Рарог. Князь Любшанский, огненный маг.

Вот же арабы упорные, получили по зубам, но не успокоились и продолжают лезть. В принципе, я их понимаю, ведь междуречье Тигра и Евфрата – места плодороднейшие и богатейшие, для бедуинов – а большинство арабов именно бедные кочевники – там прямо рай земной. Самое главное, что можно всласть пограбить. Впрочем, и дальше тоже немало соблазнов, правда, шанс получить по голове существенно увеличивается, но когда это кочевника останавливало?

В общем, чтобы замирить этих упорных, нужно прийти к ним домой, перебить все горшки и набить хозяину морду. Вот тогда до них что-то начинает доходить. Что-то вроде того Дэйд обещал устроить уграм. Подозреваю, что он уже добрался до них и своё обещание держит.

Дэйд Морэз, он же Мороз. Ледяной маг.

Собственно после того, как помощник Рарога Бэхрэм обзавёлся собственным войском и выкинул из Ирана захватчиков, моя помощь стала не нужна особо, тем более что Рарог всё ещё остаётся здесь, а мы отправились домой, отягощённые обозами и в сопровождении самых лучших проводников. Численность моей дружины с одной стороны уменьшилась, ведь за время похода были и убитые, и раненые, и заболевшие, однако же, с другой стороны к нам присоединилось некоторое количество персидских пехлеванов, что решили побывать на родине их северных друзей и заодно послужить в воинстве столь славного князя и могущественного мага заодно.

Дорога нам в принципе знакома, враждебных сил не ожидается, так что путь предстоит не самый трудный. Тем более путь домой всегда короче. Однако же, когда прошли город-ключ Дербент, вспомнил я про одно обещание, что нужно будет обязательно выполнить, а потому, отправив вперёд обоз под надлежащей охраной, мы набрали ещё некоторое количество аланской конницы, наняться они были рады, когда узнали, против кого предстоит воевать, и отправились гонять угров. Без них степь будет почище и побезопасней.

Мадьяры уходят быстрей, чем мы можем их нагнать. Всё же у конницы есть свои преимущества. Уходят всем народом на запад, ибо все остальные направления им отрезали, однако, пройдя Хазарскую степь или, как они её называют, Элькёз, резко свернули, отправившись по пути болгар, и вторглись в Болгарию Балканскую. Конечно, они пытались пробиться на равнины Паннонии, но наткнулись на войско князя Вышеслава, который, с союзным ему князем Моравским, в битве на перевалах разгромил их и заодно присоединившихся к уграм последних авар. В итоге венгры вторглись в Болгарию Балканскую и, вдребезги разгромив кана Кардама, обосновались в его землях, потому что сзади их преследовали мои войска и присоединившегося ко мне князя Вышеслава. Дальше мадьярам пройти не удалось, потому что дорогу им преградили ромеи. Тогда вожди угров послали посольство с просьбой о мире. Они принесли богатые дары в знак того, что не будут больше нападать на словен и друзей их. Кроме того, вожди прислали своих сыновей в заложники. После большого совета, пришлось согласиться на мир с венграми. Так они обосновались под самым боком у ромеев.

Однако же угры не обещали нападать на Ромейскую империю и впоследствии неоднократно ходили походами в пределы её. Ну да как бодались венгры с ромеями, к нашему рассказу не относится. Загнав мадьяр в гости к ромеям, мы отправились домой. Это Рарог может годами с персами возиться, за него Вук отдувается в Любше, а у меня семья, ребёнок, и Чистое тоже без пригляда лучше не оставлять. Забава, конечно, жена хозяйственная, однако же мужской взгляд тоже не лишним будет. Правда, пошли мы путём слегка кружным, прямо через союзную Сербию, Хорватию, герцогство Бавария, причём если у славянских князей разрешения на проход брали – то баварского герцога спрашивать никто не стал, впрочем, чтобы помешать нам, сил у баварцев нет, да, наверное, и не будет. Саксы, которые ввиду того, что немалые силы лютичей, бодричей и пруссов отправились на юг на помощь Рарогу, как-то подозрительно зашевелились и даже по слухам слали посольство к королю франков, предлагая ему союз против славянских княжеств.

