Этих действий хватило, чтобы вышедший наружу человек остановился. Он хоть и прекратил попытки подойти ближе, но всё ещё продолжал умоляюще смотреть на агрессивно настроенных солдат. Теперь двое деревенских были напротив дул огнестрельных ружей: женщина и мужчина. Вольфганг не хотел сдаваться и решил продолжить свой допрос.

— Где. Мой. Друг! — громко повторил он, полностью лишив интонацию вопросительного звучания.

— Я не знаю кто это, если он потерялся, то я готов помочь искать. — Голос жителя Фюссена дрожал, он почти начал плакать, осознавая своё плачевное положение и собственную беспомощность. Пытаясь выйти на компромисс и стать героем, он только рыл себе могилу. — Давайте пройдём внутрь, успокоимся, обдумаем…

— Ложь! Вы все пытаетесь нас убить! Почему, когда мы второй раз к вам приходим кто-то исчезает?! — перебил его Годрик.

После этих слов мужчина затих, он не знал, что сказать. Вольфгангу не понравилось то, что Годрик так же нервничал, как и сами деревенские, каждую следующую минуту он мог совершить роковую ошибку. Однако продолжительное молчание нового допрашиваемого было плохим знаком для всех. Все, как один, посчитали, что он что-то знает. Человек, что пытался договориться с солдатами, продолжал молчать, он панически быстро пытался подобрать в своей голове необходимые слова, которые идеально подойдут для того, чтобы разбавить напряженную обстановку и успокоить возбужденных людей. Для него их диалог представлял из себя опасное скалолазание, где каждый камень, за который можно зацепиться, мог обвалиться и отправить спортсмена в смертельный полёт.

Вольфганг начал нервничать, образовавшаяся тишина не успокаивала его, наоборот, в ней он ощущал затишье перед бурей. Бросив быстрый взгляд на Годрика, он приказал ему поместить мужчину в машину. Он надеялся отвести его в замок и провести более длительный и эффективный допрос. Он не мог просто взять и уехать ни с чем.

Годрик продолжал держать мужчину на мушке и медленно направился к нему. Заметив понимающий взгляд в ответ, он облегчённо вздохнул осознавая, что тот не настроен на сопротивление. Годрику тоже хотелось как можно быстрее покинуть это ужасное место, отдохнуть и узнать о судьбе своего офицера. Солдат сократил дистанцию до пленного и, приготовившись отвести его в машину, потянулся к нему рукой.

Раздался знакомый для всех грохот, и солдат попятился назад. Он плашмя рухнул на землю у машины. Никакого движения, сопротивления, криков или стонов, он просто упал, как тяжёлый, набитый камнями, мешок. Ситуация начала меняться стремительным темпом: не определив откуда произошёл выстрел, оставшиеся члены отряда начали прятаться за машину, они надеялись найти там укрытие. Вольфганг только успел бросить быстрый взгляд на своего лежащего товарища, который только судорожно успел моргнуть пару раз, оставив глаза открытыми. Он тоже не сумел обнаружить позицию стрелка и ринулся к своим друзьям. Когда Вольфганг начал поворачиваться назад, то ему удалось заметить, как старушка, что лежала на коленях, начала быстро подниматься и убегать в сторону зданий. Притворялась она в своей беспомощности, или громкий звук вернул ей рассудок, сейчас она желала уйти подальше от боя. В отличии от неё, другой, что выходил из дома, лёг на землю и прикрыл руками голову — надеялся, что его чудом не заденут. Именно их поведение сыграло большую роль в дальнейшем. (Виновный пытался скрываться от своего наказания, а невиновный смиренно ожидал конца.)

Задержавшись на одно мгновение, Вольфганг смог выстрелить несколько раз вдогонку убегающей жертвы. Каким бы сильным не было желание у старушки выжить, она не была быстрее пули. Её жёлтые и синие цветы на платье начали приобретать красный оттенок.

Закончив свою расправу, Вольф метнулся за машину; он сделал это вовремя, так как в следующую же секунду рядом пролетела другая пуля, что была в смертельной близости от своей цели. Все, кто сидели за машиной, никак не могли безопасно выглянуть из-за неё, они не хотели получить пулю в лицо и распрощаться с жизнью. Заметив, что Вольфганг вернулся к ним живым и здоровым, они все приободрились. Солдаты сидели и переводили дыхание, пытаясь собраться мыслями и успокоиться.

