. Порой так и хочется приставить к виску пистолет и стрелять до тех пор, пока от башки месиво не останется.

— Ого, — выдохнул я, ловя каждое слово полковника.

Такого откровения я не ожидал. Честно говоря, я думал, что он и правда начнёт рассказывать про то, что жизнь продолжается, и женщин в округе много… включая Алёну, хотя за неё и слова не скажет. Но всё вышло наоборот, вместо моей исповеди, он сам изливал душу. И мне это нравилось. Казалось, что вот ещё один близкий человек, с которым можно делиться всем, что накипело.

— Ага, — хмыкнул тот. — Я знавал многих хороших людей, которые могли дать этому миру что-то достойное, пролить свет в наше царство мрака и разврата. Но их съедали заживо, — побарабанил пальцами по столу, — иногда в буквальном смысле.

— Что?

— Да, Влад, я же говорю, многое довелось повидать. Думаешь, почему я с тобой сюсюкаюсь? Из-за Витальки и Танюхи? Считаешь, что дружба с твоими родителями помогла бы тебе избежать суда?

— Ну-у-у…

— Ну да, спорить не буду, это тоже входит в пакет услуг.

— Какой ещё пакет?

— Моей дружбы, — спокойно улыбнулся полковник. — Но речь не только об этом. За годы, проведённые в полиции, я уяснил одну важную вещь — преступники никогда не изменятся. Конечно, если ты совершил убийство в состоянии аффекта, то потом раскаешься и, возможно, вновь станешь простым человеком, — но тут же отмахнулся. — Хотя, забудь, прежним ты уже никогда не будешь. Либо все оставшиеся дни тебя будет терзать чувство вины, и станешь слюнтяем, либо забьёшь и продолжишь жить. Но тогда, кто ты после этого, раз забил на такой ужасный поступок?

— Но можно же жить, помня о совершённом, но оставаясь нормальным.

— Уверен? — он прищурился. — Тебе ли не знать, что убийство многое меняет. Оно ломает человека.

— Я убивал плохих людей. Был вынужден это сделать, чтобы спасти.

— Вот именно! — он щёлкнул пальцами. — Ты спасал, к тому же лишил жизни отпетых негодяев. Но я же говорю про смерть хорошего человека от рук такого же хорошего человека. А что касается моральных уродов, как Гарик, то они уже не исправятся. Допустим, посажу его за решётку, что в итоге? Он сколотит там банду, а точнее, соберёт своих же, которые уже там сидят. Есть, конечно, вариант, что его можно забросить к людям Кравцова, которые разорвут сперва его задницу, а потом и его самого, но тогда получается, что я целенаправленно направляю его на смерть. И знаешь, что самое интересное?

— Что? — с любопытством переспросил я.

— Я хочу это сделать. Желаю смерти этой сволочи всеми фибрами души. Ардусян со своими людьми лишили жизни многих моих друзей. Оставили их семьи без кормильцев, жён без мужей, детей без отцов. Так почему я должен давать ему какой-то там срок, после которого он вновь окажется на свободе?! Он же сразу вернётся к своему ремеслу, и будет убивать других людей, лишать детей их родителей или того хуже — вырезать семьи целиком!

Он нахлынувших эмоций полковник ударил по столу кулаком, отчего бутылки с пивом недовольно звякнули, а потом снова приложился к горлышку, осушив свою тару до дна.

— Это не дело, Влад. Именно поэтому я здесь, рядом с тобой. Вступил в твою команду маньяков, — при этих словах он весело рассмеялся. — Ну, я утрирую, конечно. Маньяк у нас только один.

— Фу, как грубо, — ответил ему тем же задорным тоном.

— Нет, я серьёзно, Ростов, — продолжал полковник, открыв новую бутылку. — Мне осточертело терпеть бесчинства всевозможных уродов. Ты их ловишь, они потом выходят и заново начинают. Ты опять их ловишь, они выходят, и… ну ты понял, круговорот никогда не закончится. А самое обидное, когда поймал подобного утырка, предъявляешь в суде все доказательства, вплоть до видео, где он бомжа бутылкой насмерть забивает, а ему хоть бы хны. Тут же выходит на свободу!

Ржевский всплеснул руками, отчего пиво чуть не пролилось на пол.

— О, прости, — он покосился на гостиную. — Впрочем, тебе всё равно предстоит большая уборка.

— Понимаю, Анатолий Сергеевич. Поэтому я и начал… ну, своё дело.

— Правильно, Влад, — выпалил он. — Так им и надо. Даже мне, блюстителю закона, их не жаль. Каждый должен получить по заслугам. Так заложено Мирозданием.

Ох, ты даже не представляешь, насколько прав. И таким вот карающим мечом стал именно я.

— Но вы хотели рассказать мне о Тени, — напомнил я. — Что говорил отец? Он знал, что с ним может что-то произойдёт?

— Влад, — полковник вздохнул и снова стал серьёзным. — Вы Ростовы, с вами всегда может что-то случится, ты прекрасно это знаешь. В школе вряд ли сладко живётся. Так ведь?

— Ещё как, — хмыкнул я, сделав новый глоток. — Но так было раньше.

— Молодец, — одобрил Ржевский. — Но, честно признаюсь, я мало что знаю о Тени. Прости, мне пришлось приплести это ради того, чтобы ты остался дома.

— А вот это подло.

— Знаю. Но ведь сработало. И сейчас ты, немного остыв, понимаешь, что мой обман оказался весьма к месту.

— Допустим. Но всё же, что вы знаете о Тени?

— То, что твой отец и дядя умели ей пользоваться, но никогда об этом никому не говорили. Конечно, кроме меня и Тани. Ваня, наверное, даже своей бывшей не говорил. Она та ещё сука.

— И?

— Виталик всегда держал свои силы в узде. Не знаю, как у него это получалось. А ещё он рассказывал, что Тень с ним общается, что она живая, будто симбиот или нечто подобное.

Я кивнул, так как и сам об этом знал.

— Эта тварь, или сила, не знаю, как правильно назвать, — продолжал Ржевский, — постоянно пыталась поглотить его. Им приходилось уживаться в одном теле, соревноваться за него. Но в какой-то момент ему удалось окончательно загнать её в угол. Не знаю, что он сделал, но больше я не видел в его глазах красных огоньков, что иногда появляются в твоих. Знаю только, что Виталик много тренировался и как-то сдерживал себя с помощью каких-то препаратов. Наверное, из-за этого он и пошёл в фармакологию.

— Да уж, — вздохнул я. — Теперь мне нескоро узнать про Тень.

— Может быть, — полковник пожал плечами. — Прости, если расстроил. Но одно могу сказать точно — они бы гордились таким сыном.

— Будут гордиться, — я поднял на него взгляд.

— Будут, — согласно кивнул Ржевский. — Конечно, будут. А я помогу тебе не скатиться в пропасть беззакония.

— Мы и так там.

— Может быть. Но если кто-то из бандитов душой давно в Аду, то мы ещё в Чистилище. Очищаем нашу Землю, даём простым людям хоть немного почувствовать себя спокойнее. Это благое дело, Влад. По крайней мере, я так считаю.

— Благодарю, Анатолий Сергеевич, — я улыбнулся. — Это многое для меня значит.

— Тогда не раскисай, — он похлопал меня по плечу и поднялся со стула. — Ну а мне пора. У тебя выходные, а мне надо работать. Кстати, позвони Семёнычу, думаю, он будет рад услышать твой голос. Ну а его подружка обрадуется, что вы с Элей…