Она покачала головой, приложив руку к груди, будто искренне сожалела о подобном развитии событий, а после холодно, но с явным весельем рассмеялась. В отличие от Имлерита, всё ещё таящего на Дариэля откровенную злость, считающего его недостойным и стремящегося отомстить ему за всю боль, что он когда-то причинял его любимой сестре, Сирона испытывала не только гнев и желание разорвать создателя времени на части, но и желание поиздеваться над ним точно так же, как он когда-то издевался над ней, пусть и не в долгосрочной перспективе.
Несмотря на полную боевую готовность, Леди-Командор делала всё умышленно медленно, и лишь по этой причине её старший брат попытался сорваться первым. Ему хотелось рвать и метать, убивать этого человека медленно и методично, заставляя его мучиться и сходить с ума от боли, но его первый шаг был остановлен Сироной, вновь мягко взявшей его за руку. Теперь она уже не останавливала его, используя цепь, он и без этого беспрекословно её слушался, — ей не хотелось делать ему больно.
— Лучше вместе, — она улыбнулась и кивнула, покрепче взявшись за оба своих войдшифтера, расположенных у неё в руках. — Он заслужил одинаковое наказание от нас обоих. Как насчет того же, что и утром? Я уверена, ему подойдет. А потом посмотрим, на какой период времени хватит его двенадцати оставшихся перерождений.
Разговаривать с Имлеритом, когда он сверкал глазами от злости и жестоко ухмылялся, думая только о том, насколько быстро погибнет его жертва, было тяжело, но у неё получалось. Её брат агрессивно фыркнул и кивнул, уверенно сжав рукоять массивного меча, длина которого превосходила все мыслимые ожидания окружающих — клеймор длиной в сто девяносто сантиметров пугал людей ничуть не меньше, чем его обладатель.
Им было совершенно неважно, как долго и с каким упорством Дариэль будет строить из себя глупца, не подозревающего о причинах их к нему антипатии; им было наплевать, кто именно нападет первым — слова создателя времени говорили о том, что он прекрасно осведомлен о политике невмешательства и о том, какого именно толка отношения строятся между их видами; они не переживали о том, что сделают больно ему или кому-либо другому. Более того, в таком состоянии они хотели и стремились делать больно другим, а Дариэль мог бы стать самым интересным экспериментом и трофеем в их небольшой коллекции.
— Потом я заберу мозг, — Сирона, сделав несколько шагов вперед, на секунду обернулась к Имлериту, а после снова обратилась к Дариэлю: — Беги, малыш. Догонять тебя интереснее, чем добивать на месте.
Она попросила его бежать, но не дала ни секунды форы — её целенаправленные, концентрированные выстрелы посыпались аж из четырёх источников быстрее, чем она успела договорить, а её брат, любовник и сообщник оказался настолько стремительным, что ему хватило нескольких секунд для того, чтобы оказаться в половине шага от Дариэля. И этой половины шага было достаточно, чтобы одним резким и жестким движением его руки сломать и глубоко оцарапать чужую. Ему хотелось попросту разрубить его пополам или отрубать части тела, не позволяя ему умирать, но его Сирона не разрешила ему таким заниматься.
— Можешь подержать его, если хочешь, когда сломаешь обе, — её улыбка, в какой-то момент показавшаяся почти невинной и всё ещё веселой, жутко сочеталась с тем, что они делали. — Или ещё что-нибудь сломаешь. Ломать я ничего не запрещала. Кроме шеи, может быть. Ещё рано.
***
Он тяжело дышал, взгляд затуманивала жгучая боль, а действие шока уже не спасало от осознания силы ранения. Тем не менее, Дариэль запустил двигатели бушующего корабля и только тогда посмел присесть, чтобы осмотреть себя и обдумать произошедшее.
Создатель времени был большим счастливчиком — задержись он хоть на секунду, не факт, что сейчас он остался бы в живых. Если боковое зрение его не подводило, то лишь какое-то мгновение отделяло его от удара меча, воткнувшегося в обшивку корабля, как только он захлопнул дверь.