— Мы должны отсюда выбираться! Иначе нас всех перестреляют! — прокричал паникующий Руди.

— Нет! я не оставлю здесь Генриха! Они за всё заплатят! — воскликнул Вольфганг. Сейчас он не испытывал страх за возможную гибель, старые опасения неожиданно исчезли, и, он просто забыл, что был также смертен, как и Годрик. Вольф выглянул из-за машины и моментально открыл огонь по одному из домов. Ему было безразлично, находился в нём стрелок или нет. Он хотел лишь отомстить кому угодно, как угодно. В следующую же секунду его повалили на землю; оставшиеся люди, которым он не был безразличен, убрали своего друга с линии огня.

— Мы все умрём!

— Они просто не знают, с кем связались.

— Если они и выбрали войну, то мы им покажем, кто здесь умеет воевать!

— Вольфганг, у нас есть всё, чтобы отомстить, но не сейчас. Сейчас мы, как утки в озере — перестреляют на раз-два.

За машиной разносилась ругань и споры, Вольфа отвлекали от перестрелки и пытались успокоить горячившегося юношу. Никакие уговоры не давали результата, и Вольфганг пытался подняться обратно, в надежде выпустить ещё пару обойм в дома. Стоило только приподняться на пару сантиметров, как его тут же повалили вниз; спустя несколько безуспешных попыток, кто-то ударил его по лицу. Крепкий, резкий и неожиданный удар заставил Вольфганга отвлечься от своих обеспокоенных мыслях. От удивления юноша замер, словно животное, что пытается притвориться мёртвым перед хищником.

— Вольф! нам надо уходить! — сказал Франц, открывая дверь машины.

Вольфганг смотрел вслед Францу и наблюдал как остальные солдаты пытаются лёжа залезть в машину. Один, двое, трое. Теперь он один остался вне безопасной машины. С таким раскладом он точно не сможет дальше вести бой. Проглотив свою гордость, он всё же залез ко всем. Солдаты лежали плашмя друг на друге. Пол и сидения были забиты людьми, что пытались не попасться на глаза стрелку.

— Мы не можем бросить Годрика… — сказал кто-то хриплым голосом.

«Действительно» — подумал Вольфганг, — «нельзя здесь никого бросать, он может ещё быть жив. Есть надежда, за которую стоит держаться».

Задняя дверь машины открылась и ловкими движениями четверо солдат смогли затащить внутрь своего подстреленного напарника, который по-прежнему оставался в неподвижном положении. Солдаты положили его сверху себя, и кое-кто смог ощутить на своей коже падающие капли крови.

Так они и уехали оттуда. Полностью вслепую Франц смог покинуть пределы деревни и скрыться за холмами. Когда появилось ощущение подъёма машины по знакомому склону, все смогли немного расслабиться. Когда появилась возможность осмотреть подстреленного Годрика, все сразу потянулись к юноше, чтобы помочь. Только Франц следил дальше за дорогой, пытаясь безопасно и быстро добраться до Норденхайна. Годрик не дышал, в его груди находилось пулевое ранение, из которого медленно вытекала кровь. Никто уже не продолжал осматривать тело, они лишь закрыли открытые глаза покойника. В этих мёртвых глазах читалось осуждение за то, что Годрика никто не спас.

Вольфганг посмотрел в сторону удаляющегося Фюссена и начал проклинать его и его жителей. Ранее он был готов ко всему, но даже в таком «боевом» состоянии могли быть ситуации, выходящие за пределы всех ожиданий. События, о которых никто не рискует подумать, которые кажутся чересчур невозможными. Именно такое и произошло. На плечи Вольфганга легла новая, тяжелая ноша, которая была непосильна даже для его друга, который прошел через ужасные моменты своей жизни. Вольфганга ждало тёмное будущее, таинственное и страшное. С каждым метром, что машина поднималась по дороге к заветному убежищу, погода становилась всё хуже и хуже. Вольф заметил надвигающиеся тучи, когда выбежал из дома, сейчас все они уже царили над ним.

Машина въехала во внутренний двор замка, звук плотно закрывающихся массивных ворот ознаменовал конечную остановку. Теперь, вернувшиеся солдаты были в безопасности, но всё же страх проник в сердце каждого. Никому из отряда раньше не приходилось держать оборону внутри старых крепостей, они и не знали, смогут ли справиться с такой задачей, когда на то будет необходимость. Все робко смотрели на массивные ворота стены, и не могли предположить, что ещё может их обезопасить.