Впрочем, король отказался, думаю, что он подумал о том, что после следующего похода союзного войска Севера и Востока двумя тысячами фунтов серебра и приграничными городами можно не отделаться. Тише сидишь – целее будешь. Тем более что герцог Бургундский на его земли как-то очень уж алчно на его земли поглядывает. А саксы… если венды их немного пощиплют, то только меньше хлопот доставят.

Прошли мы по пограничным землям не просто так. То, что огромное войско отправилось в Персию воевать с арабами, знают в Европе все, и большая часть надеялась, что мы там и останемся. Всё же битва при Пуатье, в которой Карл Мартелл разгромил ценой чудовищных потерь войско сарацин, вторгнувшееся в королевство франков, была не так давно. Деды ныне живущих её застали, а у некоторых и поучаствовали. А тут вдруг оказывается, что войско, отправившееся воевать тех самых арабов, не только цело, но и разгромило могущественного халифа и захватило грандиознейшие трофеи.

В итоге ко мне начали стекаться наёмники не только из земель франков, но и со всей Европы в надежде выгодно продать свой меч. Кстати, мечей у претендентов на найм находилось крайне мало. Очень уж дорогая и статусная штука. Ну да лютичи, к примеру, практически поголовно вооружены топорами и это не мешает им свирепо драться и побеждать врагов.

Руяне, увидев воочию, какие богатства можно награбить в странах Магриба, снарядили целый флот и дружно рванули к берегам Африки. Датский конунг от них отстал ненадолго. «Конец арабской торговле, да и не только торговле, вообще мореплаванию», – подумал я. Впрочем, ограбить приморские города они тоже не откажутся. Резня предстоит в тех местах страшная, а ведь ещё и персы вмешаются. Те, правда, больше на суше, однако же давних врагов вряд ли пощадят. Вот ведь закрутилось.

Ромеям тоже пока не до нас, им бы от венгров отмахаться. Правда, скорее всего они привычно откупятся, когда поймут, что силой справиться с очередным нашествием не могут. Однако мадьяр это надолго не успокоит. Собственно, чтобы они успокоились, их надо хорошенько побить. Желательно до полусмерти. Вот тогда любой кочевник проникается и успокаивается.

Ну а после, пройдя через земли пруссов, жемойтов, эстов и прочих, мы всё же вернулись домой. Пока конечно только до Ладоги, однако же по сравнению с пройденным путём теперь осталось пройти всего ничего. Понятно, что по дороге части войска расходились по домам, кто откуда пришел. Со мной вернулась только моя постоянная дружина. Правда, она пополнилась людьми разных народов, что пожелали служить мне.

По случаю нашего возвращения в Ладоге состоялся грандиозный праздник, одних только бочек стоялого мёда выставили около сотни. Однако это превращается в традицию – каждую нашу победу отмечать грандиозной пьянкой в Ладоге. Народ праздновал как в последний раз. Прямо на главной площади города устроили костры, на которых жарились на вертелах целые кабаньи и оленьи туши, мёд, пиво и прочие хмельные напитки текли рекой, народ пел, плясал и соревновался кто во что горазд. Вот один подвыпивший кузнец ухватил наковальню и поднял её над собой, однако это никого не впечатлило. Зато Бьёрн Барсова шкура, который решил не возвращаться на родину, потому что его могли там засмеять за то, что он проспал собственный трофей. Причём проспал, лёжа на этом трофее! Так этот здоровенный свей одним ударом убил вырвавшегося из загона быка. Спорить с Бьёрном после этого желающих как-то больше не нашлось.

Праздник это, конечно, хорошо – однако же нужно домой, соскучился по своей Забаве и сыну – сил нет! А потому на четвёртый день поднял я свою похмельную дружину и отправился вверх по Волхову, в Чистоград. На этот раз шли на кораблях, коих в Ладоге достаточно всегда, ведь их тут строят.

Время в пути промелькнуло быстро и вот впереди показались краснокирпичные стены Чистого.

109 – Абд ар-Рахман ибн Рустем – имам ибадитов Магриба, один из пяти идеологов ибадизма в Северной Африке (778 – 787).