— Черт, да почему меня ненавидят даже те, кого я не знаю?! — в сердцах воскликнул мужчина, резким движением снимая пиджак и раздирая рукой остатки ткани, бывшие ранее его любимой рубашкой. Окровавленная материя плохо поддавалась дрожащим рукам, как и аптечка, так и норовившая выскользнуть на пол, но вскоре он смог обработать рваную рану и зафиксировать руку тугой повязкой. Его регенерационные способности все еще были великолепными, все заживало на порядок быстрее, чем у тех кому не довелось родиться создателем времени, но ему все же не хотелось, чтобы кости срослись неверно
.
Когда самолечение подошло к своему логическому завершению, Дариэль наконец-то смог оглянуться назад и осознать что у Леди-Командора, судя по слухам, умудренного опытом политика и стратега, все еще придерживающегося рамок нормы в отношениях с Этерией, должна быть по-настоящему веская причина для того, чтобы угрожать ему смертью. Как бы там ни было, даже если его слова и были самой настоящей трусливой попыткой прикрыться политическим статусом, ни один командующий в мире не стал бы просто так подвергать опасности отношения народов, от которых зависит баланс во вселенной.
— Найди все упоминания имени Дариэль в сочетании с информацией о пожирателях времени, — скомандовал он голосовому интерфейсу, слегка поморщившись от боли. — Если она считает что мы знакомы, я хочу знать всё. Запросы, изображения, упоминания — в любом временном промежутке.
========== Поражение времени ==========
Поражение времени — самое неприятное и единственное доступное пожирателям времени заболевание, крайне опасное, охватывающее всего пару видов во вселенной: их самих и их хищных предков. Вирусная инфекция, поражающая исключительно материю времени внутри живого существа, имела для них значение лишь по той причине, что время было основной поддерживающей силой их организма — там, где иные живые существа использовали кровь, воду или слизь, пожиратели времени довольствовались временем.
То, какой стадии достигло поражение в случае Сироны, казалось невероятным. Долгое время она не подавала никаких признаков заболевания, если не считать частого озноба — ни характерного кашля, ни отторжения тканей, ни внутренних болей. Она казалась себе и другим здоровой, даже обследование не давало никаких конкретных результатов, пока в один из дней она не потеряла сознание прямо на рабочем месте.
С того дня Леди-Командор не появлялась ни на одном собрании, не просматривала ни одного отчета своих коллег, не вела переговоры и вовсе не поднималась с постели. Усталая, истощенная, наконец-то поддавшаяся и кашлю, и отторжению, и болям, большую часть времени женщина проводила в бессознательном состоянии или бреду, стараясь не захлебнуться своим же временем, постоянно забивавшим ей дыхательные пути и рот. Она не могла следить ни за происходящим в собственном государстве, ни за внешней политикой, ни даже за собственным сыном, уже несколько недель изучавшим окружающий мир самостоятельно.
Такой же светловолосый, как и его родителями, юный морально и в какой-то мере физически пожиратель времени, пока носивший только своё настоящее имя, — Нитраль — занимался тем же, чем занимались его коллеги: поддерживал инфраструктуру Нодакруса, учился в местном аналоге Академии, занимал должность у Четвертого, какую сам для себя выбрал. Он был единственным из искусственно выращенных пожирателей времени, кто знал и интересовался, кем являются его «родители», он был единственным, кто был достаточно близко с ними знаком.
Нитраль работал так же много, как и все остальные в последнее время — он выполнял свой долг, как Господин Зверств; помогал в регистратуре, когда у Лорда Заточения, чаще всего занятого с Леди-Командором, не хватало времени этим заниматься; избегал встреч с Лордом Безумия, занимавшимся внешней политикой, некоторые слова которого леденили душу; пытался выяснить, на какой стадии находится болезнь их лидера — его матери. И только в последнем своём занятии он так и не достиг особого успеха.
— Тридцать восемь документов, все подготовлены для завтрашнего недельного совещания, — пожиратель времени принёс бумаги прямо в кабинет Леди-Командора, впервые за последнюю неделю столкнувшись с Лордом Заточения лично. — Я пытался составить план, чтобы понизить вашу занятость, но не уверен, что он составлен верно.
