— Бывало лучше.

Начальник понимающе кивнул.

— Держись. Нойзман уже растрепал, что с ней?..

— Самоубийство? Она бы не стала. Я уверен. Быстрее сама бы убила того, кто ей мешал жить.

Уолдорф заинтересованно посмотрел на Штицхена.

— С этого места подробнее.

— Образно говоря, — Роб отошёл к раскрытому окну и, не спрашивая разрешения, закурил. — В последнее время не происходило ничего, что могло привести ее к такому решению. У неё были планы. У нас были. Да и вообще, она была… сильная. Чересчур.

— То есть ты готов выдвинуть версию об убийстве? — Мистер Уолдорф постучал пальцами по столу. — Штицхен, все указывает об обратном. К сожалению, в здании меняли систему видеонаблюдения и запись не велась, но охрана внизу подтвердила, что никаких посетителей в это время не было. В кабинете нет следов борьбы. На орудии убийства нет других отпечатков.

Роб молчал.

— Я тебе больше скажу. Нож был обработан чемерицей. Правда, в офисе не было никаких подозрительных флаконов и чего-то такого, наши проверили все. Чемерица была только на лезвии и ее руках.

— К чему вы вообще?..

— Ни к чему, Штицхен. Ни к чему в это лезть. Я рассказал подробности только из уважения к тебе, и надеюсь на конфиденциальность нашего разговора. Об остальном тебе все равно разговаривать со следователем.

— Я могу увидеть ее?

— Зачем? Рано или поздно увидишь. У неё есть родственники?

— Нет.

— Ты возьмёшь на себя…— Уолдорф замялся, — все формальности?

— Да.

— Хорошо. И ещё. С сегодняшнего дня ты в отпуске. Не спорь. Тебя вызовут, когда будет нужно.

Шеф грузно поднялся на ноги, давая понять, что разговор окончен. Но Роб не собирался возражать. У него просто не было на это сил.

Уже на пороге мистер Уолдорф обернулся и спросил:

— А что с этим тарологом? Ну, который приходил.

Роберт отмахнулся, стараясь не выдать волнения.

— Ничего. Шарлатан какой-то. Он в обычной колоде ничего не понимает, зачем приходил, непонятно.

— Ты откуда вообще его взял?

— Друг посоветовал. У него жена увлекается всякой подобной ересью. Я, конечно, не сильно рассчитывал на результат, но тут полный провал. Не беспокойтесь, я не посвящал его ни в какие детали, только то, что и так есть газетах.

— Ну-ну, — было непонятно, поверил ли начальник Робу, — ладно. Ты в отпуске. Езжай домой. Подготовь все. Я не думаю, что дело затянется.

Штицхен почти не слышал этих слов, но на всякий случай согласился. Мыслями он был далеко, размышляя над тем, что сказал ему шеф.

Блядская чемерица.

Было абсолютно понятно, на что намекал мистер Уолдорф, но Роберт ни на секунду не мог поверить, что Селена убила нескольких человек, а потом и себя. Даже сама эта мысль вызывала отторжение, не укладывалась в голове.

Впрочем, в последнее время слишком многое в ней не укладывалось.

Ноющая боль в висках разрасталась, словно растекаясь по сосудам, проникала в глаза, щипала в носу. Роберт закашлялся, понимая, что мигрень стала слишком часто его спутницей. Зато в ней был свой плюс — боль физическая отвлекала от боли в душе, от чёрной дыры в груди.

Впрочем, несмотря на все увещевания шефа, Роб не собирался опускать руки и оставлять все на самотёк. Он не хотел, чтобы федералы с легкой руки кого бы то ни было повесили на его мертвую возлюбленную клеймо убийцы. А отпуск… оно и к лучшему. Тем более, что у него, кажется, есть человек, который не откажется ему помочь. По крайней мере, он наверняка знает много интересного. Главное, убедить его рассказать об этом.

Штицхен собрал копии документов и покинул кабинет, не дожидаясь прихода вечно опаздывающего Нойзмана.

Безжалостно заперев все чувства и мысли глубоко внутри себя, не позволяя себе поддаться точившим его эмоциям, Роб направился по уже знакомому маршруту.

К счастью, в Браунсе не очень жаловали кодовые замки. Либо здесь все доверяли друг другу, что очень маловероятно, либо домофон просто-напросто выломали подростки. Или ещё кто-нибудь.

