Тот смотрит на него мрачным, отсутствующим взглядом — и он замечает как тот будто бы непроизвольно скользит с его глаз куда-то выше — и в первые несколько секунд не произносит ни слова.

— Мы знакомы? — наконец спрашивает Миками, но на него больше не смотрит. Он пишет что-то в вычурной тетради в темном переплете. Лайта Ягами удивляет, что у такого прагматичного и во многом аскетичного человека в руках оказывается именно такая тетрадь. Такую проще представить в руках увлеченной готическими аксессуарами Мисы. — Или вы были знакомы с Амандой?

— Только косвенно, — Лайт старается быть вежливым, насколько это возможно. Он понимает, что должен чувствовать человек, потеряв кого-то из близких. Даже такой. — Я один из участников группы расследования.

Им больше нет смысла скрываться — Эл утверждает, что Теру Миками тоже должен знать о слежке, и в этом Лайт с ним согласен. К тому же, соврать сейчас у него никак не выйдет. Он — студент — едва ли может оказаться давним знакомым Аманды Гласк. Не в тех кругах он обитает, да и по возрасту не подходит.

— Что ж, спасибо, — Миками поднимается на ноги и бросает на него ещё один взгляд. От него его непроизвольно пробирает дрожь — он уверен, что нормальный человек не может так смотреть. Это не глаза убитого горем — это глаза одержимого. — И всего хорошего.

Ошарашенный этим взглядом, Лайт не успевает даже попрощаться и не сразу замечает оставленную на скамье тетрадь. Он прикасается к ней, желая вернуть владельцу, пока тот ещё не успевает уйти далеко, но так и замирает на месте. Он вспоминает всё.

И когда он открывает ту, чтобы записать имя Теру Миками как последнего, кто знает о тетрадях, то замечает уже записанные мелким аккуратным почерком иероглифы. «Теру Миками, 16:44, сердечный приступ».

Лайт смотрит на наручные часы, которые показывают половину пятого, и ухмыляется. Какими же глупыми и сентиментальными бывают люди. И это ему только на руку. Они отлично играют свои роли и окончательно путают Эл, пусть и действуют не совсем по задуманному им плану. Он уверен, что теперь единственный оставшийся в живых подозреваемый — Рейнард Гласк — будет арестован и станет главным фигурантом в деле Киры, а возможность избавиться от детектива станет лишь вопросом времени.

И тогда никто не помешает ему стать богом этого нового мира.

Между богом и чудовищем проходит очень тонкая грань.