Она упускает что-то важное.

— Давайте начнём с того, что я не помолвлена, мистер Койл, — произносит она, пытаясь сдержать смешок. — А закончим тем, что я не говорю о личной жизни со своими деловыми партнерами.

— И всё-таки, — на этот раз он улыбается. — Доверяете ли вы ему? Насколько мне известно, своих отношений вы не скрываете.

— Да, — Аманда пожимает плечами. — Что-нибудь ещё? Вы просили о двухчасовой встрече, и если все два часа будут посвящены моей личной жизни — простите, мистер Койл, но я просто не выдержу.

— Бросьте, мисс Гласк, — тот позволяет себе смеяться, словно они с ним старые приятели. Её собственное выражение лица остается почти бесстрастным. — Я подумал, что вам будет интересно узнать о том, что я подозреваю его в причастности к делу Киры. Наверняка вы не хотите испортить свою репутацию, оказавшись впутанной в такую историю. Репутация и связи — это ведь два столпа крупного бизнеса.

Он точно ждёт её реакции. Смотрит внимательно, цепко и будто пытается уловить малейшие изменения в её поведении. Но Аманда всё ещё не подаёт вида — отвечает спокойным, насмешливым взглядом. Даже если детектив на самом деле так легко выходит на Теру, у него всё ещё нет доказательств. Он не может предъявить ему обвинение в провокации несчастного случая на другом конце города — особенно тогда, когда в этот момент тот находится в суде в окружении нескольких десятков свидетелей.

— Не переживайте, мистер Койл, если ваши подозрения оправдаются, я как-нибудь справлюсь с потерей, — она медленно постукивает пальцами по столешнице, демонстрируя своё раздражение. Разве есть хоть что-то удивительное в том, что женщина злится, когда ей задают такие провокационные вопросы о её личной жизни? Она уверена, что удивительного в этом нет ничего. — Вам не кажется, что вы слишком много внимания уделяете моей жизни? Или в «Нейролинк» принято поднимать всю подноготную тех, с кем вы заключаете контракты? Это, мистер Койл, тоже может подпортить репутацию.

Это угроза. Абсолютно бессмысленная, — ведь никакой компании «Нейролинк» не существует и терять ей нечего — но всё-таки угроза. Мистеру детективу ничего не известно о том, что она раскрывает его маленькую игру с подставным юридическим лицом, а она и не против показаться немного невежественной.

В конце концов, её репутация — это репутация жестокого, идущего по головам игрока.

— Я учту, — он пишет что-то в небольшом блокноте. — Но мне бы хотелось поговорить и с ним тоже.

«Не адвоката, но всё-таки юриста», — она наконец понимает, что скрывается за этими его словами.

***

Теперь за длинным столом их трое — на лице Аманды Гласк буквально написано, что она способна придумать с десяток более продуктивных способов провести два часа своего времени, Эральд Койл продолжает довольно улыбаться, а на лице Теру Миками не отражается ни единой эмоции. Он — воплощение демонстративных учтивости и вежливости.

— Простите, что отнимаю ваше время, — произносит Койл и разводит руками. — Но на этот раз я честно зарезервировал место в вашем расписании. Надеюсь вы, господин Миками, не против, что я так часто требую внимания мисс Гласк.

Он смотрит на него с легким раздражением во взгляде. Не понимает смысла этой встречи, назначенной в последний момент и на его единственный за день перерыв. Чего ждёт от него этот человек? И как много он знает? Они с Амандой несколько раз обсуждают его, но всё, что ему о нём известно — настоящее имя и тот факт, что он связан с расследованием по делу Киры.

— Почему я должен быть против? Это её работа, — он пожимает плечами — и делает это спокойно.

— Вы кажетесь мне довольно ревнивым человеком, — просто отвечает тот. — Но давайте перейдём к делу. Я уже говорил мисс Гласк о том, что вы кажетесь мне идеальным подозреваемым на роль Киры — с вашими-то взглядами и возможностями, которые предоставляет вам ваша должность.

— Если вы хотите поговорить об этом, то давайте сделаем это официально — в присутствии полиции и адвоката, — точно так же, как делает когда-то Аманда, Теру не бросается ничего отрицать. — Такими вещами не шутят.

