Он резко обернулся, откинув ногой чужое бездыханное тело, и столкнулся со взглядом её пронзительно-желтого глаза, с её почти безумной ухмылкой. Имлерит знал, что это означает и чувствовал то же самое — даже в состоянии ярости он мог разбираться в её ощущениях и обращать на них больше внимания, чем на свои собственные, приглушенные гневом.
Лорд Заточения на несколько мгновений опустил меч, избавляясь от назойливых людей, что всё ещё предпринимали отчаянные попытки бороться или отомстить за своих товарищей, с помощью волос, и крепко, глубоко поцеловал свою сестру. Им мешало участившееся дыхание; мешали оставшиеся селяне, которых они пытались истребить даже в таком состоянии, действуя вслепую; им мешали собственные желания и отсутствие возможности проявить рвущуюся наружу страсть не только с помощью яростных, жестких поцелуев, сопровождаемых укусами и царапинами, так любимыми Сироной. Им много что мешало и они планировали избавиться от этого как можно быстрее.
Последний из нифов, что не сбежал и не погиб до этого, пал от руки Имлерита, когда попытался воспользоваться небольшой заминкой пожирателей времени и всё же достать его сестру. Почему-то каждый считал своим долгом первой истребить именно женщину, считая её слабым звеном и даже не догадываясь о том, что та никогда им не была — не только потому, что с ней рядом всегда был старший брат, готовый разорвать любого, кто попытается хоть пальцем её тронуть, но и потому, что без своего брата она представляла опасность ничуть не меньшую, чем с ним.
— Сирона…
Он должен был сказать ей о том, что увлекаться подобными вещами опасно для них обоих; что привыкать ко вкусу крови, к которому она без сомнений привыкала, бессмысленно; что всё это делает их по-настоящему хищными и опасными животными. Он должен был, но отчего-то об этом даже не подумал, наблюдая за тем, с каким интересом и фанатичностью она снова пробует на вкус чужую кровь, как легко ещё раз пытается зубами избавить кого-то, кто хрипел на земле от боли, умирая, от лишних частей тела — от пальцев.
Она была красивой, сумасшедшей, смертоносной и его. Она была его и хотела доказывать это то ли себе, то ли ему каждый раз, когда они оказывались в подобной ситуации — поцелуями с привкусом чужой крови и их времени, прикосновениями окровавленных ладоней, пачкающих одежду и их бледную кожу, своими желаниями и темпераментом. И в такие моменты он никогда не был против, он хотел этого ничуть не меньше и готов был следовать за её стремлениями с таким энтузиазмом, словно вёл сам.
Дошедшие до Дариэля слухи о визите на Бовис-Тор проигнорировать было невозможно. Кто знал, когда еще ему представится возможность наблюдать за пожирателем времени в «естественной» среде? Говорить об этом как о научном проекте определенно было проще, чем признаваться самому себе в нездоровом интересе к убийце.
Но, к сожалению, несмотря на этот интерес, он прибыл на планету с опозданием, которое оказалось фатальным для многих местных жителей.
Ступая по влажной траве, кое-где обагренной кровью, он направлялся прямо к зачинщиками массовой резни, попутно пытаясь настроить свои приборы на необходимый лад, способный позволить вывести из строя чужое оружие. Что это вообще была за технология?
— Прекрати! — он выкрикнул это достаточно громко — настолько, что даже с такого расстояния донесся до тех, к кому он так бесстрашно и бездумно обращался.
В этот раз им не дали не только закончить, но и начать. Чужой голос, слишком резкий и неприятный, заставил обернуться обоих. Сироне и до того этот день казался удачным, но сейчас, наконец-то наблюдая того создателя времени, что изредка раздражал её сознание аурой своего присутствия, она считала, что сорвала джек-пот.
— Каким идиотом нужно быть, чтобы подойти ко мне так близко спустя несколько сотен лет? — ухмыльнулась Леди-Командор, удерживая своего моментально напрягшегося брата за руку. — Ты убиваешь, а я добиваю, чтобы ему не пришло в голову перерождаться до бесконечности.