Быстро поднявшись на третий этаж, Роб осмотрелся, пытаясь сориентироваться и понять, какая именно дверь была ему нужна. Впрочем, это оказалось легко. Она единственная выглядела прилично и радовала глаз блестящим номерком. Не найдя звонка, Штицхен уверенно постучал. За дверью было тихо, но он чувствовал, что в квартире кто-то есть. Наконец, раздался звук шагов и дверь без вопросов распахнули.

Берт выглядел неспокойным, уставшим. Без слов посторонившись, он пропустил Роберта в дом.

Мужчины стояли в тесной прихожей молча, сверля друг друга глазами. Наконец, хозяин квартиры нарушил молчание.

— Что-то случилось?

Роб кивнул, ощущая, как внутри что-то сжимается, как всегда теперь при мысли о Селене.

— Да.

Берт отступил на шаг.

Он все понял.

— Иначе бы ты не пришел. Иначе бы она не готовилась к этому.

— Готовилась?

Берт скрылся в комнатах, но через минуту вернулся с коробкой в руках. Простая почтовая коробка, стянутая жгутом. Он нёс ее легко, будто она ничего не весила.

— Она знала, что мы встретимся. Это тебе. Нам.

========== Часть 8 ==========

«Я не знаю, как начать. Поэтому просто начну.

Если ты это читаешь, значит меня уже нет. Чёрт, банально до ужаса. А ещё напротив тебя сидит Берт и читает то же самое.

Для начала прости, что сразу тебе не смогла рассказать. Ничего не смогла. А потом уже было поздно.

И да, мне было страшно. Страшно, что ты не вспомнишь, не поймёшь и сочтёшь меня сумасшедшей. Впрочем, мне, наверное, будет уже всё равно, поэтому я расскажу сейчас.

Мы с тобой знакомы очень давно. Ну, формально – полтора года, но по факту намного дольше. Мы прошли несколько миров, перебили кучу всякой нечисти и вернулись обратно. Я говорю «мы» не только обо мне и о тебе. У нас была неплохая команда, но вернулись не все. А те, кто вернулись, ничего не помнили.

Но, видимо, всё было не зря, тебя тянуло ко мне, и ты позвонил первый. Поверь, я бы и сама пришла. Но мне нужно было разобраться в себе.

Не суть.

Я нашла каждого из нас. Но только у Берта воспоминания вернулись. Мы не знаем почему, но какую бы дичь он тебе ни рассказывал — просто поверь. Он не псих. Кстати, познакомься ещё раз, это практически твой лучший друг. Иногда он выдаёт шутки на грани, но ты не обижайся, просто смирись и не будь душнилой.

Не пытайся найти своего маньяка. Вы его просто не сможете поймать. Слишком уж хитрый, зараза. Я бы сказала, неуловимый. Я попыталась с ним справиться, но ты видишь, чем это закончилось.

И да, Берт тоже не знает, кто это. Так что не угрожай ему пистолетом, он всё равно не расколется.

В общем, я и так слишком много написала. Странно всё это. Не думала, что придётся.

Я не знала, как начать, но знаю, как закончить.

Штицхен, я люблю тебя. Что бы ни случилось. Таким, какой ты есть в настоящем, в прошлом. Я бы очень хотела любить тебя в будущем. Надеюсь, тебе никогда не придётся это читать, и я просто сама скажу тебе эти слова.

Я люблю тебя.

И я верю, что раз мы могли пройти через разные миры, погибнуть, забыть друг друга, но всё равно быть вместе, то где-то обязательно есть мир, где я тебя дождусь.

Только, пожалуйста, не торопись».

Роберт скользил взглядом по размашистым строчкам, по несколько раз читая каждое предложение.

Конечно же, он не верил. Какие, к чёрту, миры? Какая команда?

— Лучший друг?

Этот пункт удивил Штицхена едва ли не сильнее остальных. Однако Берт оставался совершенно спокойным.

— Всё-таки рассказала, — вздохнул он, — скажем так, если бы мы были персонажами сериала, наши отношения вполне могли бы окрестить бромансом. Не знаю, как ты к этому относился, но искра между нами точно пробегала.

Роб прищурился, давая понять, что происходящее ему совершенно не нравится.

Впрочем, не нравится — это мягко сказано. Смятение, злость, растерянность, недоверие и даже какая-то неясная пробудившаяся надежда ураганом раскидали все его мысли по разным углам.