Ему кажется, что от него ждут другого ответа. Койл ещё несколько секунд смотрит ему в глаза, — и в одно мгновение он почти переводит взгляд на имя у него над головой — а потом будто бы успокаивается и медленно кивает.

— Так и думал, — вздыхает он. — Мне стоило задать вам этот вопрос по телефону, а не лишать вас законного перерыва. Но раз так, то у меня больше нет к вам вопросов, господин Миками.

Это кажется почти что шуткой, — глупой и бессмысленной — но он не дурак и понимает, что шутить с ними никто не будет. Даже если самому этот разговор кажется пустым, для детектива он имеет свой смысл. И он надеется, что по дороге обратно до здания суда он успеет подумать над тем, какой именно.

— Хотелось бы, чтобы вы ценили время так же сильно, как делает это госпожа Гласк, — Теру поднимается из-за стола и вежливо кивает. — Всего хорошего, господин Койл.

— До вечера, Теру, — в отличие от него, Аманда не гнушается звать его по имени даже в такой ситуации.

Прежде чем захлопнуть дверь, он слышит как она усмехается.

========== 21 ==========

Комментарий к 21

Miracle of Sound feat. Karliene — Perfect

«And maybe I’m a monster, but I don’t give a damn

For maybe I am perfect

Just the way I am»

05/2001

Он делает пометки в конспектах и вновь переводит взгляд в другую сторону — смотрит на нижние ряды аудитории, на одну из сидящих там девушек. Своими светлыми волосами и европейскими чертами лица она сильно выделяется среди остальных студентов, да и говорит она до сих пор с акцентом — он слышит его каждый раз, когда она отвечает на вопросы преподавателя. Он наблюдает за ней уже которую неделю, но так и не может решить, стоит ли заходить дальше.

— Опять ты её разглядываешь, Миками? — усмехается сидящий рядом Накамура. — Понятия не имею, что ты нашёл в иностранке, да ещё и именно в этой, но сколько можно уже смотреть. Ты в конспекты свои реже заглядываешь.

— Не преувеличивай, — Теру просто отмахивается от его претензий.

Накамура явно перегибает палку — его конспекты в идеальном состоянии, он не пропускает ни единого пункта, в отличие от своего однокурсника. Прав тот только в одном: смотреть и впрямь стоит чуть реже, иначе рано или поздно ничем хорошим это не кончится.

Когда он в очередной раз бросает короткий взгляд на Аманду Гласк, что сидит несколькими рядами ниже, она оборачивается в его сторону и улыбается. Она кажется ему странно красивой.

В коридоре перед аудиторией сегодня шумно. Сегодня дополнительные по праву сдвоенные, да ещё и совместно с другим потоком — совсем скоро здесь и яблоку негде будет упасть. Прислонившись к стене, Теру смотрит на наручные часы и вновь погружается в чтение. До занятия ещё двадцать минут и он надеется повторить как можно больше материала.

Надеждам его не суждено сбыться.

— Так и не решился? — Накамура точно издевается, когда заглядывает поверх его книги. — Насколько я знаю, кто-то из второй группы пытается выпросить у неё занятия по английскому. Мог бы воспользоваться тем же методом.

— Тебя так волнует этот вопрос, Накамура? — Теру лишь едва заметно хмурится и продолжает скользить взглядом по странице. Он читает одну и ту же строчку трижды, прежде чем улавливает смысл написанного. Ему сложно сосредоточиться, когда его что-то раздражает.

Тот лишь закатывает глаза и достаёт собственные конспекты. Теру не понимает, с чего его однокурснику, который из раза в раз продолжает говорить об Аманде как об иностранке, что ни во что не ставит культуру и обычаи страны, где живёт, так много внимания уделять этому вопросу. Чего ещё он не понимает — это того, когда это становится так заметно со стороны.

Ему интересно, замечает ли это она. Он поправляет сползающие по переносице очки и вспоминает все те разы, что она подходит к нему сама — задает какие-то отвлеченные вопросы и несколько раз высказывается насчёт своего отношения к криминальным элементам. Последнее она однажды демонстрирует наглядно, рискнув собой ради девушки с первого курса и пары доказательств. И ему кажется, что именно после этого он начинает смотреть на неё иначе.