Дариэль всё ещё был в нескольких метрах от них, но расстояния не могли остановить пожирателей времени тогда, когда они уже установили себе цель и решили, каким образом и почему она умрет. У Имлерита счеты с этим создателем времени были уже давно — он всё ещё желал наказать его за то, что он делал с его маленькой Сироной и не желал позволять ему оказываться даже в десятке метров от неё, а она сама была уверена, что раз уж ему пришло в голову следовать за ними, обращаться к ним и даже останавливать их, зная, что никто из них не окажет ему радушного приема, то у неё есть полное право сказать ему окончательное «прощай». В отличие от Дариэля, Сирона старалась уходить, прощаясь и заявляя о себе.
— Это было самым глупым поступком с твоей стороны, Дариэль, — она всё ещё ухмылялась, обращаясь к нему, и любовно настраивала своё оружие. — Я думала, у тебя хватит мозгов этого не делать. Как всегда, я была о тебе слишком хорошего мнения.
Рядом с ней Имлерит не менее любовно сжимал в руке свой почти двухметровый меч, с трудом удерживаясь от соблазна сорваться уже сейчас и в секунду избавиться от назойливого, до тошноты противного и жестокого Дариэля. По его мнению даже более жестокого, чем они сами.
Единственным, что останавливало их был тот факт, что прямое нападение на создателя времени будет расценено как акт агрессии и, скорее всего, развяжет полномасштабную войну раньше времени. И тогда, когда агрессия, адреналин и жестокость ещё не полностью застлали собой их рассудки, они ещё могли соображать, что это создатель времени должен напасть первым. Он должен напасть, а они должны защититься. Защититься до его смерти.
— Во-первых, я искренне сожалею по поводу ваших проблем с подавлением гнева, — Дариэль, несмотря на свои дерзкие слова, все же отступил на шаг назад в тот момент, когда меч одного из убийц повернулся в его сторону.
Он тянул время, чтобы придумать достойный повод оставить его в живых, но не находил его. Секунды продолжали идти, и оттого мужчина чувствовал себя по меньшей мере тореадором, стоящим напротив двух разъяренных быков. Оставалось лишь взмахнуть красной подкладкой пиджака для пущей комичности.
Конечно, он прекрасно знал, что эта женщина, должно быть, весьма неплохо осведомлена насчет способностей создателей времени, но не ожидал настолько теплого приема. Его знакомая незнакомка не только знала его имя, но и обращалась к нему как к кому-то знакомому, хотя этого просто не могло быть. Личную встречу с разъяренной фурией он бы точно запомнил.
— Во-вторых, несмотря на то, что это не в моих правилах, я всё же предпочту напомнить вам об усердной работе галактического совета. Я уверен, что личное времяпровождение Леди-Командора заинтересует его членов. Баланс во вселенной сейчас хрупок, как никогда, но едва ли развязать войну из-за желания потешить самое самолюбие, убивая невинных людей и чуть менее невинного создателя времени, — хорошее решение. И хотя сейчас я очень далек от политических и стратегических дел своего народа, смею предположить, что лучшим решением для вас станет тактическое отступление.
Здесь достаточно людей, которым вы причинили боль убийством членов их семей. Я не позволю, чтобы пострадали и они, когда им взбредет в голову отомстить чужакам, пришедшим на их земли.
Напряжение витало в воздухе, отчетливо чувствовалось в каждой частице воздуха и легко отражалось в сведенных бровях и мрачных ухмылках обоих пожирателей времени. Их общий знакомый болтал, пытался сделать шаг назад и играл в идиота, а они с каждой секундой злились всё сильнее.
Сирона отказалась от использования сдвига первой. Сейчас, когда её чувства к Дариэлю, независимо от того, светлыми или мрачными они были, уже испарились, а он сам предпочитал строить из себя дурачка, ничего не знающего и не понимающего, она считала возможным расправиться с ним так же, как и с бедными жителями Илеты, возомнившими о себе слишком много аж в трёх разных случаях.
— Снова пытаешься спрятаться за спинами более влиятельных или ценных людей, малыш? — Леди-Командор явно издевалась, надувая губы и беседуя со своей жертвой в намеренно приторных тонах. — За моей, за спиной Ли, теперь за спиной Совета. Не пробовал ещё спрятаться за спиной Сареона или своего брата? Жаль, что сейчас никого из них здесь нет, а моя спина уже никогда тебе не поможет.
